Ветер с моря дул

Павел ПолиЩук, г. Набережные Челны

РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 10(120), 2007 г.

Славненько открыл я свой новый лодочный сезон. Ловить плотву с берега немного поднадоело и я решил освоить новое для себя место посредством лодки. Место условно новое, потому как по весеннему льду именно там я и ловил увесистую плотву с завидным постоянством. Удивляло то, что с уходом льда исчезали и рыбаки. Место рядом с деревней, хорошая дорога, и грести от машины метров сто. Казалось бы, что на двухсотграммовую плотву там должны претендовать десятки лодок, а никогда не видал ни одной. Ну и что? Буду первым.

Лодка у меня самая лучшая. Точнее, одна из лодок. Одноместный "Язь". Если это реклама, кто-нибудь вычеркнет, но зато ее вес просто умиляет - 4,5 кг! Я эту лодку носил километрами, не опасаясь сколиозов. Хотя зря я, наверное, ее так расхваливаю. Как бы эти гимсовцы не придумали и ее регистрировать.

Ну, так вот, накачал я свою "мыльницу" и погреб. Первым делом удивился количеству уток. Подсчитать не успел, но вполне мог бы добраться и до сотни. Хорошо хоть они взлетали не "хором", а по мере моего приближения. Легкий ветерок присутствовал, а когда вместо весел гребки, то и его вполне достаточно для борьбы. Но победил. Прогреб свои сто метров и к ближайшему камышу привязался.

Закинул удочку. Метра полтора глубины. А поплавок сразу и за работу, я еще и к лодке не притерся. Хвать удочку, а там плотва. И сразу на 150. Нет, по теории так и должно было случиться, но сомнения были. Все те же: а где же народ? Неужели уже и такая плотва их не интересует?

В общем, дальше без особых приключений я наловил половину оставшегося в лодке места. В основном - плотва и подлещик. Меньше сотни граммов старался отправлять за борт, и потому на берегу улов мой выглядел привлекательно. Жаль только, что похвастаться было некому.

Вечером позвонил Вован и стал склонять меня все к той же ловле с берега. Но я-то уже в другой "лиге", мне эти скучные скитания по берегу в поисках незанятого места уже не катят. Более того, меня уже понесло, и теперь я, поменяв лодку, собрался плыть за рыбой на острова. В общем, дискуссия затянулась, и только его ссылки на простатиты и радикулиты разбудили во мне врача, и я обещал ему берег, но сам под это дело подписываться не стал. Утро вечера мудренее.

Утро оказалось, как утро. Ничего мудреного. Средней паршивости тучность, а к ней примазался еще и нежаркий такой ветер. В лодку как бы не сильно захотелось, но я ее взял. А в машине тепло, и я уже без телефона пересказал свой вчерашний успех. Видать, я так жестикулировал руками, что Вован на полдороги круто развернулся и рванул за лодкой. Крутым получился не только разворот. За лодкой он поехал не домой, а в магазин. Так получилось ближе! Красиво? Красиво! А красиво жить никто не запрещал.

Но он парень упрямый и первым делом решил съездить-таки в береговое место, а уж оттуда, если надо, вернуться на лодочное. Дорога на его место была отнюдь не простой после дождей, а спуск к воде близким к экстриму. Но Вован, вкупе со своей "Нивой", дорог не празднует, и к этому постепенно приучил меня. Спускаемся и... Как раз то, что больше всего меня и пугало. Машинами все заставлено. А рабочего места не так много. По идее, мне подумалось, что можно и не вылезать.

Моя взяла. Все-таки едем ловить с лодок. Только вот погода еще хуже, чем в городе. Отъехали 40 км, а колотун и ветер. Неуютно, а ведь в лодке еще хуже. Вылезаем из машины. На берегу не так много народу, зато 5-6 лодок укрылись от ветра на островах среди камыша. Но из теплой машины в холодную лодку лезть не хотелось.

Подошли к ближайшему рыбаку. Дедок словоохотливо объяснил нам, что зря мы сюда приехали, и вообще, сегодня надо пить: не важно что, но в уютной компании. С его слов, клевало вчера, и он на этом самом месте наловил плотвы, а сегодня вот садок в воду не опускал. Поплавок его, и правда, безвольно качался на волнах.

Как ветеран поплавочной ловли дедок авторитетно заявил:

- Вы на ветер посмотрите.

Мы машинально глянули в ту сторону, куда он махнул, но ветер сам по себе штука невидимая, а то, что он гнал волну и гнул камыш, было отчетливо видно и без поворота головы.

- И что? - вырвалось у меня.

- Как что? Ветер же восточный! В восточный ветер еще ни разу в мире не ловилось.

Вот те на. Не сразу разобравшись, где тут вообще восток, мы скрестили свои погрустневшие глаза и все четыре говорили одно и то же:

- Ну, и что делать? Все равно надо расчехлять удочки и что-то изображать. Нас здесь не ждали, но еще меньше нас ждут дома.

А дедок загадочно улыбался:

- Конечно, если у вас квадратные крючки, то наловите и в ветер.

Пропущенные в детстве уроки браконьерства выставили нас на посмешище. Я собрался показать ему свой крючок, а оказалось, что он имел в виду сети.

После конфуза мы быстро покинули "стол переговоров" и ринулись в самый дальний угол. В самом дальнем углу среди густых зарослей у нас были припасены окна, в которых не раз ловили мы крупную красноперку. Проходя по берегу, отметили, что все конкуренты уместились на ближайших 50 метрах, а там, где рыбачим мы, никого и нет. Это порадовало. Если не будет красноперки, то и плотву вполне будет, где ловить.

Красноперки не оказалось. В окнах была редкая тишь и гладь. Обычно полчища мелкой красноперки грелись на самой поверхности, пряча в глубине своих старших сестричек. Да и щуки в это время колобродили, раскачивая камыш и рассыпая красноперок, которые, правда, быстро возвращались на место.

Вован поймал мелкую плотвичку, а я и поклевки не видел. А в голове все время сидел этот жуткий восточный ветер. И еще - полнолуния с недолуниями, давления с перепадами и недопадами, цветения черемух с тополиными пухами, перемены погод с недородом на корню и прочая гремучая смесь, придуманная Нострадамусами и прочими Глобами.

А еще мерещились недогруженные поплавки с невидимыми ультрафиолетовыми поводками, стометровые штекеры и дорогущий прикорм с грифом "секретно". И что мы тут пытаемся изобразить со своими "китайками", абсолютно не зная ни единой заповеди? Мы чужие на этом экзамене, мы попали на него по ошибке. Грустные мысли о своей ничтожной рыболовной сути не покидали меня минут пять, а после этого я собрал манатки и пошел обратно, надеясь найти хоть какую-то плотву.

В кустах нашел свои колышки, оставленные неделю назад и водрузил их на место. И забросил удочку. Ветер, который не мог достать нас в красноперочном месте, налетел с новой силой. Поплавок улетал только одним способом. В детстве мы его презрительно называли "цыганским" - из-за спины со всей дури. Почему "цыганский"? Не знаю.

Поплавок улетел и стал бесконечно нырять в волнах. Вот тебе и огрузка. Не зря вспоминал. Но возиться неохота. Кладу червя и грузило на дно. Поплавок валяется на поверхности. Приподнялся конец поплавка - это поклевка. Немудрено, но удобно. Первый десяток был так стремителен, что я позабыл о восточном ветре. Плотва, одна краше другой, гнула мою бескольцовку дугой, и не одну из рыбин я не оторвал от воды. Легкий перерыв в клеве только из-за уверенности, что клюнет и на голый крючок. Червя давно пора менять, а я все что-то экономлю. Рыбы валом. Какой, на хрен, восточный ветер? Но уже появилось и наблюдение. Нужны крупные черви.

И ведь что особо интересно: крупный червяк, даже его остаток на крючке, - крупная плотва. Худющий - и, независимо от его длины, рыба значительно мельче. Выбираю червей и плотва прелестна. Идет и Вован. Встает рядом и изредка вытаскивает средненькую плотву. А у меня безудержный клев. Отмечаем, что не знаем, как при другом ветре, но при восточном нас уже дома не удержишь. Самый клевый ветер - восточный!

Вован не выдерживает и уходит в теплую заводь. Она помельче, но зато укрыта от ветра. А я мерзну по колено в воде, но терплю. При таком клеве хорошей рыбы надо терпеть. Через полчаса иду к нему, чтобы согреться. Минут десять поплавки рядом, но картина полной противоположности. У него клюет, у меня не шевелит. Я уже согрелся и возвращаюсь к себе. И клев вмиг возобновляется. Вот и еще одно наблюдение. Ощущение, что рыба в определенной точке привыкает к снасти и на другую просто не обращает внимания. А в конце рыбалки это отчетливо повторилось вновь.

Я вдруг ощутил, что стало еще холоднее, а ноги просто задубели. А вскоре понял, что правая нога у меня насквозь мокрая. То ли сапог прохудился, то ли зачерпнул нечаянно. Но стоять в воде уже не хотелось. Я ушел с хорошего места и пошел к машине. Вован уже ловил там, причем ловил хорошо. Рядом еще два рыболова таскали плотву на опарыша. Я встал рядом и... И менял места и способы ловли раз пять. Справа клев, слева клев, а у меня нет. Ухожу в совсем неказистое место у берега и тут же начинаю ловить крупную плотву. А у Вована как обрезало. Он встает рядом и... И теперь уже не клюет у него. Он приходил дважды, но так и не поймал рядом со мной ни единой рыбки.

Мы собираемся, и садки с рыбой приятно оттягивают руки. Чудесный был день, но самым лучшим в нем был восточный ветер, а если серьезно, то понять это и разобраться, скорее всего, невозможно. Почему дедок не наловил, если рыба клевала жадно? Почему, присоседившись к кому-либо, рыболов перестает ловить, а уединившись, тут же восстанавливает свой имидж?

А ветер за мои насмешки отомстил уже на следующий день. Я собрался на острова и, накачивая лодку, с опаской оглядывался на воду. Ветер колотил волной в берег и отплывать было непросто. Главное - чтобы не захлестнуло на самом старте, а дальше волна становится покладистее. И еще грела мысль, что уж обратно будет совсем просто. Несет по ветру прямо к машине, только изредка веслами правь.

Отрыбачив часа четыре, я выплыл из-за островов и понял, что попал. Волна в два раза покруче колотила теперь уже со стороны берега. И "бараны" до горизонта. Вот тебе и восточный ветер. Если он меняется на 180 градусов, разве это может хоть как-то изменить аппетит и настроение плотвы?

Нет, братцы, все зависит от рук и от головы, а не от дождей и ветров.

Павел ПолиЩук, г. Набережные Челны

РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 10(120), 2007 г.