Золотая удочка Поликарпыча
Известно, что успех на рыбалке с удочкой зависит от трех составляющих: наличия нужной оснастки, наличия на участке рыбы, наличия клева. Иногда старые рыболовы слово "клев" заменяют выражением "подход". Причем, как оказалось, выражением настолько точным, что однажды, около десяти лет назад, я был даже несколько шокирован поразительной точностью этого загадочного ныне для меня понятия и факта как такового. Слово "подход" для них звучало вовсе не в значении какой-то образно-абстрактной формы или массы, прячущейся под водой, а в самом прямом, в самом конкретном, я бы даже сказал, в строго научном отношении к слову "клев"! Последние годы я в своем рыбацком лексиконе тоже стал часто использовать слово "подход" в значении термина "клев"...
Есть еще один достаточно успешный способ ловли удочкой. Это ловля с прикормкой. Во мне указанный способ не вызывает уважения, хотя при ловле карпов, карасей, язей в тихих речках без прикормки не обойтись. В этом способе есть что-то от обмана построенного на доверии. Это уже не тот обман, когда какой-то незнакомец подсунет что-то с целью надувательства. Это уже похоже на то, когда подобную "кузьму" организует тот, кому вы издавна привыкли доверять. Впрочем, способ не столь уж надежен. Прикормка может не только подманивать, но также отпугивать. Может увести рыбу, достаточно чуть ошибиться в силе течения. Можно попросту закормить ее, и она перестанет брать.
Этот памятный случай получился на другой стороне Оки, напротив деревеньки Малый Санчур, между "прораной" озера Великого и речкой Волушкой, впадающей там же в Оку.
Но данному случаю предшествовал еще один нетипичный момент, ставший как бы прелюдией, исходным поводом, обусловившим эту историю в нечто цельное, поучительное для нас с моим другом Лехой, прибывшим в гости в родной городок.
Леха, по его словам, достаточно разбогател. На eго ремне в футлярчике имелся телефончик, по которому он то и дело кому-то звонил, называя города: Питер, Москва, Стерлитамак...
Он приехал на новенькой "Ладе", позади которой на специальном прицепе лежала красавица лодка с импортным почти бесшумным, но мощным мотором. Разговор сразу же начался с того, что нужно съездить на рыбалку на Оку. Но подъезд к воде должен быть удобным, а машина находиться на виду. Такое место я знал, но не гарантировал улов: под Волушкой не был давно и вряд ли сумел бы так сразу найти там рыбные места.
"Рыбу гарантирую!" - был неожиданный ответ, и был показан встроенный в панель приборчик, называемый эхолотом.
Леха показал мне также новую карбоновую удочку стоимостью полторы сотни "баксов", которую он извлек из бардачка той же лодки. Но главный его сюрприз оказался в том, что точно такую же удочку он дарит мне. Он достал ее из второго такого же бардачка.
Удочка была действительно великолепной - легкой, тонкой, раскладной, с той самой чуть жестковатой гибкостью кончика, и ровно четыре метра, что именно самое то при ловле с лодки. Я с благодарностью принял подарок, но заметил ему, что тоже имею почти такую же удочку.
В оставшиеся полдня мы запаслись провизией и всевозможными приманками. Леха напарил различных прикормок, для которых в лодке были ячейки с крышками, и рано утром, фактически затемно, мы были у реки. С рассветом мы благополучно переправились к руслу Волушки и оттуда с включенным эхолотом поплыли в дрейф. "Вот несколько крупных рыб килограммов до трех на глубине пять метров и в метре от дна. По символам - подходят судаки", - комментировал наше движение Леха. "А вот, похоже, огромная щука или сом. Примерно метра полтора длиной. Причем всего на трехметровой глубине. Символ, как колбаса... А вот, кажись, и наша пошла! - воскликнул он в восхищении. - Ее здесь тьма! На различных глубинах. Но, в основном, на дне".
Экран рябит... Вот лещи до двух килограммов... Вот граммов по четыреста, по восемьсот!.. Вот, видимо, вперемешку с крупной плотвой. Глубина чуть более трех метров. Все! Бросаем якорь.
Мы опустили на дно два якоря на прочных шелковистых шнурах, выровняли лодку поперек течения и встали. За бортом слабым кипением забурлила вода. Мы забросили спининги, оснастив их по типу донок, и взяли удочки.
Несомненно, подарок Лехи имел свое преимущество. По сравнению с моей удочка была как будто бы и легче, и изящнее, более тонкими были пропускные кольца, а рукоять имела чуть заметную шероховатость, приятную для руки.
Вдали меж отвесных круч берегов разгорелась заря, и вот-вот должен был выплыть золотой круг солнца. Мы нахлобучили козырьки наших "кепи" на глаза и во время проводок ниже лодки остерегались даже случайно глядеть в сторону горизонта. Мы пробовали удить и со дна, то и дело цепляя улиток в их витых жестких домиках, и около дна, где попадались окуньки с небольшими плотвичками, и выше от дна, где вообще не попадалось ничего. Лишь Лехе удалось заудить трех средненьких, чуть более ладони, подлещиков и почти такую же плотвичку. Донки вскоре пришлось смотать: какая-то "дребедень" съедала червяков почти мгновенно.
Леха то и дело включал свой эхолот и говорил, что видит отменных особей. Изумление от их обилия постепенно начало сменяться шоком от полнейшего бесклевья. С восходом солнца положение не изменилось. Видимо, от "замыкания в мозгах" Леха вдруг надумал подбросить немного прикормки.
Он опустил на дно сетчатую кормушку с какой-то хитрой смесью из комбикорма, жмыха и выжимки чеснока и тряхнул ее. После этого клев мелюзги не изменился, а ровненькой, что по ладошке, прекратился вообще. На воде был полнейший штиль. Перемены погоды не намечалось. Чуть слышно веял ветерок, но уж ни в коем случае не восточный, считающийся бесклевным. Мы оба были в явном замешательстве и не знали, что далее предпринимать.
Солнце поднялось уже на уровень обрывов круч, когда на огромном слепящем зеркале водной плоскости вдруг появилась небольшая лодка с мелькавшими при гребле веслами. Человек в серой рубашке и в белой кепке плыл прямо на нас. Он повернулся в нашу сторону, взглянул, как бы что-то прикидывая, и, сдав с прямой несколько ближе к берегу, погреб вновь. Обойдя нас справа метрах в десяти, он продернул еще немного вперед и бросил якорь.
- Приветстваю вас, мужаки! - забавно "акая", воскликнул он и продолжал: - Сначала падумал, вы на маей лучшей точке стаите. Хател было паниже встать. Ан нет!.. Гляжу, маленька прамахнулись. Решил тагда не изменять сваму местечку и сяводни.
- И напрасно, бать! - прибавил Леха, поздоровавшись за нас обоих.
- Эта пачаму жа? - удивился приплывший.
- Рыба-то здесь... Да не клюет, хоть лопни!
- Эта что же ана? Вчера до тямна клявала, а нынча нет клева? Абычна так не быват! - недоверчиво заметил тот.
За разговором он наживил свою трехметровую бамбуковую удочку с маленькой пластиковой катушкой и, спустив с нее левой рукой метра четыре лески на сторону, довольно далеко метнул свою допотопную снасть. Простенький из пенопласта поплавок "морковной формы" тотчас же встал торчком. Проводка пошла параллельно лодке метрах в двух-трех от ее зеленого борта.
От нечего делать, особо-то не веря в чудеса, я с интересом наблюдал за этим его поплавком с желтоватым верхом и обычным голубиным перышком, подстриженным на кончике "под пятачок". Но вскоре, буквально через десять-пятнадцать секунд, поплавок вдруг притопило и над водой, продолжая сплавляться дальше, оставался лишь пятачок.
Приплывший легонько поддернул удочкой, и тотчас ее согнуло со страшным натягом. Подержав какое-то время удочку в том же положении, незнакомец подкрутил катушкой леску, и вскоре поплавок приблизился к ее верхнему проводочному кольцу. Прибывший взял в лодке небольшой телескопический сачок, опустил его в воду за бортом. Спустя еще секунд двадцать пять хороший язек весом за полкило был поднят в лодку. Прибывший сунул его в мешок, в каких обычно возят муку, горох и прочие сыпучие товары и укрепил его тесемкой за бортом в районе уключины. Мешок наполнился водой и принял овальную форму.
Столь эффективного начала мы, разумеется, не ожидали, и Леха спросил:
- На что ловим, бать, если не коммерческая тайна?
- Сажал муравля. Сейчас папробуем ручейника, черва и пашаницу. Пасмотрим, какая рыба на чаво идет, - охотно отозвался тот, назвав червя довольно неожиданно "червом", а муравья - "муравлем".
Вторая поклевка была чуть ниже лодки, когда тот придержав от самороспуска катушку, поднял приманку со дна. Дернуло так, что отдалось на хлыстике. И снова - удильник в дугу, подтяг поплавка до проводочного кольца и подсачек наготове за бортом. Отменный подлещик примерно того же веса был заведен в него, взят в лодку и тоже сунут в мешок. На "черва" и "пашаницу" эффект был тот же. Был пойман опять подлещик, а затем плотвица примерно под триста граммов.
С пятой рыбой "на черва", которой вдруг оказался приличный судачок, Леха спросил, на какую оснастку ловит отец. На мормышку или же простой крючок? Прибывший сообщил, что ловит всегда на мормышку - дробинку, которые льет сам. Но если "падходит" крупный лещ, то на крючок на грудку червов".
Мы незамедлительно перевязали наши мормышки "зорьки" на маленькие "дробинки". Но наш "эффект" оставался прежним: ни одной путной поклевки! Вновь беспрестанно попадались окуньки и маленькие красноглазые плотвички, которых приходилось отпускать.
- А вы аткель знаете, что "рыба здесь"? - вдруг полюбопытствовал прибывший, - вы ж не нашенски! Ни разу вас здеся не встречал.
- У нас - эхолот, - не безгордости отозвался Леха. - Включаешь - и все на виду: какая рыба, какая глубина...
- Слыхал-слыхал. Наука далеко от нас, крестьянина, ушла, - о чем-то глубоко вздохнул прибывший и с хитрецой добавил: - Но толк-то ат таво какой, что кажет? Вот если бы он показывал, где ана клева! Тагда бы цены ему не имелось. А так - адна расстройства: рыбу видишь, а не паймаш. С такой штуковиной в нашем озере на верху чьи-то пришлые на "Жигулях" всех крупных карпов павывели. Ею находят и сетьми да валакушей акружат. - Он снова подцепил очередную рыбину, поднял к кольцу поплавок, приготовил сачок.
Это был довольно суховатый человек лет пятидесяти пяти с таким же, как у нас козырьковым кепи. Чисто бритое лицо его было столь темным от загара, что не покидало ощущение: рыбачит негр. На вид - общительный, но волевой. Радушный, спокойный, даже немного с лукавинкой, но проницательный взгляд.
- Балдеж полный! Творится что-то нереальное, - шепнул мне Леха.- Седьмая рыбина, и все с подсачиком...
- Тут без эхолота издавна известно, что рыбы в акруге агромное множество, - продолжал свою мысль прибывший. - Стаит грамадным касяком до самого рога Волушки. Здеся сплашной каряжник: сетями не возьмешь, паймать можна только удачкай.
Восемь метров заброса для наших удочек не предел, и Леха, встав в лодке, давно уже метал свой поплавок на линию его проводок. Но все было совершенно напрасно!.. "Балдеж полный|", - не уставал он повторять с каждой пойманной соседом рыбой, с каждым разом, если его удилище было снова "в дугу", если тот снова брал в лодке сачок и опускал его в воду. И тихо коментировал при этом: "Глянь-глянь, опять - в дугу, опять - подсачик. Опять под полкило!" И то ли от шока, то ли вновь от "замыкания в мозгах" спрашивал его на том же диалекте: "А этова на чаво? На муравля, аль пашаницу?"
Окончание следует
Александр Дневной, г. Меленки, Владимирская обл.
