Загадка, которую не разгадать
Юрий Жекотов, г. Комсомольск-на Амуре
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 14(124), 2007 г.Да, сложно в последнее время было узнать нашего старого знакомого Петра Переделова. Он, азартный рыболовов и незаурядный охотник, готовый по первому сигналу собраться в дорогу и отправиться в таёжное странствие, вдруг стал примерным семьянином и домоседом. Эта перемена была неожиданна вдвойне, так как Пётр сам не раз перед нами, его друзьями детства и давно женатыми мужиками, хвастался, что он сложившийся холостяк, и нет той женщины, которая бы его на всю жизнь "захомутала".
В последнее время, встречая его в городе, обращали внимание, что Пётр всё время со своей избранницей. Ходит за ней, будто привязанный, глаз не сводит, чуть ли не пылинки сдувает. Рыбалку с охотой забросил, на мужские вечеринки - ни ногой. В общем, совсем пропал мужик.
А тут как-то вечером заходит. Я даже опешил, спрашиваю его: "Ты что - один?" А он в ответ: "Моя Наталья на сессию в институт уехала". Сели мы, выпили по две рюмки за праздники прошедшие и будущие. Я его напрямик и спросил: "Как же так получилось? Не узнаём мы тебя с друзьями. Спрятался за женскую юбку". А Петра и расспрашивать-то особо не нужно было. Давно, наверное, созрело желание рассказать о тех переменах, что с ними произошли, да и, видно, обидно задел я его своими вопросами.
Такую историю он изложил - я на одном дыхании слушал и много чего для себя полезного и поучительного из неё взял.
...Я с Натальей своей тогда три месяца как знаком был. В голове ничего серьёзного не держал. О том, чтобы одной семьёй с ней жить, и подавно не думал. Она такой навязчивой заботой и вниманием меня окружила, что я уже подумывал, как бы с ней без обиды расстаться. А Наташа, не замечая моего охлаждения к ней, настаивала, чтобы я с её родителями познакомился. Несмотря на всяческие мои отговорки и отсрочки, в ближайшую субботу это самое знакомство и должно было состояться. А тут в пятницу приятели меня выручили - на рыбалку с ночёвкой позвали. А для меня рыбалка была уважительной причиной, чтобы отложить встречу с её родителями.
На Иску приехали во второй половине дня. Разбив палатку, заготовили сухого валежника для костра и, наловив немного рыбы для ухи, развели огонь. Я уже готовился снимать с костра кипящую уху, когда увидел идущего вдоль берега реки рыбака. Когда он проходил мимо, его лицо показалось знакомым.
- Пётр, ты что ли? - окликнул он меня.
- Егор?! - наконец-то узнал я своего друга детства.
Во время непродолжительной беседы обратил внимание, что вид у Егора был грустный и понурый. Сильно он отличался от того весёлого парня, каким я знал его раньше. Моё предложение присоединиться к нашей компании Егор встретил с одобрением, объяснив, что живёт сейчас один и торопиться ему некуда.
Вечером, когда вся наша "рыболовная артель" собралась, завязался разговор про необычные случаи, о которых слышали или очевидцами были сидящие вокруг костра люди.
Молчавший во время нашего разговора Егор неожиданно вмешался:
- У нас на Иске тоже случаи бывали, - он кивнул головой в сторону шумевшей на перекате горной реки.
Пляшущие кроваво-красные языки костра и быстро наступающая и суживающая видимость вокруг ночь приковывали наше внимание к рассказчику, придавали его словам особый смысл.
Оглядев нас, явно заинтригованных его словами и ждущих разъяснений, Егор продолжил:
- У нас во Власьево девушка жила, Акулина звали. Видная дивчина. Всё при ней и по характеру покладистая. На выданье девка, а во Власьево какие женихи? Вот и вышло: прикипела она сердцем к одному заезжему Фёдору. Он тут с бригадой рыбу заготавливал. Закрутил голову девке, наобещал золотые горы, говорил, с собой её заберёт. А под зиму уехал, и больше его здесь никто не видел. А Акулина его ждала. Похудела, осунулась вся, одни глаза на лице сверкали. От дома далеко не уходила, боялась, что не застанет он ее, когда приедет. У девушки с таёжного села, душа, что листок на дереве: задело его холодком, он и пожелтел весь разом. Тронулась умом Акулина, ожидающе первую любовь свою, стала зимой в прорубе на Иске купаться. Плещется в ледяной воде и хохочет на всё село, аж жуть берёт. А как лёд с Иски сошёл, в верховье реки Акулина ушла и пропала, обратно не вернулась. С той поры на Иске мужики стали пропадать, да всё холостые и разведённые. Может, и случайные эти пропажи. Да местные бабки говорят, то Акулинины проделки. Мстит она одиноким мужикам за свою обманутую и растоптанную любовь, заманивает в воду.
- И много мужиков пропало? - скептически спросил кто-то из сидящих у костра, сомневаясь в искренности и правдивости рассказчика.
- Каждый год исчезают. В прошлом году двое.
Под впечатлением рассказа Егора я долго не мог заснуть. Никак не выходила эта история из головы. Так долго ворочался, переворачиваясь с бока на бок и прислушиваясь к ночным звукам. Несколько раз вставал, чтобы подбросить валежника в костёр. Под утро ненадолго заснул.
Мой кратковременный сон, на самом рассвете, прервал какой-то крик, раздавшийся со стороны реки. Проснувшись, я долго тряс головой и протирал глаза, не понимая, где нахожусь.
Наступившее утро и лёгкий прохладный ветерок разогнали по распадку свежий туман, а вместе с ним и все суеверия и предрассудки. Егор ушёл во Власьево.
Один из рыбаков, вспомнив о его вчерашнем рассказе, спросил у меня:
- Твой знакомый случайно не с "прибабахом"? Такого страха вчера напустил. Всю ночь какие-то шорохи да крики мерещились.
- Да вроде неплохой парень был. Вместе в армии служили, но с тех пор много времени прошло. Люди меняются, - уклончиво ответил я, сам не зная, на сколько можно было доверять Егору и его рассказу.
Позавтракав и пожелав, друг другу удачи, мы разбрелись вдоль русла реки. Я рыбачил в нескольких километрах от нашего лагеря, поднявшись в направлении истоков реки. Отменно, не привередничая, брал почти на любую наживку хариус. Попадались экземпляры за полкило, с тёмными, почти чёрными боками. Обловив одно место, я переходил на следующее, продвигался всё дальше вдоль реки.
Взобравшись по тропе на один из пригорков, я осмотрел местность. Впереди на повороте реки мне показалось, что стоит человек. Раскачиваемые ветром, густые ветки высоких елей, растущих между мною и стоящим на берегу, мешали рассмотреть человека. Но мне показалось, что это женщина.
Спустившись с пригорка, я потерял человека из виду, а когда подошёл к месту, где он вроде стоял, там никого не было. Над самой водой здесь причудливо склонилась ива. "Наверное, раскидистую иву, под впечатлением вчерашнего рассказа, издалека принял за женщину", - подумал я.
Неожиданно моё внимание привлекли круги воды, расходившиеся на ближайшем омуте. Что-то крупное, упавшее в воду или вынырнувшее на мгновение из глубины, было причиной этого водного волнения...
Ещё минут через 20, на следующем речном омуте, последовал неожиданный сильный рывок. Удилище согнуло дугой. Сделав подсечку, я ослабил катушку, чтобы дать возможность рыбе измотаться и устать. Рыба вела себя как-то странно, леска не ходила из стороны в сторону. "Добыча" находилась на самой глубине омута, и оттуда, не двигаясь с места, каким-то непостижимым образом наматывала леску метр за метром.
Поддавшись рыболовному азарту, я зашёл на несколько шагов в воду. Несмотря на кажущееся спокойствие воды на поверхности было какое-то сильное течение у дна, и меня чуть не сбило с ног. Удержав равновесие, я попробовал потянуть удилище на себя. Оно не подалось ни на сантиметр. Тогда, решив оборвать леску, я дёрнул что есть силы удилище в сторону. Но силы куда-то пропали, движения стали вялыми и замедленными. Пальцы рук крепко сжимали удилище и, невзирая на все предпринимаемые усилия, я не мог их распрямить. Дно реки потеряло былую прочность, я стал вязнуть в нём, всё больше погружаясь в воду. Выходило, что не я поймал, а меня поймали, держат и не хотят отпускать. Какая-то пелена безволия и равнодушия охватила меня.
Неожиданно перед глазами встал образ моей Натальи. Она, улыбаясь, подмигнула, а потом и говорит: "Куда же ты Пётр? Возвращайся ко мне на берег, и руку протянула".
Я словно бы духом воспрянул. С полчаса я три метра из воды до берега шёл, ноги чугунные, не слушаются, словно не мои. На берегу еле живой на гальку лицом вниз упал. Спиной чувствую, на меня из реки кто-то смотрит. А затем жуткий хохот раздался - то ли зверя, то ли человека. Меня аж всего передёрнуло от страха, мышцы судорогой свело, мурашки по телу...
Казалось, что немного на берегу лежал, а когда в себя окончательно пришёл, смотрю, дело к вечеру идёт. На нашем стане меня уже ждали, тревожились, стали рассказывать, что у рыбаков, приехавших на Иску позже нас, товарищ пропал. Они найти его ни как не могут - всю речку обошли.
- Холостой? - спросил я, почему-то связывая пропажу неизвестного мне рыбака с его семейным положением.
- Мы тоже на всякий случай поинтересовались. Три года как разведённый, - ответили, подтвердив мои сомнения, товарищи.
Когда в город приехали, я всё себе места найти не мог. А потом решился: нарвал цветов в палисаднике и прямо к своей Наталье домой. А время уже около двух часов ночи.
Наталья сразу открыла, будто ждала меня, одета в нарядное платье, волосы по-особому уложены, спрашивает меня: "Ты что - пьяный? По ночам шарахаешься".
А я от пережитых волнений, усталости и нахлынувших к Наталье глубоких чувств и благодарности за спасение на колени встал, ей цветы протягиваю и говорю: "Выходи за меня! Будь моей женой!" Да, видно, с таким проникновением сказал, что Наталья аж прослезилась и сразу согласие дала.
А дальше ты знаешь. Вот такие дела. Получилось, что сильнее чары моей Натальи, чем у той Акулины, оказались. Так что вы меня, если что не так раньше о женщинах сказал, строго не судите. Ошибался я. Мужику без женщины никак нельзя. Всякое может случиться. И вообще, эти женщины - такая загадка, что нам мужикам её в жизнь не разгадать...
Юрий Жекотов, г. Комсомольск-на Амуре
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 14(124), 2007 г.
