В преддверии ледостава
Юрий Демин, г. Воронеж
Фото автора
В течение нескольких лет поздней осенью отправляемся мы с сыном Михаилом рыбачить в верховья Битюга в окрестности села Щучье. Не случайно название того поселения. По свидетельствам старожилов, в середине прошлого века щуки излавливала рыбацкая артель десятками центнеров за путину. А что в давние века было – великие уловы щуки и другой рыбы даже представить невозможно.
Изменились времена, и с приходом массовой мелиорации и дренажа приболотин вдоль русла, стала река стремительно год от года мелеть. Былые зимовальные ямы до семнадцати метров глубин за несколько десятилетий стали дотягивать до пяти-семи. Понятно, значительно уменьшилось и рыбье поголовье. Ушел в прошлое, до того прибыльный сетевой артельный лов, но для рыбаков-любителей Битюг представляет еще не совсем измученный цивилизацией водный поток и по-прежнему частенько преподносит сюрпризы…
Не велика река, но среди 829, протекающих через Воронежскую область, занимает четвертое место после Дона, Хопра и Воронежа. А это уже о чем-то говорит… Русло, как в верхнем, так и в более нижних течениях, пробегает по болотинам и луговинам, порой подмывает обрывы со столетними дубравами и могучими сосновыми борами. И на всем протяжении водного потока не однороден Битюг. То сузится река до пяти метров, став быстроструйной, а через несколько сот метров раскинется вширь, образовав широченные километровые плесы по длинке с тихими заводями. В один из таких водных разливов и повадились мы с сыном ловить местную ихтиофауну.
Погода этой осенью, как и в предыдущую, вновь непредсказуема. И первый выезд в конце октября оказался для рыбалки не совсем удачным. Светило солнце на заре, а потом запуржило, и повалил снег. И это-то при плюсовой температуре!
Хищник совсем не реагировал на приманки, следовали редкие удары по виброхвостам мелких окуней. А поверхность затона буквально вскипала от поднявшейся к поверхности бели. Решили переключиться на поплавок. Красноперка, и неплохонькая, от ста до двухсот граммов шла на крючок дуром. Причем, соблазнялась как на опарыша, так и на червя. Наловив с пяток килограммов, вновь решили переключиться на спиннинг. Благо, снегопад прекратился и ветер утих. Но… все попытки блеснения до полных сумерек к результату не привели.
Спустя неделю, мы вновь на том же месте. Пришедшие накануне восьмиградусные ночные морозы с появившимися на реке языкастыми закраинами, не очень и обнадеживали. А здесь бух-бух по воде, да такие всплески, что Мишка, переодевавшийся в рыбацкую амуницию, аж на месте подскочил. Расстроил я его, поведав, – то пятерка кряковых уток нарушила тишь водной поверхности. А он-то подумал, что щука на охоту вышла. Как оказалось позднее, расстроил его зря…
Лодку взяли в этот раз резинку, хоть и двухместную, но нельзя на ней спиннинговать с напарником. Можно друг дружку крючками при забросах поранить, а то и глаз выколоть.
Сын поплыл, а что мне оставалось? Спиннинговать с берега, так плетенку в любом случае за отошедший далече от берега вострючий ледок порежешь. Потому и занялся ловлей красноперки. Шла она неплохо, да только размеры ее желали быть поболее, редко какая дотягивала до ладони.
Мишка облавливал узкую протоку, а напротив меня у другого берега начала гонять (и не одна) щука. Звоню сыну. Он приплывает и в течение получаса на глазах у меня излавливает четырех зубастых под два кило и одного отпущенного полукилограммового недомерка.
Когда ловишь сам круто сопротивляющегося хищника, то забываешь обо всем и ничего не видишь, кроме согнутого в дугу удильника да изгаляющейся воздушными кульбитами и бросками щуки. Адреналин туманит мозги и вызывает мандраж в мышцах. А вот когда смотришь за борьбой рыболова с берега, так то действо по зрелищности совместимо с азартом футбольных фанатов-болельщиков. И тот же напряг, и тот же выброс адреналина. Только бы не сошла, проносится в мыслях, когда щучара делает очередную свечу, тряся в воздухе мордой, пытаясь стряхнуть с себя зацепившуюся приманку.
Через два дня вновь потеплело – растаял лед и на моем приусадебном прудишке, ну как тут вновь не поехать на рыбалку. А к вечеру приехал и сын, от дачи-то нашей до Щучьего всего полсотни километров.
Следующим утром, еще потемну, оказались на реке. На спиннинг у Михаила полный ноль, а у меня – на донку стабильно ловится крупный ерш, а на поплавок – мелкая красноперка и плотва.
И вот он – апофеоз удачи. На глазах, опять напротив моей засидки, начал единоборство сын со щукой, да не с одной. Самая крупная хищница, как потом оказалось, за три кило весом, даже несколько раз развернула не заякоренную лодку. Результат: пять щук, плюс один (окунь на полкило)…
– Хорошего, – как говаривал русский люд, – должно быть в меру. – Но азарт захлестнул парня, и к середке ноября сын вновь посетил меня.
– Едем? – один был у него вопрос.
Что тут ответить отцу, своими руками приобщившему отпрыска, начиная с четырехлетнего возраста к рыбалке. Уж тридцать пять лет с той поры он числится в заядлых рыболовах.
– Конечно!
До этого сутки за сутками оттепель сменялась заморозками, и кусочек бездорожья, всего каких-то восемь километров, чтобы сократить расстояние, ехали мы на «Ниве» через полевой проселок. Много помех встретили в пути: застрявшие в разбитых колеях иномарки – «лжевнедорожники», коих приходилось вытаскивать и севшие по «уши» тяжелые свекловозы, а их-то, как говорится, не обойти, не объехать. Приходилось искать окольные пути. На месте оказались поздновато, в районе двенадцати по полудни.
Сын накачивает лодку, я – со своей донкой и удой на прикормленное за предыдущие приезды место.
Первый заброс, тут же поклевка. Но что идет на крючок – палечная плотвичка. Пяток изловил, как лакомство для приболевшего кота, на том ловлю и закончил.
У Михаила, а спиннингист он отменный – за сотню метров может попасть в зону предполагаемого заброса размером с письменный стол, пока тишина.
Заброс за забросом следует у него. Меняет приманки, и все понапрасну. Пробовались и вертушки, и колебалки… всего не перечислишь. Уже напоследок все-таки решил вернуться он к изрядно потрепанному оранжевому съедобному силикону, и со второго заброса взял двухкилограммовую хищницу. Больше хваток до сумерек не последовало. Видимо, надо было начинать именно с этой «резины» – все предыдущие щуки были пойманы на нее. Но не может же настоящий рыбарь обойтись без экспериментирования.
Когда собрались отъезжать, к берегу причалил на одновесельном челноке-плоскодонке местный рыбак-сетевик. Узнал меня (год назад подарил ему одну из своих книг о рыбалке) и поделился уловом. Не хотели брать десяток мерных полуторакилограммовых щук, но не взять – сильно обидишь доброхотливого старожила. На том и сошлись: он нам часть улова, а я ему – новую книгу…
– Не, ребята, – при расставании резюмировал он, – коль ушла красноперка с плеса, так и проходная щука за ней к зимовальным ямам подалась. Я-то знаю, где местная кучкуется, потому и с уловом.
А напоследок изрек: «Отзвонюсь, когда оседлая щука по ледоставу на жерлицы попрет. Живцами с вами всегда готов поделиться».
Что тут скажешь? Двуногий «хищник» ловит запрещенными сетями зубастого хищника, но кто в том виноват, если для работяги из былой рыбацкой артели не нашлось иного занятия …
Так и закончилась наша предледоставная эпопея на Битюге.
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 23(349), 2016 г.