Здесь - можно, а там - нельзя!

На Дальнем Востоке проходил конкурс природоохранной журналистики "Живая Тайга". Организаторы конкурса заметили мою невзрачную персону и пригласили во Владивосток на торжественное мероприятие, после которого вместе с другими лауреатами конкурса я стал участником слёта экологических пресс-клубов Дальнего Востока, проводимого в Лазовском заповеднике Приморского края в августе этого года. Собираясь в поездку, я вместе с фотоаппаратом и тёплой одеждой на самое дно дорожной сумки положил удочку.

 - Вы находитесь в самом замечательном месте на Земле - в Лазовском заповеднике! Здесь в сихотэ-алинской тайге обычны уссурийский тигр, гималайский медведь, посещает эти места леопард, в скалистых образованиях на побережье Японского моря постоянно обитает горал. Гнездятся здесь "краснокнижные" птицы: мандаринка и чешуйчатый крохаль. В речках сохранились многочисленные стада дальневосточных лососеобразных, - проводник и опытный работник заповедника Виталий Николаевич Старостин готов до бесконечности рассказывать об истории заповедника, произрастающих здесь растениях, четвероногих и пернатых обитателях.

Я с большим интересом слушал увлекательнейший рассказ, но когда экскурсовод лишь слегка коснулся в своём повествовании темы обитателей местных рек и прибрежной полосы Японского моря не удержался и спросил:

- А можно здесь половить рыбу!

- Ну что вы! Это же заповедник! - экскурсовод с удивлением, как будто обнаружил на подведомственной ему территории доселе неизвестный современной науки вид животного, изучающее окинул меня взглядом.

- Понятно, - грустно и обречённо сказал я. И тут же, на сколько мог, втянул голову в плечи, чтобы казаться менее заметным для женской части группы, выразившей недовольство тем, что я перебиваю экскурсовода.

Мы идём дальше, а я беспомощно озираюсь кругом. С внутренней печалью, поднявшись вместе с группой на вершину таёжного хребта, созерцаю местные речки и морские заливы. Да, тяжелое это дело - находиться рыболову в заповеднике. Трудно перестроить рыболовное мышление, когда привык по своим предыдущим практикам все встречающиеся водоёмы обязательно проверять на предмет нахождения в них рыбы.

Мои глаза ощупывают глубину встречающихся речек. Мышцы рук напрягаются. Я ничего не могу с собой поделать и, всё чаще теперь отвлекаясь от слов экскурсовода, "уплываю" на рыбацкую тематику. Испытываю состояние похожее на то, когда всё уже приготовлено к рыбалке, когда уже перевязаны все поводки, приготовлена и "обжигает" карман наживка, когда уже больше нельзя откладывать. И пусть подождёт костер и установка палатки, можно обойтись без еды, а надо спешить к реке, и никакая непреодолимая сила не может тебя остановить. А тут надо терпеть?!

Наш проводник, словно проверяя меня на прочность, после экскурса в биологию обитающих в заповеднике, тигров, пятнистых оленей и горалов, принялся в подробностях рассказывать о живущих в местных водоёмах, как выяснилось, разнообразных видах рыб. Мои мысли не успевают следить за моими желаниями, и у меня невольно вырывается:

- А можно поймать и сразу же отпустить только одну? - я уже хотел было сказать "самую маленькую рыбку", но, вовремя решив, что не могу гарантировать, что на крючок не сядет рыба и покрупнее, замолчал.

Сотрудник смотрит на меня, как на маленького неразумного ребёнка.

- Ну что вы? Рыба получит стресс! Ещё неизвестно, выживет она или нет. Наверняка в ближайший период не сможет отложить икру, - сотрудник Лазовского заповедника укоризненно покачал головой и продолжил: - Каждое живое существо - это звено в цепи. Всё взаимосвязано, и любое вмешательство сюда способно привести к природному сбою и даже экологической катастрофе. Человек не может всего просчитать и хотя бы должен не мешать. И почему он узурпировал право распоряжаться на планете всем по своему усмотрению? Кого хочу - ловлю, сажаю в клетку или вовсе уничтожаю!

Виталий Николаевич говорил так убедительно, что я почувствовал на своих плечах вину за всё человечество, так порою "бездумно поступающее с окружающим миром".

"Да я тоже за? Конечно же, нужны особо охраняемые территории, где все животные, и в том числе рыба, должны себя чувствовать вольготно", - думаю про себя, а вслух говорю что-то невразумительное и под испепеляющие взгляды прекрасных представительниц нашей группы стараюсь затеряться "на задворках" туристического отряда.

Тропа от лесного ручья взмыла вверх на сопку. На самой её вершине перед нами открылся вид на морскую бухту с двумя заповедными островами Петрова и Бельцова.

Остров похож на диковинную рыбу, поднявшуюся на поверхность моря. Я зажмуриваю глаза...и вырастаю до размеров великана, у меня в руках гигантский спиннинг, я забрасываю блесну, против игры которой не может устоять ни одна рыба... Открываю глаза - нет, вроде всё на месте: море, остров, облака... Начинаю убеждать себя: верно, должны у нас быть заповедники, и должны они охраняться. Не научились мы ещё самостоятельно бережно относится к природе. Выехали на природу, отдохнули и оставили "подарочек" в виде пустых пластиковых бутылок и обёрток. А здесь ни одного стёклышка, ни одного окурка, ни одной бумажки. У меня растёт уважительное отношение к сотрудникам заповедника. Молодцы! Сам спорю с собой и с навязчивыми видениями.

Да, есть в этом рыбацком воздержании какая-та особенность. Конечно, сложно мне сразу и в полный отказ. Конечно, надо бы плавнее входить в "пост": по часу-два в день. А так трудновато. Большая сила воли нужна! Но это с непривычки, успокаиваю я себя. Ведь великое же и нужное дело - охрана природы. Всё правильно. Человеческая цивилизация и так прижала животных, им, бедным, деваться некуда. Иду и понимаю, расту и совершенствуюсь, хотя бы в собственных глазах...

Достигнув крайней точки нашего маршрута, обратно возвращались другой дорогой.

- Что же вы не интересуетесь рыбалкой? - неожиданно спрашивает меня сотрудник.

- Это же заповедник! Здесь рыбу ловить нельзя! - заучено и даже уже где-то воодушевлённо отвечаю я.

- Как раз вот здесь проходит граница заповедника. А дальше - территория ограниченного природопользования: охота запрещена, но можно собирать грибы и ловить рыбу. Любительскими снастями, разумеется, - объяснил Виталий Николаевич, очертив рукой известную ему линию границы.

- Там-а, - я вряд ли с умным выражением на лице - с округленными от непонимания, что происходит, осоловелыми глазами и застывшей мимикой - показываю рукой в ту сторону, куда только что посмотрел экскурсовод.

- Там-а, там-а, - подтверждает наш экскурсовод, при этом лукаво улыбаясь.

Как только показались домики нашего лагеря, обгоняю всю группу. Нетерпеливо достаю удочку, цепляю катушку и почти бегом спешу к указанному месту. Перевернув несколько камней на берегу морского залива, нахожу червей. С первой рыбой я "разговаривал", после третьей стал выходить из состояния зомби. Обычная по моим прежним уловам красноперка казалась царь-рыбой.

Увлекшись ловом рыбы, не обращал внимания на мелкий дождь и запоздало заметил, что ко мне присоединился ещё один рыбак, одетый в плащ с поднятым капюшоном. Но когда мы с соседом почти одновременно вытащили по краснопёрке, наши взгляды встретились.

Я бы долго просидел с отвисшей челюстью, если бы не услышал голос нашего экскурсовода Виталия Николаевича:

- Я тоже рыбак. Но закон надо уважать. Знаешь, в Приморье какие места раньше были? Мне батя рассказывал. А если дальше по времени посмотреть. Вон возьми великого путешественника Арсеньева, прочитай его книги. Ещё и века не прошло после его последних экспедиций по Уссурийскому краю, а как изменилась Дальневосточная тайга. Золотари, лесодобытчики, браконьеры... Не сбережем для детей и внуков природу хотя бы в заповедниках, грош нам цена...

Юрий Жекотов, г. Комсомольск-на-Амуре

Фото автора