Возвращаясь к финскому крючку
Жерлица. Крючок. Адаптация к зимней ловле
Почти у каждого любителя удочки, спиннинга и прочих снастей увлечение рыбалкой идет из детства. И, наверное, самые яркие пацаньи удачи часто определяют на всю жизнь выбор снастей и оснасток. По крайней мере, главное место будет отводиться именно им, снастям из рыбалки детства.
Всегда есть эпизод, который остается в памяти на всю жизнь: первый окунек, плотвичка, уклейка. Все это помнится, хоть и река уже другая и природа. Кроме этих миловидных и некрупных рыбок у меня осталась в памяти и первая щука, которую я поймал своими руками, хотя, конечно, снасти были изготовлены и поставлены отцом.
На этом озере, куда мы с отцом приезжали до самого ледостава, по низким берегам были приткнуты плоты, которые здесь называли "салками". В те времена с резиновыми лодками было трудно, купить удавалось не каждому и на удачу, а кто-то "доставал", как тогда говорили. Но мы ловили попросту, с этих самых плотов - сосновых "салок". На некоторых плотах были сиденья, и ходили они, самые легкие "салки", даже под веслом. Другие, набухшие озерной водой, приходилось отталкивать шестом и вести большей частью по песчаным мелководьям.
В этот день отцу было не до рыбалки. Он пошел с ружьем по речке, по ее старицам и прилегающим низинным болотам, где кучно садилась утка, готовясь к перелету. Для рыбалки погода была несносная: моросил надоедливый, хоть и теплый дождь, ватные тучи лежали на мокрых соснах. Озеро парило, и терпко пахло багульником.
Для охоты же с погодой обстояло все наоборот: утка шла низко и спокойно, а охотников здесь тогда было мало. Некому было ее тревожить и выбивать из тинистых заводин. Оттого и торопился отец азартно. Мне же, восьмилетнему мальчишке, было одному на озере не совсем спокойно, но азарт также горячил кровь, да и привык уже. Отец не слишком церемонился со мной в лесу - мол, "сам с усам", выживай и привыкай, а остальное придет.
Теперь я вполне с ним согласен. Сюсюканье да пригляд постоянный - только во вред, со временем входит в привычку и формирует трусливо-слезливого иждивенца, коими сейчас является большая часть горожан, живущая в "Варкрафте" вместе с орками и пляшущими медведями... Виртуальный мир стал многим заменять теплый и живой реальный.
Обойдя пол-озера, я нашел плот, тот самый, что под веслом способен идти. Оттолкнулся от берега шестом, а дальше уже пошел, поднимая буруны двухлопастным веслом, сделанным по принципу байдарочного. Встал в тихом заливчике, заросшем кувшинками.
Едва пенопластовый поплавок плюхнулся на темную воду, как тут же исчез. Поклевка!.. Окунь брал жадно на самый измочаленный обрывок червяка, почти на голый крючок. Вскоре и скучно стало дергать полосатых...
И вот тут-то и пришла дерзкая мысль - проверить отцовские жерлицы. Подошел к полосе кувшинок, протянувшейся по середине озера, и вижу, что одна из жерлиц выглядит как-то особенно. На сосновых шестах других жерлиц рогульки висят прямо и с леской, а эта смотрит в траву и белеет пусто, голой рогаткой. Леска тянется в кувшинки и туго натянута. Была не была...
Подгребаю к жерлице и берусь за леску. Тугая сила пытается вырвать леску из рук. И от этой живой и несогласной силы меня берет азарт и ярость добытчика, первобытного охотника. Тяну на себя, а в кувшинках вдруг забурлило, взметнулась вверх тугой пружиной щука, блестя золотым боком! Страшно, азартно... Но, нет, не уйдешь! Волоку ее дуром, благо отец тогда леску ставил аж миллиметровую. Вскоре уже под плотом зарыскала щучища, выгибая темную спину и открывая пасть. Хвать ее руками - и на плот, а сверху курткой накрыл да всем телом навалился!
Потом уж только наловчился хребет надламывать да колотушку стал брать на плот. А тут так и пришлось на щуке сидеть, пока к берегу подгребал. На берегу принялся вытаскивать из пасти финский крючок, но не знал щучьих повадок, а так и сунул ей в пасть руку. Ну, а дальше... Все, как должно было случиться. Радостно-зло щелкнула пастью моя добыча, а мне - хоть реви. Не отпускает, зубастая. Дождался, когда вздохнет щука судорожно, тогда и выдернул ладонь. Но болело тогда и гноилось прихваченное зубами место не одну неделю.
Вечером пришел отец, сел к костру, что я развел уже умело, и начал уток ощипывать. Глянул лукаво, видя мою загадочную и молчаливую улыбку во всю пацанью восторженную физиономию. "Как успехи, рыбачок? Окушков, видимо, надергал немеряно?"
Хотел я еще оттянуть миг торжества, но не вытерпел. Кинулся к моховине, куда щуку спрятал, вытянул, пятнистую и золотую, да задрал ее повыше, тряся и захлебываясь рассказом, как все было. Про то, что и наказать могут за самовольство, как-то не вспомнилось. А отец и слова ругательного не сказал, только потрепал по голове да щуку на руке прикинул. "На три с полтиной будет", - протянул одобрительно, а мне на все пять щука виделась, как обычно у рыбаков бывает, даже маленьких...
Жерлицы-рогулины мастерил отец тогда страшенные. На большую толстую рогатку, обязательно высушенную, наматывал восьмеркой такую же толстенную леску. Если не было миллиметровой, то сдваивал 0,8 мм или ставил крашеный капроновый шнур. Но и такую, казалось, мощную снасть, случалось, крушила озерная щука. Бывало, и шесты жерлиц выдергивала. Застежки-скрепки отец гнул сам из сталистой проволоки. Поводки свивал из 3-4 жил нихрома 0,2 мм. А крючки изготавливал из пружинной проволоки, рояльной, толщиной около миллиметра. Тоже не слабые крюки делал. От жала до жала не меньше 50 мм было на самых крупных.
Сейчас менее известен или почти неизвестен этот так называемый "финский" крючок. Он очень прост даже в самодельном изготовлении и требует лишь хорошей сталистой проволоки (к примеру, фортепианная струна средних регистров) и тщательной заточки. Крючок представляет собой короткое цевье с отходящими в стороны усиками-жалами. Привычных засечек жала не имеют. Размеры их могут быть в соответствии с размерами предполагаемой рыбы. На разных водоемах и хищники могут быть различными по "ранжиру, весу, и жиру"... Но в среднем расстояние от кончиков крючка - 25 мм.
Принцип работы прост и коварен, что подтверждает древнее происхождение крючка. Во время хватки хищник разворачивает живца головой вперед - в свою жадную пасть. "Финский" крючок при этом находится во рту живца, как бы прижав свои острые жала-колючки вдоль тела рыбки. При обратном движении крючок мертво встает враспор. Сходов с таких крючков не бывает.
Александр Токарев, г. Йошкар-Ола
Фото автора