Жил-был рыболов и поэт
Александр Токарев, г. Йошкар-Ола
Посвящается Алексею Бахтину
Сырая февральская оттепель… Снег лежит на лобовом стекле, стекает ручьями и расшвыривается по сторонам дворниками. Снежные заряды сменятся мелкой моросью. Мы едем с Алексеем на протоки зоны затопления Чебоксарской ГЭС. Это мои любимые протоки между длинными и узкими островами, на берегах которых спят под снеговыми шапками копаные и сложенные из брёвен жилища-землянки. Давно обещал я Алексею показать эти места, где среди белой тишины иногда несколько дней можно никого не встретить и лишь падает с серого неба звонное “крун-крун” старого ворона, кружащего среди мелколесья, хрустит снег под ногами и вековечно гудят ели на Жареном бугре, качаясь на волжских ветрах.
На стареньком “Москвиче” Алексея по льду протоки подъезжаем прямо к землянке. Ловим тяжёлую сорогу-плотву, которая, почуяв весну и талую воду, пошла по протоке. Потом я ставлю жерлицы. Вечером неожиданно стих ветер, перестал идти мокрый снег. Небо открылось по вечернему алое, в синих студёных прожилках. Снег стал жестяным и загромыхал под ногами.
Мы топим печку в землянке да алого румянца на ржавых боках. Выпиваем по рюмочке-другой, закусывая копчёным салом и дольками лука-репки. Становится мягко и тепло. Пахнет тёплым папоротником, которым я ещё осенью устлал нары, закрывая сезон спиннинга. В оконце заглядывает Луна. Мы, разгорячённые водкой и жаром протопленной землянки, выходим наружу. Высокое небо усыпано мириадами звёзд. Лунный свет струится и мерцает на снегу, схваченном морозом. Полная Луна невероятно большая. Она словно всматривается в нас тёмными и мертвенно неподвижными глазницами. В этом падающем свете полнолуния всё было волшебно и недоступно описанию, просто был восторг, переполняющий нас. И Алексей начал читать свои стихи. Строки и рифмы словно впитывались в душу и были очень естественны в морозной тишине и лунном свете, лежащем окрест. Утром мы ловили плотву. А вскоре, когда уже румяное утро со звонким морозцем разогрелось по дневному, зашелестело талой хлябью, вскинулся вдруг посреди протоки флажок жерлицы. Скрипнула, провернулась, было, и бешено закрутилась катушка, мелькая крашеной алой половинкой. Щука пошла сразу, бескомпромиссно, яростно, по-весеннему. Бежим к жерлице. Подсекаю и вывожу, отпуская и снова подтягивая, тяжёлую рыбину. Щука уже под лункой, натужно елозит леской о ледовый край. Нащупываю и беру её багром. И вот уже бьётся на льду матёрая рыбина с розовым брюхом и алыми плавниками на тёмно-золотистом теле, косит острым и злым глазом, укусила бы, сожрала… Но только расшвыривает тяжёлым хвостом снеговую крошку.
– Хорошая, килограммов на семь, – любуется Алексей.
– Да, где-то на шесть с полтиной. Забирай, поджаришь. Икры насолишь.
– Да ты что, Сашка, ты ж поймал!
– Забирай-забирай, я их сколько уже переловил и ещё поймаю, а ты первый раз здесь и когда ещё приедешь снова…
Знал бы я… Не приедет в те места Алексей теперь уже никогда.
Судьбы людей обрываются нередко неожиданно и нелепо. Наверное, так вышло и с Алексеем Бахтиным – хорошим товарищем, рыболовом и поэтом. Нелепость его ухода тем более была заметна на фоне невероятного оптимизма, жизнелюбия и целеустремлённости Алексея. Меня поразила сила его воли, когда смог он справиться со страшной болезнью, с раком, найти в себе силы двигаться дальше и победить. У него получалось всё: репортажи в газете, где он работал, стихи, наполненные жизнью, красотой и оптимизмом, и, конечно же, рыбная ловля. В подаренной мне его книге “За золотой рыбкой” я читал и открывал для себя совершенно незнакомые мне картинки простой деревенской рыбалки. Я даже и предположить не мог, что ленивые золотые караси и серебристые гибриды, которых ещё в дельте Волги называют “буффало”, поворочавшись в тине, могут выползти спросонок и начать клевать средь зимы, в тёплые долгие оттепели. Это было откровением рыболова-практика, а для меня совершенно свежей информацией. К тому же книга написана живым и тёплым слогом, с любовью к тихим и родным местам, к чистым своим прудам и озёрам.
В предисловии к этой и другой подаренной мне книге Алексей назвал меня лучшим писателем о рыбалке в Марий Эл и России.
Неожиданно прозвучали слова Алексея Бахтина по поводу вышедшей моей первой книги “В краю синеглазом озёрном”, мол, теперь тебе, Сашка, можно дальше и не жить, ты одной своей книгой выполнил свою миссию, кажется так это прозвучало… Посмеялись… Признаюсь, было чертовски приятно это слышать от человека, перечитавшего всю рыболовную литературу и знающего толк в прозе и Слове.
А начиналось всё со встреч у Михеича на литературных посиделках в посёлке Алексеевском. Тогда Алексей ещё приезжал на мотоцикле. Но его целью было заработать денег, чтобы поднять семью, не надеясь на государство, слабое тогда. А Лёшка хотел, чтобы его дети были обуты и одеты, получили образование, профессию, не завися от жалких подачек, называемых зарплатой. И шёл к своей цели, как всегда, напористо и целеустремлённо. Он привозил на мотоцикле и продавал запчасти, сколько мог привезти их на “Минске”, кажется. И это дело его затянуло, эх, знать бы ему… Алексей говорил, что стихи уходят на второй план и уступают делу. Тем не менее, стихи он писать не бросал, реже, правда, делился новыми строками, всё реже.
Вскоре он пошёл в гору: купил тот самый “Москвич”-комби, на котором мы тогда и ездили к Жареному бугру. А дальше всё, как в американской мечте. Пересел Лёшка на “Фольксваген-Пассат”, стал владельцем магазинов, победил рак, отдыхал потом на Кипре, восходил на горы и купался в заморских лазурных водах. Но человек сделал себя сам, справился с трудностями, смертельной болезнью-бедой… Не смог только справиться с подлостью и житейской корыстью. Убили его из-за денег компаньоны на очередной сделке.
Бросили тело у города в придорожном кустарнике, а машину увезли и сожгли в соседней Кировской области.
Наверное, первое, что было у нас на уме, мол, ну, писал бы стихи, рыбачил, жил бы себе и жил. Да, вероятно, так и всё бы и продолжалось. Но Лёшка бы не смог.
Шёл он сильно и напористо и уже не смирился бы со вторыми ролями и нищенской зарплатой, на которую выживали и выживают в России бюджетники, особенно в глубинке.
В последний свой день на этой Земле купил Лёшка билет на Кипр и отправился на встречу со своими компаньонами. И эти отморозки убили его из-за денег. Ничего личного. Нашли и судили эту мразь, но Алексея уже не вернуть.
И всё же, думается, Лёшка и сейчас живёт в невероятно далёкой заоблачной выси и одновременно где-то рядом, видит нас и радуется за нас, плывёт на лодке в лунном свете и рыбачит в реке Вселенной…
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 7(357), 2017 г.
