Закон Берега

В предрассветном воздухе царил аромат августовской ночи. На светлеющем небе игриво подмигивала запоздалая утренняя звезда. По округе разносился резкий скрипящий звук несмазанной цепи на велосипеде у Антошки-Карасика. Следом за велосипедами бодро семенила Мишкина такса по кличке Трамвайчик. Иногда он вырывался вперед и свирепо облаивал выступающие из сумерек разлапистые кусты.

Ребята ехали на озеро, где последние недели отменно ловился крупный серебряный карась. У Мишки с Антохой даже свое место прикормленное было: на небольшой плотинке, прямо у трубы водослива, ребята каждое утро бросали в воду прикормку - распаренный жмых и до обеда успевали наловить по ведру, а то и больше, отборных круглых карасей.

Но сегодня, приближаясь к озеру, они увидели на плотинке темную фигуру рыбака, который уселся прямо у трубы и забросил веером свои длинные и толстые удилища. Он вольготно устроился как раз там, где постоянно рыбачили Мишка с Антохой.

 - Миша, кажись, наше место занято! - расстроенно пролепетал Карасик.

Трамвайчик при виде незнакомца навострил уши и вытянул трубой свой тонкий крысиный хвостик. Мишка тоже был не рад такому обстоятельству.

 - Ладно, - вздохнул он. - Делать нечего, сядем с ним рядышком. Авось, он скоро на другое место перейдет.

Ребята примостили на краю плотинки свои велосипеды, а сами спустились к воде.

 - Р-р-р-р-р-р!!! - услышали они сердитое рычание и остановились. Даже храбрый Мишкин Трамвайчик спрятался за ноги хозяина.

 - Р-р-р-р-р-р!!! Гав! Гав!

У ног рыбака лежал огромный рыжий пес. Глядя на ребят, он зло скалил свои желтые зубы.

 - Борода, нельзя! - рыкнул на пса рыбак, а потом добавил, обращаясь к ребятам: "Борода его звать, знакомьтесь"!

Пес послушно уткнулся мордой в лапы и задремал. А Мишка узнал рыбака, который занял их прикормленное место.

Звали его Сидор, он жил в деревне в стоящем на отшибе полуразвалившемся доме и пользовался недоброй славой. За всю свою жизнь он не обзавелся семьей и даже почти нигде не работал. Зато успел два раза отсидеть в тюрьме за кражи и хулиганство. И вид у Сидора был соответствующий: редкие, вечно всклокоченные волосы, тощее тело, изукрашенные наколками руки, щербатый рот и небритый подбородок. Дополняло картину бельмо, целиком закрывающее левый глаз.

И пес, которого теперь удалось хорошо разглядеть, по внешнему виду соответствовал хозяину: длинную рыжую шерсть украшали комки засохшей грязи, висевшие, будто сосульки. К тому же у Бороды не было левого глаза! Кличка псу тоже шла, потому что шерсть у него на подбородке была длинной и топорщилась, словно у старого козла.

Так что ребята вначале немного опешили от такого соседства и растерялись.

 - Вы рыбачить? - спросил их Сидор. - Садитесь, места много!

И обвел берег рукой.

Мишка и Антошка расположились метрах в десяти от Сидора. Ближе сесть было нельзя - мешали четыре удочки, веером заброшенные в разные стороны. Ребята бросили в воду прикормку, наживили червей и принялись ловить. Но у них не клевало, в отличие от Сидора, который через каждые две-три минуты выдергивал на берег увесистых карасей. Да-да, именно выдергивал! Вот как это выглядело: при поклевке он хватал двумя руками свое массивное удилище, срубленное, наверное, за день до рыбалки из целого молодого клена, и, потянув, что есть силы, просто вырывал рыбу из озера. Ошеломленный карась пулей вылетал из воды, и, пролетев над головой рыбака, глухо шлепался на плотину далеко у него за спиной. Сидор вставал, отыскивал карася и убирал его в свое ведро, на котором сидел.

А Мишка с Антошкой довольствовались лишь изредка клевавшими окунишками да карасиками величиной с пятирублевую монету. Просто крупная рыба привыкла каждое утро столоваться в определенном месте, которое как раз находилось напротив трубы, и теперь не подходила на брошенную ребятами прикормку. Только вездесущая мелочь пировала, радуясь дармовой поживе.

От того, что Сидор подсекал слишком резко, у него случалось много сходов. Слабые карасиные губы не выдерживали резкой подсечки и рвались. Мишка мог с уверенностью сказать, что покалечил Сидор карасей ничуть не меньше, а даже больше, чем поймал. Долго смотреть на это Мишка не мог, и, осмелившись, спросил:

 - А зачем вы так резко карасей тащите? Они аж на плотину улетают!

 - А это для того, - ощерился в ответ Сидор, - что, когда они о плотину стукаются, то почки себе отбивают, и уже никуда упрыгать не могут!

И захохотал, пока не закашлялся.

 - Вы бы все-таки поаккуратнее их тащили, - осторожно заметил Мишка. - Глядишь, и срывались бы меньше...

 - Хорошо, попробую... - прохрипел в ответ Сидор.

И действительно, очередного клюнувшего карася он тащил очень осторожно, не спеша. Но, похоже, крючок оказался туповат, и карась сорвался прямо у самого берега.

 - Нет, уж лучше я им буду почки отбивать, - глядя вслед медленно уплывающему карасю, заключил Сидор. Мишка лишь плечами пожал.

Очередная поклевка у Сидора была необычная. Если раньше караси сходу топили поплавок или волокли его по поверхности, то теперь он сначала долго раскачивался из стороны в сторону, потом стал подныривать, немного проплыл в бок и будто замер. Постояв немного, начал медленно притопляться, снова всплыл...

Сидор резко подсек. Дубиноподобное удилище согнулось в дугу и жалобно заскрипело, струной натянутая толстая леска разрезала воду. Стиснув остатки зубов, Сидор продолжал тащить напролом. Из глубины к поверхности поднималось что-то большое...

Мишка с Антошкой неотрывно наблюдали, открыв рты, Трамвайчик навострил свои длинные уши. Только Борода продолжал безмятежно дремать, громко посапывая во сне.

Водная гладь разверзлась, и из нее, словно атомная подлодка, вылетел здоровенный карасище. Даже Мишке таких ловить не приходилось! С силой выдергивая карася из воды, Сидор хотел перебросить его через голову на плотину - "отбить почки" - но не рассчитал вес рыбы и траекторию ее полета. Растопырив плавники, пошедший на взлет карасище на предельной скорости сближался с лицом рыболова...

Хрясь! - карась со всего размаху ударил Сидора в лицо, и, отскочив обратно в воду, сорвался с крючка. Полетевший с ведра Сидор грохнулся прямо на спящего Бороду. Опешивший со сна пес отчаянно взвизгнул, а потом с громким рыком вцепился в ногу хозяину. Из перевернутого ведра вывалились пойманные караси и попадали в воду, медленно расплываясь в разные стороны...

Вскочивший на ноги Сидор зарычал, словно разъяренный пес, затопал ногами и со всего размаху пнул под брюхо Бороду. Обиженно заскулив, тот бросился наутек. Изрыгая всяческие проклятья в адрес собаки, карасей и вообще этой рыбалки, Сидор подфутболил пустое ведро так, что оно улетело далеко в воду, и следом за ним зашвырнул подальше три свои удочки. Этого ему показалось мало и, продолжая рычать и материться, Сидор сломал о колено последнее удилище, схватил толстый обломок и погнался за улепетывающим без оглядки Бородой, будто это он был во всем виноват...

А Мишка с Антошкой схватились за животы и долго смеялись, пока эти двое не скрылись из виду. Трамвайчик проводил их отчаянным лаем.

- Так ему и надо! - сказал Карасик, просмеявшись. - Не будет больше чужих мест занимать!

 - Это его Водяной наказал, - согласился Мишка. - За то, что он не соблюдал Закон Берега!

 - А что это за закон такой? - поинтересовался Карасик.

 - А такой закон, - ответил Мишка, - Что никогда нельзя занимать на рыбалке место, если заранее знаешь, что оно чужое!..

Ребята уселись на свое "законное" место и, бросив в воду остатки распаренного жмыха, снова стали рыбачить. Напуганная шумом рыба вскоре успокоилась, привлеченный знакомым прикормом карась стал клевать, как ни в чем не бывало, и до обеда Мишка и Антошка наловили по полному ведру.



Виталий Волков, Волгоградская обл.
Фото автора