Все предвидеть нельзя

Выпив пивка и найдя в телевизоре хоть какой-то футбол, я наконец понял, что делаю что-то правильное, нужное моему организму. Ломит плечи, ноют руки и, что еще хуже, весь остальной организм как минимум не хочет со мной "разговаривать". А ведь прошло уже четверть часа, как я сбросил с себя сырющие одежду и обувь, высыпал в раковину горстку окуней и в ванну пакет с обледеневшими жерлицами.

Хорошо было и час назад, когда мы разгребли последний тормозивший нас сугроб, и я усилием воли помог нашей "Ниве" выбраться на дорогу. Было действительно хорошо. Добрый час авральной работы, когда сугробы доставались из-под днища и машина начинала слегка шевелиться, чтобы утонуть в следующем, наконец завершен. И впереди был час спокойной, расслабленной езды. Езды в промокшем от пота и растаявшего снега комбезе, в "прощайках", хлюпающих в армейских бахилах. Было хорошо. Точнее - было бы совсем хорошо, если бы я поймал рыбу. Щуку. А я не поймал. Опять не поймал.

Стояли 20 жерлиц, по "червонцу" на брата. Стояли спокойно, судя по всему, никому не мешая. И вдруг, как гром среди метели, за 15 минут мой напарник с одного никудышного, гнилого и залитого водой "пятака" вытащил трех щурей. И теперь в его короткой жерличной жизни их уже целых пять. И во всей накатившей расслабухе я увидел в зеркале конченого "чайника". Это был я.

Володька неумело, судорожно вытаскивал своих щук, а я был призван им для контроля за его работой. Почетная обязанность еще острее отражала разницу в сегодняшнем улове.

А до этого все было хоть и не блестяще, но честно. Мы плотно перекусили гречневой кашей с говядиной. Запили горячим чаем, и кого я тут удивлю тем, что оба задремали, поочередно уверяя друг друга, что все это понарошку. Машина стояла на льду в заливе, мотор поддерживал в ней тепло, и мы уже добрых пару часов блаженствовали, наблюдая за жерлицами через лобовое стекло. А потом поставили на колени газовую плитку и сварили кашу с тушенкой.

Было здорово, но пропадающие в метели жерлицы упорно "молчали". Место я выбрал знакомое по всесезонным щукам. Они тут живут, если только не "в командировке или отпуске". Жерлицы по правому борту - в самом "логове", а Володькины три штуки - в абсолютно безнадежном месте слева. Там не ставит никто. 

А чуть раньше, нагревшись от мотора и отсидев спины, мы выбрались на поиски новых окуневых мест. Отойдя всего метров на 20, я обнаружил, что почти весь лед залит водой. Двойной лед, верхний слой которого легко продавливается при ходьбе, затруднял ходьбу, бурение и сам процесс рыбалки. Вода выливалась из лунок в момент установки жерлиц - но неужели столько налилось?

Оставив попытки брожения по такому льду, чтобы сохранить хотя бы бахилы, мы дружно вернулись в машину, так и не найдя ни единого окунька.

А перед этим, расставив жерлицы сквозь метель, мы тоже пытались ловить окуней. Все было как нельзя лучше. Володя принес свою удочку в жертву жерлицам и сел в таком месте, где за время рыбалки ни один окунь не проплыл. Я уже научился к жерлицам относиться спокойнее и, расставив их, ушел подальше. В пределах видимости, но на окуневое место. Окунь ловился хорошо, не требуя от меня пунктуальной замены мотыля. В живцовом ведре быстро прибывало. А потом неожиданно накатила мелочь, и, наотпускавшись вдоволь, я решил, что надо устроиться подальше от метели и поближе к лобовому стеклу.

А еще раньше мы выбрали место и в поисках живца начали активно разбуривать лед. Точнее, Володя начал поиск, а у меня окуни полезли из лунки почти добровольно. Но энтузиазма не было, и я настоял на том, чтобы первые 10 живцов Володя забрал и шел ставить жерлицы. Он недолго посопротивлялся и уехал метров на 100 вперед и там приступил к бурению. А у меня ловился окунь, и это доставляло удовольствие.

Жерлицы ставить не хотелось. Во-первых, я уже натолкался и накопался вдоволь, пробираясь к выбранному месту, а, во-вторых, месту этому я сильно не доверял. Тут у нас мнения разошлись, и я свое не озвучил. А оно таково: мы были тут пару дней назад и имели 9 пустых поклевок. Для меня это катастрофа и ощущение, что вокруг одни щуки-"лилипутки". У Володи же уверенность, что щуки тут валом, как бы ноги не пообгрызали. Вот и пришло все к тому, что он с большим оптимизмом взялся за установку жерлиц, а я все оттягивал это удовольствие.

А перед этим мы миновали деревню и сквозь снежную пелену тщетно пытались найти старую колею в поле и съезд на лед. Для начала втюхались в третий сугроб на дороге и выбрались из него, источая пар не только из глушака, но и из-под комбезов. А потом, проскочив по целине и обнаружив тупиковый сугроб при выезде на лед, мы полчаса копали в нем туннель. Хотя его заметало с той же скоростью.

Еще раньше я спокойно спал, надеясь на благоразумие Володи или, по крайней мере, на то, что выедем мы традиционно часиков в восемь-девять. Но звонок раздался в 5.45, и свои полчаса я пил кофе, без удовольствия разглядывая подбалконные березы.

Но и наканунный вечерний звонок Володи я воспринял как условный срок. В такой ветер я рыбачить не люблю. В такую метель я рыбачить не езжу. А место, как я уже упоминал, вселяло в меня исключительно пессимизм. И не будучи Страдамусом, я уже тогда понял, что накопаюсь, натолкаюсь и останусь без рыбы. Но главное я предсказать не смог. Это то, что к моим несчастьям добавится еще и то, что Володя поймает трех щук.

Павел Полищук, г. Набережные Челны