Встреча на рыбалке

Как же хорошо летом в деревне, особенно сейчас, когда развалили колхозы, продали всю технику, а ничего на их основе не построили. Выйдешь утром из дома – на небе ни облачка, солнышко встает, веет еще ночной прохладой. Это через несколько часов придут жара и зной, а пока в саду на траве поблескивают в солнечном свете капельки росы. И тишина… Нет конечно, в полном понимании этого слова не тихо: птицы поют, жужжат пчелы, перелетая с цветка на цветок, кудахчет курица, выведшая свое потомство на прогулку. Маленькие пушистые комочки, попискивая, бегут к матери. Все это есть, и еще много всяких звуков прорывается сквозь тишину, но нет рева машин, скрипа тормозов, гари выхлопных газов, специфического запаха раскаленного асфальта. Все чинно и степенно. Как это было и сто, и более лет назад. Похоже, деревня, вымирая, возвращается в позапрошлый век.

Раньше и у меня всего этого не было. Жизнь бежала вперед бешеным темпом. Не успел оглянуться, а больший кусок жизни уже пролетел. Теперь же, после переезда из Казахстана в Россию, стараюсь при первой же возможности вырваться на малую родину, на Брянщину.

И хочется ведь не только этой размеренности, но и у реки побывать. Вот и в этот раз, не успел поздороваться с родителями – как тут же слинял на речку. Я знал, что рыбалки не получится. Какая рыбалка в такое раскаленное послеобеденное пекло? На улице столбик термометра поднялся выше 35. Но все же тянет к воде. И я еду.

Как-то в последние 20 лет получалось взять отпуск или весной, или осенью. Здесь же – лето. Приехал на берег и реки не узнал. Русло полностью заросло травой и водорослями, берега – сплошным тростником. Только на ямах видна открытая вода. Побродил по берегу со спиннингом и ничего не поймал.

В одном месте, на входе в яму, там, где сплошной ковер водорослей обрывался, над травой вились мелкие сине-фиолетовые стрекозы. Как только они опускались к воде, из глубины выскакивали 200-300-граммовые голавлики, вылетали над водой и иногда даже уходили под воду с добычей. Вода прямо бурлила. Похоже, у данных представителей была своеобразная игра: кто – кого, вот только головлям ничего, а стрекозы расставались с жизнью.

Я долго завороженно наблюдал за этим действом, которое не прекращалось ни на минуту. А дальше все же сработал инстинкт рыболова, и в воду полетели мелкие нулевые и двухнулевые вертушки различных расцветок, в ход пошли самые мелкие воблеры и попперы, но ни на что рыба так и не отреагировала. Она выпрыгивала за стрекозами, полностью игнорируя приманки.

Видя это безобразие, пожалел, что с собой не взял удочку: можно было бы попробовать половить сплавом на кузнечика, которых на берегу была уйма. Так, ни солоно хлебавши, выкупавшись, вернулся домой.

Ласково жмурится солнце золотое, весело плещется синяя река, в воздухе застыло и висит знойное марево. Вечер, но жара не спешит уходить в ночную прохладу. С луга потянулось в село стадо коров. Я на той же реке, только в другом месте. Здесь картина такая же. Вот только мест с ямами и омутами побольше и берег чище, чувствуется, что рядом живут люди. Здесь можно половить спиннингом, мест достаточно. Но что бы ни предложил рыбе – поклевок нет.

У небольшого омутка сидит пожилой человек с одной удочкой. Подхожу, знакомлюсь. Это Владимир Григорьевич, здешний любитель рыбной ловли с 65-летним стажем. Все эти годы он удит рыбу на местных водоемах. Прежде всего, это реки: Десна, Ипуть, Беседь и Снопоть, Снов, Цата. Но больше всего он знает свою реку Снов, у которой стоит его дом.

– Сложно сказать, почему человек становится рыбаком, – поделился Владимир Григорьевич. – Просто однажды в детстве отец дал мне в руки удочку, и я навсегда полюбил рыбалку.

Этот рыбак никаких других снастей, кроме удочки и донки, не признает. И именно на донную удочку он “взял” свой самый крупный улов – щуку, весившую 9 кг. В тот день на Десне на крючок попался голавль. И вдруг, откуда ни возьмись, вдоль берега показалась щука. Как торпеда, она сбила голавля с крючка и зацепилась сама. Конечно, рыбина предпринимала попытки уйти, но тщетно.

– Какие только “па” ни выделывала, леску все-таки не оборвала, и я ее все же сумел вытащить. Но нервов попортила – жуть. Но это что! – скромно делится мужчина. – В 80-х годах вот здесь на этой реке, вон там, где купальня, – он указал пальцем туда, где местные ребятишки прыгали в воду с самодельного трамплина, – там яма больше 10 м будет. Так вот, там в сети попалась щука весом 23 кг! Сейчас уже нет такой рыбы, и все “благодаря” электроудочникам. Не проходит и недели, чтобы из района не приехали. Рыбы стало мало, но она несмотря ни на что выживает. И в реке она пока еще есть.

Владимир Григорьевич уже не гонится за размером.

– Сейчас для меня количество не главное: сколько поймаю – то и мое. Не хочу хвалиться, но не было случая, чтобы я вернулся с рыбалки с пустыми руками. Вот вчера принес пару окушков с ладошку, пласкирку и три плотвички. Жара – рыба не клюет. И сегодня пришел, зная, что будет только коту на ужин, серьезной рыбы не будет, но река тянет к себе. Чем ближе к могиле, тем сильнее начинаешь любить природу, и тем сильнее она тянет к себе. А она у нас просто загляденье. Посмотри вокруг – какая красота!

И действительно, удивительная красота. Река протекает по равнинной луговой местности. Луг зарос травой. По берегам склоняют к воде свои ветви вековые вербы и ольхи. Чуть дальше за полями, заросшими разноцветным разнотравьем, в знойной дымке зеленеет лес.

Мы с ним долго разговаривали, а когда он узнал, что я пишу в рыбацкую газету, сфотографировать себя не дал:

– Что, ты меня в этой одежде на показ людям в газете пропечатаешь? Нет.

И все же я этого удивительного человека издали “щелкнул”, когда он возвращался домой.

Прошло два дня. К вечеру небо в стороне реки почернело. Загрохотал гром, сверкнули молнии, но у нас в селе упали только жалкие капли. А вот над рекой прошел дождь, я убедился в этом следующим утром. Подъезжая к реке, пришлось форсировать огромные лужи. Приехал с одной стороны рано, не было и шести утра, а с другой – поздно, солнце стояло уже высоко.

Взял спиннинг и пошел по берегу. Опрометчиво, надеясь на солнышко, не помазался мазью от комаров, а к машине возвращаться не захотел. Плохая примета. Не успел войти в тень деревьев и кустов, как тут же из высокой травы вылетел рой кровососущих и моментально спикировал на меня. Бесполезно отгонять их или, хлопая ладонью, убивать. На место убитого тут же садится новая пара, а то и больше. В общем, мучился, пока солнце не стало припекать.

За три часа рыбалки поймал шесть окушков, самый крупный – чуть больше ладошки, да видел, как в прозрачной воде щуренок с любопытством проводил пару метров блесну и с явным безразличием уплыл в сторону и исчез под листьями кувшинок.

На мели, на светлом песке, практически ползая по дну, плавала стайка пескарей. Она то уходила вниз по течению, то возвращалась обратно. В зарослях кувшинок кто-то вышел на охоту, раздавались мощные всплески, но на поппер никто не отозвался.

Прав был Владимир Григорьевич: река живет. И если бы мы бережнее относились к нашим водоемам, то рыбы хватило бы и детям нашим, и внукам.

Быстро пролетела неделя, и вот я уже дышу гарью и смогом и ничем не отличаюсь от остальных горожан. Правда, со мной остались мои воспоминания. И как только выпадет свободное время, я опять туда вернусь.

Геннадий Побожий г. Краснознаменск Московской обл.

Фото автора