За лещами к пятому шлюзу
Олег Назаров, Ивановская обл.
Зимняя рыбалка в нынешнем сезоне мало кого из рыболовов порадовала, во всяком случае, среди моих друзей таких, считай, и не было. И рассказ о том, что у пятого шлюза на Тезе рыбка неплохо клевала, воспринимался с откровенным недоверием. Очередные байки, не более того. Но заронить искорку надежды в рыбацкое сердце нетрудно. И мы, с приятелем Васей, решили все же выбраться туда. А ну, как и не врут?
Здесь, наверное, надо сказать, что шлюзовая система на нашей небольшой реке существует почти два века, и на сегодняшний день Тезянская шлюзованная система, таково её официальное название, единственная в России из действующих на малых реках. Как и все, переживала она и периоды подъёма, и полное запустение, и развал, но уцелела, пережила все смутные времена и сегодня даже включена в федеральную программу “Малые реки России”, и получила очень серьёзное финансирование на реконструкцию всех пяти гидроузлов. Пятый шлюз – последний в каскаде гидроузлов на Тезе, расположен всего в нескольких километрах от устья Тезы. Среди рыболовов эти места пользуются популярностью потому, что, кроме коренной, сюда заходит рыбка из
Клязьмы, и в лучшие времена ловился здесь и судак, которого в Тезе нет, и даже стерлядка. Но нас-то интересовал главным образом средних размеров окунь, который летом и осенью ловится здесь неплохо.
И мы с Василием поехали к шлюзу. День обещал быть солнечным, ярким, и относительно теплым, хотя и с изрядным северо-западным ветром. Несмотря на то, что всю вторую половину февраля и начало марта стояли крепкие морозы, льда на омуте под плотиной практически нет. Сама плотина разобрана до окончания паводка, и из-за быстрого течения река здесь не замерзает даже в самые суровые зимы, так что искупаться здесь проще простого, а учитывая, что глубина омута местами больше шести метров, желающих рискнуть обычно не находится.
На повороте русла под снегом угадываются первые лунки. Метра через два, одна от другой тянутся они вдоль высокого обрывистого берега – здесь рыбак с балансиром искал щуку. Наши места ниже, для ловли на мормышку здесь слишком сильное течение. Проходим ещё один поворот реки, за которым начинается длинный глубокий плёс с относительно спокойным течением. Тропа спускается на лёд. Свежих следов рыбаков не видно, но под снегом буквально на каждом шагу угадываются замёрзшие лунки.
– А может, и не наврали мужики? – с надеждой в голосе говорит Василий. – Смотри, насверлено сколько! А берёзы-то нашей нет. Она вроде здесь стояла?
Там, где в прошлом году на самом краю обрыва стояла старая берёза, лишь рваный край обрыва с точащими обрывками корней. Дерево упало, и его унесло вешними водами, но удобное “насиженное” местечко осталось, Здесь образовалась небольшая суводь. Рыба словно ждала наших мормышек. Полосатые “матросики” клюют один за другим, едва мормышка достигает дна, а в полводы мотыля так же жадно хватает мелкая уклейка. Клев весёлый, но уж больно мелковата рыбешка. Идем дальше.
У сухих дубов, стоящих на правом берегу, невдалеке от аншлага, сообщающего, что здесь начинается территория Клязьменского боброво-выхухолевого заказника, лунки буквально в полуметре одна от другой. Сверлим в суводи у правого берега несколько лунок. Но и здесь клюёт только уклейка. Отступаем к стрежню – здесь, на глубине около трёх метров, клюет ёрш.
Попадаются и довольно приличные, почти по ладошке, но мы не за ними ехали сюда. Решаем идти ниже, к съехавшему в воду старому дубу, и здесь у Васи, наконец, настоящая поклевка! Он пытается поднять рыбу к лунке, но она нажимает так, что леска рвется.
– Эх ты, растяпа! – невольно вырывается у меня. – Да разве же так тянут?!
Он в ответ лишь с досадой машет рукой.
Сверлю рядом с ним пару лунок, но безрезультатно. С полчаса ни одной поклёвки, наконец, попался небольшой подлещик-фанерка, но не со дна, а с почти в полводы. У Васи тоже подлещик. Но со дна. Значит, рыба успокоилась. Насаживаю пару крупных мотылей и, опустив мормышку на дно, тихонько играю ей, пошевеливая на дне. И почти сразу же кивок тихонько приподнимается. Я ждал этой осторожной поклевки, но поторопился с подсечкой. На миг на крючке повисла живая тяжесть, но лишь на миг.
– Ну что? – ехидно справляется Вася, – Сорвалась? И ты лопухнулся? А туда же учить берёшься!
С час упорно сидим у лунок, но безуспешно. Ни одной поклёвки. Даже мелочь не берёт. Пробую ловить на балансир. С тем же результатом.
Уходим метров на четыреста ниже, туда, где в воду сполз большой кусок берега вместе с кустами ольхи и черёмухи.
Река намыла здесь длинную, почти до середины русла отмель, а сразу за ней свал в яму глубиной около четырёх метров. Здесь ли не стоять рыбе? Но у рыбы свои предпочтения. Мелочи тут много. Мотыля то и дело сбивают уклейки, плотвички, окушки, а со дна хватает ёрш. Но хочется чего-то такого, чтобы дух захватывало!
И вот, наконец, первая настоящая лещевая поклёвка! Вася аккуратно поднимает рыбу к лунке, но она мала! Пока пытаемся рассверлить её, рыба уходит. Обидно, но что сделаешь. И ещё несколько таких же поклёвок. В итоге до конца дня из десятка хороших поклёвок у нас лишь пара небольших, граммов по восемьсот лещей.
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 7(381), 2018 г.
Зимняя рыбалка в нынешнем сезоне мало кого из рыболовов порадовала, во всяком случае, среди моих друзей таких, считай, и не было. И рассказ о том, что у пятого шлюза на Тезе рыбка неплохо клевала, воспринимался с откровенным недоверием. Очередные байки, не более того. Но заронить искорку надежды в рыбацкое сердце нетрудно. И мы, с приятелем Васей, решили все же выбраться туда. А ну, как и не врут?
Здесь, наверное, надо сказать, что шлюзовая система на нашей небольшой реке существует почти два века, и на сегодняшний день Тезянская шлюзованная система, таково её официальное название, единственная в России из действующих на малых реках. Как и все, переживала она и периоды подъёма, и полное запустение, и развал, но уцелела, пережила все смутные времена и сегодня даже включена в федеральную программу “Малые реки России”, и получила очень серьёзное финансирование на реконструкцию всех пяти гидроузлов. Пятый шлюз – последний в каскаде гидроузлов на Тезе, расположен всего в нескольких километрах от устья Тезы. Среди рыболовов эти места пользуются популярностью потому, что, кроме коренной, сюда заходит рыбка из
Клязьмы, и в лучшие времена ловился здесь и судак, которого в Тезе нет, и даже стерлядка. Но нас-то интересовал главным образом средних размеров окунь, который летом и осенью ловится здесь неплохо.
И мы с Василием поехали к шлюзу. День обещал быть солнечным, ярким, и относительно теплым, хотя и с изрядным северо-западным ветром. Несмотря на то, что всю вторую половину февраля и начало марта стояли крепкие морозы, льда на омуте под плотиной практически нет. Сама плотина разобрана до окончания паводка, и из-за быстрого течения река здесь не замерзает даже в самые суровые зимы, так что искупаться здесь проще простого, а учитывая, что глубина омута местами больше шести метров, желающих рискнуть обычно не находится.
На повороте русла под снегом угадываются первые лунки. Метра через два, одна от другой тянутся они вдоль высокого обрывистого берега – здесь рыбак с балансиром искал щуку. Наши места ниже, для ловли на мормышку здесь слишком сильное течение. Проходим ещё один поворот реки, за которым начинается длинный глубокий плёс с относительно спокойным течением. Тропа спускается на лёд. Свежих следов рыбаков не видно, но под снегом буквально на каждом шагу угадываются замёрзшие лунки.
– А может, и не наврали мужики? – с надеждой в голосе говорит Василий. – Смотри, насверлено сколько! А берёзы-то нашей нет. Она вроде здесь стояла?
Там, где в прошлом году на самом краю обрыва стояла старая берёза, лишь рваный край обрыва с точащими обрывками корней. Дерево упало, и его унесло вешними водами, но удобное “насиженное” местечко осталось, Здесь образовалась небольшая суводь. Рыба словно ждала наших мормышек. Полосатые “матросики” клюют один за другим, едва мормышка достигает дна, а в полводы мотыля так же жадно хватает мелкая уклейка. Клев весёлый, но уж больно мелковата рыбешка. Идем дальше.
У сухих дубов, стоящих на правом берегу, невдалеке от аншлага, сообщающего, что здесь начинается территория Клязьменского боброво-выхухолевого заказника, лунки буквально в полуметре одна от другой. Сверлим в суводи у правого берега несколько лунок. Но и здесь клюёт только уклейка. Отступаем к стрежню – здесь, на глубине около трёх метров, клюет ёрш.
Попадаются и довольно приличные, почти по ладошке, но мы не за ними ехали сюда. Решаем идти ниже, к съехавшему в воду старому дубу, и здесь у Васи, наконец, настоящая поклевка! Он пытается поднять рыбу к лунке, но она нажимает так, что леска рвется.
– Эх ты, растяпа! – невольно вырывается у меня. – Да разве же так тянут?!
Он в ответ лишь с досадой машет рукой.
Сверлю рядом с ним пару лунок, но безрезультатно. С полчаса ни одной поклёвки, наконец, попался небольшой подлещик-фанерка, но не со дна, а с почти в полводы. У Васи тоже подлещик. Но со дна. Значит, рыба успокоилась. Насаживаю пару крупных мотылей и, опустив мормышку на дно, тихонько играю ей, пошевеливая на дне. И почти сразу же кивок тихонько приподнимается. Я ждал этой осторожной поклевки, но поторопился с подсечкой. На миг на крючке повисла живая тяжесть, но лишь на миг.
– Ну что? – ехидно справляется Вася, – Сорвалась? И ты лопухнулся? А туда же учить берёшься!
С час упорно сидим у лунок, но безуспешно. Ни одной поклёвки. Даже мелочь не берёт. Пробую ловить на балансир. С тем же результатом.
Уходим метров на четыреста ниже, туда, где в воду сполз большой кусок берега вместе с кустами ольхи и черёмухи.
Река намыла здесь длинную, почти до середины русла отмель, а сразу за ней свал в яму глубиной около четырёх метров. Здесь ли не стоять рыбе? Но у рыбы свои предпочтения. Мелочи тут много. Мотыля то и дело сбивают уклейки, плотвички, окушки, а со дна хватает ёрш. Но хочется чего-то такого, чтобы дух захватывало!
И вот, наконец, первая настоящая лещевая поклёвка! Вася аккуратно поднимает рыбу к лунке, но она мала! Пока пытаемся рассверлить её, рыба уходит. Обидно, но что сделаешь. И ещё несколько таких же поклёвок. В итоге до конца дня из десятка хороших поклёвок у нас лишь пара небольших, граммов по восемьсот лещей.
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 7(381), 2018 г.
