За 66-ой параллелью. Дневник пилигримов
Владимир Феднов
Фото автора
Кольский полуостров. Территория, омываемая Белым и Баренцевым морями. Земля древних саамов. Суровый и загадочный край вечной мерзлоты, арктической тундры, голубых озер и стремительных рек. Царство мхов, камней и карликовой растительности. Познакомиться с Кольским и представителями его ихтиофауны – это и была моя мечта, которую удалось осуществить в прошлом году. Планировать и обсуждать это путешествие мы с моим бессменным попутчиком и другом Кириллом начали еще в 2016 году во время похода по Байкалу, о котором я повествовал на страницах “НР”.
Прежде всего, требовалось проработать маршрут. В течение зимы, вдохновившись рассказами и отчетами о кольских путешествиях редакции “НР”, а также Татьяны Соколовой, я изучал и собирал информацию на всевозможных интернет-ресурсах, в том числе и на “местных” – мурманских. Пока, наконец, в Живом Журнале мне не встретился достаточно подробный отчет об экспедиции в Ловозерские Тундры на Сейдозеро фотографа-блоггера Алексея Матвеева. Перечитав отчет несколько раз, я окончательно влюбился в это место. Величественные и умиротворяющие горные пейзажи Сейдозера просто поражали. Конечная точка маршрута была определена. Как и полагается лучшему другу, Кирилл поддержал этот выбор, впоследствии традиционно занявшись более детальной проработкой логистики. Я же сосредоточился на рыболовной теме и самом озере.
Как выяснилось, горное озеро Сейдозеро (Сейдъявр) – одно из самых уникальных и загадочных мест Кольского полуострова, с которым связано множество легенд и преданий. “Сейд” в переводе с саамского означает “священный”. Саамы издревле поклонялись Сейдозеру. На его берегах они сооружали жертвенные камни и гурии (каменные пирамиды, служившие указателями и оберегами). Сюда приходили умирать шаманы. Однако наиболее известная достопримечательность Сейдозера – Куйва. Это гигантское наскальное изображение на горе Куйвчорр. Подробнее о нем я расскажу позже, когда мы с вами, друзья, доберемся до него. Все это, конечно, будоражило воображение и усугубляло стремление во что бы то ни стало посетить эти места. Само озеро располагается на высоте 189 метров над уровнем моря в Ловозерских Тундрах – ловозерском горном массиве. Горы Куйвчорр, Эльморайок и Нинчурт, закрывающие озеро с трех сторон от ветров, образовали здесь особый микроклимат, несколько отличающийся от приполярного, благодаря чему в долине озера произрастают нигде более не встречающиеся на полуострове растения, в том числе и реликтовые. В длину Сейдозеро вытянулось на 8 км. В ширину – от 1,5 до 2,5 км. Глубина достигает 35 м. В озеро впадает горная река Эльморайок, а вытекает Сейдъяврайок (или Мотка), соединяющая его с соседним Ловозером. Основными обитателями вод Сейдозера являются сиг, хариус, кумжа, щука, окунь. Рыбалка здесь разрешена только с берега, поскольку территория озера и прилегающих каньонов является природным заказником регионального значения.
Итак, экспедицию мы запланировали на вторую половину августа.__ Нам предстояло с двумя ночевками преодолеть почти 2000-километровый путь от Нижнего Новгорода до рудника Карнасурта, располагающегося в 7 км от поселка Ревда. Затем, оставив машину, мы должны были подняться по перевалу Эльморайок и почти через 9 км спуститься в долину к Сейдозеру. Далее, обогнув его по южному берегу, еще через 8 км выйти к истоку Мотки. И здесь уже встать лагерем – это была конечная точка маршрута. Таков был наш план.
Основная часть личного снаряжения была заготовлена еще к байкальскому походу. Поэтому особое внимание уделил лишь отдельным деталям. Во-первых, обновил спальник, поскольку прежний явно не годился для Севера. Выбрал одну из моделей Deuter – оптимальную по весу и температурному режиму для предстоящих условий. По этим же соображениям обзавелся и сплавовским надувным матрасом. Лишний килограмм впоследствии с лихвой “окупился” на каменистом рельефе, обеспечив более-менее комфортный сон. Во-вторых, приобрел жесткий и относительно компактный тубус для транспортировки спиннингов. Алексей Матвеев в своих отчетах неоднократно сетовал на неудобство передвижения по “зеленке” с торчащими из рюкзака спиннингами. И уже потом наглядно я смог в этом убедиться на примере своего товарища, когда такой “антенной” приходилось буквально продирать вездесущие ветви растительности. Конечно, для своих дорогих “смитов” я не мог допустить такой участи, поэтому “лишний” вес тубуса для меня лично был более чем оправдан.
С особым удовольствием и тщательностью я отнесся к приготовлению рыболовного снаряжения и снастей. Специально к этой поездке я подгадал долгожданное приобретение – Smith Inter Boron IBXX 60MT до 8 г. А поскольку рыбалка предстояла и на Сейдозере, и на вытекающей из него Мотке, то в пару к Борону в тубус отправился и уже полюбившийся Smith Fieldream Forza FLF-60 до 3,5 г – таким образом, я, усиливая “эффект ультралайта”, рассчитывал пощекотать себе нервы. Основной катушкой стала 160-граммовая Shimano Soare Ci4+ C2000PGSS со шнуром 0,4 PE. Вспомогательная – 200-граммовая магниевая Shimano Complex 2000HGS F3 с троутовым монофилом 0,16 мм на случай более серьезных нагрузок. Основываясь на “кольской практике” более опытных рыболовов, рабочую коробку приманок из “ниакисов” и “пюрешек” дополнил трехи четырехграммовыми блеснами: AR-Spinner и Drop Dia. Фото 1.
На всякий случай продублировал еще “ниакисы” – их много не бывает. Для разнообразия доукомплектовался несколькими “камионами”, “крэк-джеками” и “чирфулами” форелевых расцветок. И, наконец, собрал всякой мелочевки в виде застежек, мотков флюорокарбона для поводков, запасной плетенки, инструмента… Арсенал был к бою готов! Ожидание отпуска, а вместе с ним и старта нашего путешествия, традиционно прошло в будничной суете, последних приготовлениях и докупках. К примеру, в качестве провизии на всю “автономку” мы решили опробовать сублимированную продукцию “Гала-Гала” – как оказалось, весьма оптимальное соотношение удобства использования, вкусовых и питательных качеств. Сделал важное дополнение – приобрел дополнительный (более теплый) комплект спального термобелья.
Итак, наступило долгожданное утро 18 августа. На этот раз, помимо автора этих строк и его незаменимого спутника Кирилла, наша команда пополнилась еще двумя экспедиционерами – братом моего товарища Ильей и его семилетним (!) сыном Арсением. Фото 2.
Честно говоря, лично у меня были опасения на счет того, как наш “юнга” будет переносить и справляться со всеми невзгодами и испытаниями предстоящего похода. Однако несмотря на столь юные года, у Сеньки уже был определенный опыт. С недавних пор он – постоянный член нашей команды на ежегодных майских керженских вылазках. В очередной раз проверив все по списку и ознакомившись со сводками погоды на нашем маршруте, мы, со щемящим чувством свободы и в ожидании чего-то грандиозного и неизведанного, отправились в путь. За 66-ю параллель Полярного круга – на Кольский полуостров!
Намотав на колеса чуть более 1800 км за два дня, оставляя позади Иваново, Ярославль, Вологду, Медвежьегорск и переночевав в одном из придорожных гостевых домов где-то под Вытегрой, мы к вечеру добрались до Кандалакши. Где в полной мере удалось ощутить привольный беломорский воздух и молочные белые ночи, такие непривычные жителям нашей Средней полосы. Также хотелось бы отметить парадокс северных дорог. С одной стороны – ощутимо более качественное их покрытие, начиная где-то с Вологодчины и Карелии, не идущее ни в какое сравнение с нашими раздолбанными нижегородскими дорогами. А с другой – нас изрядно выручала запасная канистра с бензином, заранее предусмотрительно приготовленная Кириллом, поскольку уже после Медвежьегорска начали встречаться достаточно продолжительные перегоны без каких-либо следов цивилизации, не говоря уже об АЗС.
В Кандалакше мы остановились в одном из прибрежных частных домов, с видом на залив из окна нашей комнатушки. Двухдневная дорожная маета и предстоящий горный переход требовали продолжительного и качественного отдыха. На следующий день, миновав последний населенный пункт – поселок Ревду, к 11 утра мы добрались до импровизированной парковки рудника Карнасурта. Автомобильный этап нашего маршрута на этом заканчивался. Машину на несколько дней мы планировали оставить здесь – на парковке около проходной. Тучи вездесущего гнуса только ускоряли наши сборы, и вскоре, пообщавшись с близкими (благо, связь еще была здесь доступна), мы сделали первый шаг из тысячи на пути к цели. Впереди – непредсказуемая и дикая горная тундра! Фото 3.
От вахтеров, которые переписали нашу команду с указанием длительности похода, – чрезвычайные ситуации среди туристов здесь нередкое явление – мы получили первые неблагоприятные известия: “Воды с гор много. На Мотку не пройдете!” Но вариантов не было. Тропа до Сейдозера здесь только одна – через перевал. Будем действовать по обстановке – с такими мыслями мы начали движение через территорию Карнасуртского рудника, название которого происходит от горы Карнасурта, что в переводе с саамского означает “воронья гора”. Сразу после рудника тропа медленно поползла вверх, петляя среди отдельно стоящих валунов и ручьев, сбегающих с гор. Я двигался в авангарде нашей группы, поскольку необходимо было по возможности снимать на фотокамеру ребят и пейзажи, не сбавляя общего темпа. Было безветренно и действительно влажно: и в воздухе, и под ногами. Стоило лишь наступить на буро-зеленый моховой ковер, вода сразу же проступала сквозь него.
Скоро мы поднялись до начала каменистой осыпи, уходящей вверх. Здесь начинался перевал Эльморайок, а вместе с ним и Ловозерские Тундры. Здесь и появилось то давящее и долгоиграющее чувство величия природы и бесконечности времени, которое возникало и на Байкале.
Бескрайняя вереница сопок растворялась в горизонте. Древнейшие исполинские горы высились справа и слева, на них виднелись отдельные снежники, подпирающие брюхо хмурого огромного неба. Суровый сизо-серый каменный пейзаж с влажно-зелеными коврами моховой растительности был поистине величественным и противоречивым – и мертвым, и живым одновременно. Фото 4. Давила и гробовая тишина, переходящая в тихий глухой гул, – ни птиц, ни других признаков жизни. Даже концентрация гнуса заметно уменьшилась. Лишь мелодичное журчание ручьев где-то вдалеке нарушало этот звуковой вакуум.
Тропа начала теряться в камнях и вскоре окончательно растворилась. Наш темп замедлился – двигаться вверх по скользким валунам, покрытым лишайником, с 25-килограммовым снаряжением за спиной стало ощутимо труднее. Честно говоря, не представляю, как можно было бы обойтись без треккинговых палок, которые помогали не только распределять нагрузку, но и прощупывать неустойчивые камни впереди. Фото 5. В который раз убедился в необходимости этого элемента снаряжения! Поражала и та обманчивая легкость, с которой Сенька, словно пушинка, порхал среди камней. Язык не поворачивался назвать его ребенком – настоящий мужик! Только маленький.
Вскарабкавшись буквально на четвереньках при помощи палок по крутому и скользкому снежнику, который преградил нам путь, и обходить который было более затратно, мы остановились на привал на относительно пологом моховом островке. Переведя дух, пополнили водный баланс. Расход воды увеличился, впереди – неизвестность, да и ручьи все остались позади. Это была крайняя точка, где телефоны еще ловили сигналы сотовой связи – последние отголоски цивилизации. Далее мы были полностью предоставлены сами себе и полагаться могли лишь друг на друга.
С набором высоты усиливались порывы ветра. Пришлось одеть более теплые головные уборы и капюшоны. Гнус окончательно исчез. Подъем на перевал по камням занял у нас несколько часов и отнял приличное количество сил. Уже с конца подъема начали встречаться небольшие каменные сооружения в виде сложенных пирамид, так называемые сейды, или гурии, – ориентиры, указывающие направление условной тропы среди камней. Фото 6.
Взобрались на перевал, и взору представился впечатляющий вид – настоящее безжизненное царство камней, уходящее к горизонту. Подъем закончился. Выработали технику и ритм, передвигаться стало ощутимо легче. Сейды то пропадали, то снова вырастали. На всякий случай направление сверяли с показаниями навигатора. Через полтора километра, утомленные, встали на привал. Здесь осыпь немного разрядилась – начали встречаться отдельные моховые островки, и стала прочитываться тропа. Сенька держался молодцом: даже на привале не знал, на что потратить свою неуемную энергию, взобравшись на один из валунов, по высоте сопоставимый с его ростом. Фото 7. Вскоре мы подошли к спуску.
Осыпь окончательно отступила, оголяя скудную растительность. Запас воды к этому времени иссяк, а гул горной реки где-то вдалеке лишь усиливал чувство жажды. Нам открылась сочно-зеленая долина Сейдозера, окруженная песчано-серыми Ловозерскими Тундрами, – захватывающий дух пейзаж. Спуск был более крутым, но менее протяженным, чем подъем. Он выкачивал последние запасы энергии, заставляя максимально концентрироваться на каждом движении. Приблизительно через час мы спустились с перевала и вошли в криволесье, состоящее из зарослей карликовых берез всевозможных причудливых форм.
Во многих отчетах, в том числе и у Алексея Матвеева, мне встречалось название этой горы, с которой мы спустились, – романтичное “Машкина Жопа”. Интересно, кто ее так назвал? Хотя, видимо, определенное сходство было – на обратном пути удалось лицезреть ее издали в полной красе. Тропа едва читалась, извиваясь и перемешиваясь с корягами и отдельными валунами, пока не начала отмечаться вешками – синими лентами на стволах деревьев. Ветер стих одновременно с появлением кровожадного гнуса. В ход пошли репелленты. У ребят были еще и антимоскитные шляпы, я же ограничился капюшоном. Силы были на исходе, требовался продолжительный привал, а главное – вода! Слева от тропы все отчетливее, как будто дразня, доносился шум бурлящей реки Эльморайок, стекающей с одноименной горы. Фото 8.
Наконец послышался запах костра, и мы вышли к бивуаку двух туристов, а судя по спиннинговым чехлам – и рыболовам. Тут же, поодаль, был и спуск к воде. Мы с облегчением скинули рюкзаки. Привал! Согласно показаниям навигатора, от рудника мы преодолели чуть больше половины пути. И это – лишь только до озера. Не говоря уже о 8-километровом отрезке до Мотки вдоль озера. Ребята тут же развеяли все наши сомнения, сообщив, что правый берег затоплен, тем самым подтверждая информацию вахтеров. “Можете попробовать пройти на левый берег, к Куйве! – предложили они, – там посуше!”.
Также мы узнали, что недавно здесь прошли затяжные дожди. Я, естественно, поинтересовавшись рыбалкой, выяснил, что на озере неплохо ловился некрупный хариус на колебалки и “муху”. Могла попасться и кумжа. На самой Мотке шансов на поимку пятнистой было бы больше, однако вариант попасть на реку представлялся уже призрачным. Нам ничего не оставалось, кроме того, как импровизировать и подстраиваться под сложившиеся условия. Посовещавшись, мы решили двигаться дальше – дойти до озера и где-нибудь там встать лагерем. Хотя, честно говоря, организм бунтовал и требовал разбить его здесь, неподалеку от коллег. А вид их костра и уютного бивуака лишь усугубляли соблазн. Для начала нам требовалось попасть на противоположный берег Эльморайока. На решение этой задачи у нас ушло почти минут сорок. Бурный поток никак не хотел поддаваться, пока, наконец, мы не нашли более-менее удачное расположение валунов через реку.
С трудом удерживая равновесие и выверяя каждый шаг, перебрались через нее. Илье же пришлось сделать это трижды. Сначала со своим рюкзаком, потом обратно, а затем и с “живым рюкзаком” – сыном Сенькой. Фото 9. Через полтора часа хода по подножию горы Эльморайок, то опускаясь, то снова поднимаясь, мы сделали привал на одной из возвышенностей. Предыдущего отдыха хватило ненадолго. Необходимо было восполнить затраченную энергию и перекусить.
Мириады злобного невыносимого гнуса не давали особо рассиживаться; и вскоре, спустившись и пройдя перелесок, мы окунулись во влажную и хмурую тайгу. Лишь тропа и отдельные вешки-ленты напоминали о присутствии человека. Это был настоящий реликтовый лес, резко контрастировавший с “лунным” каменистым пейзажем перевала. Намертво переплетенные друг с другом высокие вековые ели и сосны, окутанные старым висячим мхом, чередовались с затейливыми березами, осинами и ольхой. Появилось навязчивое ощущение, что вот-вот из-за какого-либо ствола сейчас выйдет на нас свирепый медведь или еще какой-нибудь хищник. Было изнурительно душно и влажно, воздух был насыщен запахами хвои и прелой древесины. Наши надежды на более легкий переход по “зеленке” не оправдались. Раскисшая тропа, а местами и попросту слякоть, преграждалась огромными валунами, которые встречались здесь повсюду. Мой выступающий тубус и спиннинги Кирилла еще более замедляли наше движение – постоянно приходилось уворачиваться от вездесущих цепляющихся веток и помогать друг другу. Фото 10.
Привалы-пятиминутки, чтобы просто отдышаться, не снимая рюкзаков и оперевшись на палки, мы стали устраивать чаще. Силы стремительно нас покидали, уступая тупой боли в ногах и плечах. Озеро никак не хотело показываться, хотя судя по навигатору, до него было рукой подать. Будто топтались на месте.
А в скором времени в горах послышался раскатистый гул грома. Стало заметно темнее в и так уже мрачном лесу. И, словно до конца испытывая нас на прочность, около одиннадцати вечера зарядил шквалистый ливень. Молний видно не было, но зловещий треск оповещал о каждом новом заряде. Сенька, конечно, испугался. Да и нам, честно говоря, было не по себе. От стихии негде было укрыться. Мы решили не испытывать судьбу и при первой же возможности разбивать палатки. Но кругом – лишь лес и камни. Синие вешки вместе с самой тропой стали едва различимы.
Около указателя “Мост” тропа раздваивалась. Вешки, судя по всему, уходили в глубь долины. Решив, что шансов найти там более-менее ровный участок для палаток больше, нежели у подножия горы на тропе, мы повернули к “мосту”. И, пройдя немного лесом, вышли на болотистый равнинный участок, за которым опять начинался перелесок. Насквозь уже промокшие, не без труда преодолев этот “прогал”, где мы по щиколотку увязали в грязево-моховой жиже, вошли в полузатопленный лес. Стихия продолжала свирепствовать. Гоня от себя чувство какой-то безысходности и не поддаваясь панике, мы медленно и молча продолжали двигаться. Даже боль и усталость отошли на второй план – было лишь одно желание – как можно скорее скинуть потяжелевшие рюкзаки и разбить палатки.
Стало ощутимо прохладнее. Тропу в темноте и в грязи уже невозможно было разобрать. Двигались больше наудачу, лишь по изредка попадающимся меткам угадывая направление.
Вышли к мосту через заметно расширившуюся реку Эльморайок – огромному длинному бревну с одним косым рядом перил. Должно быть, мы были уже где-то рядом с устьем реки, а, следовательно, и у Сейдозера. Коекак перейдя по скользкому отсыревшему бревну, в очередной раз вошли в перелесок. Более сухой, нежели предыдущий. Однако чем больше мы углублялись в него в направлении озера, тем становилось понятнее, что мы в тупике – наш перелесок со всех сторон оказался затоплен! Вернувшись обратно, не доходя до моста, стали в спешке ставить палатки на едва подходящей для этого небольшой закоряженной поляне – других вариантов не было. Для возвращения к развилке у подножия горы уже не оставалось ни физических, ни моральных сил, да и времени – тоже. Уже смеркалось. Ливень не стихал. Было около часа ночи – в пути мы находились почти 14 часов. Этот день я определенно запомню! Облачившись в единственно сухой комплект спального термобелья, находившегося в гермомешке во влажном рюкзаке, я почти мгновенно провалился в сон.
Дождь лил не переставая всю ночь. А к утру почти стих, только накрапывал. Проснувшись, я обнаружил, что надувной матрас в моей палатке находится сантиметра на полтора в воде. Тело сопротивлялось всякому движению и какой-либо активности – ныло от вчерашних нагрузок и укусов гнусья. Но мелодичные веселые птичьи трели придавали бодрости упавшему было духу. Жизнь давно пробудилась и уже кипела вокруг. Везде сновали пронырливые белки, будто не замечая нашего присутствия, – лишь около нашего лагеря я насчитал их пять штук. Подошел к реке – поразил резкий изумрудный цвет ее кристально-прозрачной воды. Фото 11.
Наскоро и плотно позавтракав сублиматами, мы приступили к сборам. О каком-либо костре не могло быть и речи, поэтому пришлось вновь облачаться в холодную и сырую одежду и обувь. То еще бодрящее чувство! Нам предстояло вернуться обратно через мост и болотистую равнину к первоначальной тропе и там уже пытать счастье вдоль подножия горы. Водрузив рюкзаки, около девяти утра мы выдвинулись. Конечно, вчерашний переход давал о себе знать – движения уже не были такими уверенными и скоординированными. Снова преодолев мост и кое-как болото (нам с Ильей пришлось помогать Кириллу, увязшему по колена в нем), через несколько часов мы вышли к вчерашнему указателю.
Выйдя на основную тропу и поодаль обнаружив синие вешки, мы двинулись дальше по направлению к горе Куйвчорр. Вскоре тропа начала сильно петлять и вдобавок осложнилась огромными валунами, которые встречались целыми россыпями, и по которым приходилось буквально перескакивать. Наконец справа в прогалах среди стволов и камней появилось голубое зеркало Сейдозера. Спустя почти сутки мы вышли к нему!
Да и погода, а вместе с ней и наше настроение, налаживались – появились солнечные лучи. Впервые за все это время. Видимо, солнце все же заглядывает в эти забытые места. Наша тропа начала путаться более мелкими “козьими”. Было решено Кириллу и Илье двигаться дальше налегке – разведывать обстановку. Мы же с Сенькой, отмахиваясь ветками от гнуса, остались ждать на тропе. После удачной рекогносцировки ребят, приблизительно в два часа дня, утомленные, мы скинули рюкзаки на поляне – стоянке, оборудованной костровищем.
Спуск к озеру был тут же. А немного осмотревшись, мы обнаружили еще несколько спусков. С них можно было и рыбачить. Отличное место! Посовещавшись, мы решили разбить лагерь здесь. И более не тратить сил и времени на изнуряющие переходы. А главное, не отнимать его у рыбалки! Первым делом необходимо было просушить все вещи и снаряжение – природа сжалилась над нами, подарив до конца дня солнце. Да и себя привести в порядок тоже не мешало. По заведенной с Байкала традиции перед горячим обедом взбодрились, окунувшись в ледяную воду. Здравствуй, Сейдозеро! Фото 12.
Вода была такой же прозрачной, как и в реке Эльморайок. А дно – сплошной каменистый ковер из валунов разных размеров. Сразу же взволновали периодические, но пока редкие всплески рыбы в прибрежной полосе – метрах в 20-30 от берега. Пообедав, немного отдохнув, поставив палатку, разложив и развесив вещи на просушку, я, наконец, расчехлил спиннинг. Не терпелось сделать первый заброс. И более того, не терпелось испытать новый Смит Интер Борон – так вышло, что у меня не было возможности до этой поездки познакомиться с ним поближе. Катушка Шимано Соарэ – также новая в моем арсенале. Подбирал специально в пару к новому спиннингу. По мне, так получился идеальный вариант и по внешнему виду, и по балансу. Пока ребята продолжали копошиться по хозяйству, я был уже на берегу. Наконец-то наедине с собой и дикой природой. Как долго я ждал этого момента!
Решил немного прогуляться и исследовать окрестности нашего лагеря на предмет мест, подходящих для ловли. Насчитал пять или шесть прогалов. В основном же берег был усеян камнями и непроходимой кустарниковой растительностью с отдельно стоящими хвойными деревьями. Начать решил с самой дальней точки. Ближе к вечеру, словно дразня, участились всплески – рыба гуляла! Первой в бой пошла 4-граммовая рифленая Дроп Диа форелевой расцветки. В меру “живой” Борон, выложившись, послал ее метров на 30. Не прошло и нескольких секунд после приводнения блесны, как последовала поклевка – словно удар током! Я и понять-то толком ничего не успел, сиюсекундно оглушенный всплеском адреналина, и от неожиданности чуть не выронив снасть.
Фрикцион настраивал уже по ходу, хотя спиннинг прощал некоторые огрехи, послушно гася ретивые рывки рыбы. Подвел ее к берегу. Красавец хариус переливался разными цветами своего спинного плавника-паруса… И вроде бы по размеру неплохой – с нашего “зачетного” голавля. Но как доставать его теперь? Подсачека-то нет – о нем я вообще не подумал при подготовке. Опасаясь за тонкую плетенку и одинарный крючок, “подъемным краном” через прибрежные камни и траву успешно опустил сопротивляющуюся рыбу на берег. Только в этот момент удалось немного успокоиться. На первом забросе – и такая рыба! Граммов 600-700! Фото 13.
Честно говоря, что делать с ним, в тот момент я не имел ни малейшего представления. Мы с ребятами сразу договорились, что возьмем 2-3 экземпляра “на попробовать”, остальных же будем отпускать. Взбодрившись такой удачей, на радостях решил показать красавца Сеньке и друзьям. Усталость почти двухдневного похода и зуд от укусов беспощадного гнуса – все кудато улетучилось. Как же долго я ждал этой поклевки, проделав такой путь!
В несколько минут спешно завершив дела и собрав свои снасти, ребята подключились к процессу. Мы распределились по окнам. Клевало у всех – были и сходы, и поимки. А главное, незабываемые эмоции! Эти несколько часов пролетели, как один миг – мы и не заметили, как свечерело. И уже потом, сидя у уютного костра, за кружками ароматного чая и обсуждениями, мы попробовали не только красивейшего, но и вкуснейшего хариуса – и в малосольном, и в жареном виде.
Весь следующий погожий день мы посвятили рыбалке. Утренняя же подтвердила вечерние наблюдения – хариус клевал в 20-25 метрах от берега, ближе подходил крайне редко. Конечно, для таких условий больше бы сгодился более длинный “береговой” спиннинг, нежели мой Борон. Однако и он едва успевал сполна одаривать меня незабываемыми эмоциями при работе с приманкой и рыбой. Поэтому я решил не расчехлять Филдрим, полностью сосредоточившись на Бороне. Также отметил вялый клев на вертушки, что немного огорчало – хотелось какого-то разнообразия. Зато колебалки работали практически все. Фото 14.
Поклевки случались и на равномерной проводке, и при твиче, и на паузах. Ближе к десяти утра, когда клев начал стихать, у меня совершенно случайно “влетела” внушительных размеров плотва – граммов под 800! К сожалению, не удалось ее запечатлеть. Пока мешкался с фотоаппаратом, она бойко сошла с одинарного крючка – кстати, соблазнилась маленьким “ниакисом”.
Не обходилось и без потерь – коварные расщелины меж валунов заставляли платить дань Сейдозеру. А однажды, за азартом не заметив, как перетерлась плетенка выше узла с метровым поводком, на забросе потерял одну из своих любимых смитовских колебалок. Но я не спешил ставить более толстый монофил, поскольку, как мне казалось, это бы критично повлияло на дистанцию заброса. Вскоре произошла запоминающаяся поклевка на трехграммовую Ривер Олд. Сначала я даже подумал, что случайно забагрил рыбу, – уж больно остервенело она сопротивлялась по сравнению с нашим более-менее “калиброванным” хариусом. Кумжа! Настоящая пятнистая жемчужина! Первая в моей жизни, и не важно, что некрупная.
Оперативно сфотографировал замечательный трофей и отпустил его восвояси. Фото 15. К сожалению, это была первая и последняя кумжа за нашу рыбалку. Закончив на этом утреннюю ловлю, переполненный эмоциями, я отправился в лагерь. Нужно было немного успокоиться и передохнуть. Да и клев к полудню стал вялым. Солнце припекало, немного разгоняя гнусье, – было душно и даже жарко.
После обеда, ближе к четырем часам, я вновь отправился на дальнюю точку, решив на этот раз посвятить время воблерам. Не успел я сделать заброс, как раздался леденящий душу треск падающих камней. Я обернулся и замер… Немного поодаль, над огромной каменистой осыпью величаво возвышался Куйва. Как же раньше я его не заметил? И вообще, честно говоря, я думал, что мы даже не дошли до него.
Это внушительное древнейшее наскальное “изображение” в виде человека, в высоту достигающее порядка 70 метров, – священное место для саамов. Оказавшись вблизи этих мест, они стараются вести себя тихо и не думать о Куйве плохо. Существует несколько легенд, посвященных этой фигуре. Одна из них повествует, как в древние времена пришел на саамские земли великан охотник Куйва. Долгое время наводил он страх и ужас на местное население. И устали люди, и взмолились богам, прося о помощи. Услышали боги молитвы людей и испепелили великана Куйву молниями из вод священного Сейдозера. И с тех пор остался след испепеленного Куйвы на отвесной скале горы Куйвчорр на берегу Сейдозера. Но если отойти от мифологии, то еще в начале XX века одной из научных экспедиций было установлено естественное происхождение темной фигуры Куйвы, образующейся комбинацией лишайников, мхов и мокрых потеков на скале. Фотографией со скалой начинается этот очерк – перелистните несколько страниц назад и посмотрите на игру Природы.
Закончив фотосессию, я вернулся к снасти. Сразу скажу, что воблерную тему мне так и не удалось раскрыть на Сейдозере. Вероятна “виновата” короткая дистанция полета пластиковых приманок по сравнению с “железом”. Даже тонущие экземпляры не спасали ситуацию. Хариус, в массе своей, клевал за пределами досягаемости воблеров. Отметил только один выход рыбы за розовым Чирфулом. В прозрачной воде было отчетливо видно, как темный силуэт сопровождал приманку вплоть до самого берега, однако безрезультатно.
Уже вечером, после ужина, наш лагерь навестили сотрудники заказника, патрулировавшие окрестности озера на моторной лодке. После их рассказов о правилах посещения этих мест, а также немного о своей работе и быте, мы помогли ребятам собрать мусор возле нашей стоянки, оставленный нерадивыми предшественниками – горе-туристами. Погрузив мешки в лодку, инспекторы отбыли. День заканчивался воспоминаниями о пережитой поимке кумжи и встрече с Куйвой.
Утро следующего дня было хмурым и ненастным – небо затянули ватные облака. Позавтракав и, на всякий случай, сложив все развешанные вещи в палатки, мы отправились к озеру. Но здесь нас ждало разочарование – вся водная гладь была покрыта сплошным слоем какой-то желтой взвеси – не то пыльцы, не то пуха, которая с первых же забросов стала прилипать к плетенке, забивая кольца спиннинга и наматываясь на шпулю. Фото 16.
Так и пришлось менять катушку с плетенкой на катушку с монофилом, что несколько улучшило положение. Ребята, перестраховываясь, с самого первого дня ловили монкой. Хариус поклевывал очень вяло – по сравнению с прошедшим днем можно сказать, что он был пассивен – капризничал, увеличивая статистику сходов. Уже к обеду поднялся несильный ветер, желтой водной рябью взбаламучивая поверхность озера. Мы решили закончить рыбалку, осилив на троих всего с десяток хвостов. Вскоре вдалеке в горах раздался тревожный и уже знакомый раскатистый гул. Мы, обсудив все за и против, решили не рисковать и принялись за сборы. Хотя по плану нам оставался еще целый день на стоянку.
С расчетом к вечеру добраться до начала перевала – той самой “Машкиной Жопы” – и там где-нибудь переночевать, мы, оперативно собрав лагерь, выдвинулись в путь, покидая берег Сейдозера. Вскоре водоем окончательно скрылся из виду, растворившись в камнях и деревьях. Мы снова были во влажном реликтовом лесу, двигаясь по раскисшей тропе с препятствиями. Спина и ноги, достаточно быстро “вспомнив” о нагрузках, начали немного поднывать. Встретив на пути группу туристов, идущих навстречу, от них мы с сожалением узнали, что на перевале в беду попала девушка, сломав ногу. Она ждала помощи спасателей, которых должна была вызвать другая группа, добравшись до рудника.
Только так в отсутствии связи здесь передавалась информация. Хотя спутниковая связь в такой чрезвычайной ситуации оказалась бы незаменимой. В этих краях, да и вообще в дикой природе, нужно быть готовым ко всему. А элементарные навыки оказания первой медицинской помощи могут спасти жизнь – и свою, и чужую. Все эти мысли занимали остаток монотонного пути. Пока, наконец, к вечеру мы, обессиленные и обезвоженные, не поднялись на ту возвышенность, на которой останавливались накануне.
На этот раз нам повезло – ненастье прошло стороной. Запас воды был на исходе, а сил спускаться к реке, равно как и готовить ужин, уже не было. Выручили прессованные брикеты из аварийного рациона питания, припасенные Кириллом. Наскоро разбив палатки практически на камнях, покрытых тонким моховым ковром, мы провалились в сон.
Следующий день встретил нас туманным влажным утром. Воздух был насыщен мелкой холодной моросью. Преодолев Эльморайок и не без труда взобравшись по крутому склону Машкиной горы, мы снова оказались на той точке, с которой начинался долгий перевал до рудника. И с которой открывались эти величественные виды, неподвластные времени. На зеленеющую долину с уникальными реликтовыми лесами; на загадочное Сейдозеро, окутанное преданиями и легендами; на суровые заснеженные горы – одни из самых древнейших на нашей планете. С грустной радостью я покидал эти места. Нам удалось-таки побывать в одном из уникальных уголков нашей необъятной Родины – на Кольском полуострове. Сбылась еще одна моя мечта – и это чертовски приятно! Фото 17.
НИЖЕГОРОДСКИЙ РЫБОЛОВ № 3(68), 2018 г.
