В гости к Сылве

Последние дни весны, лето еще не наступило, но везде чувствуется его приближение: зеленая растительность увереннее и увереннее набирает рост, лиственные деревья становятся все наряднее и наряднее, да и сам воздух наполняется все новыми и новыми благоухающими ароматами, присущими только блаженной поре, именуемой летом.

В воде, особенно у берегов, уже начали выглядывать зеленые, пока еще молодые, отводки речных лопухов; скоро, совсем скоро они дружной семьей вылезут на свет и разукрасят вместе с осокой берега реки Сылвы. Только все это еще пока впереди, сейчас же я иду к ней в гости и в очередной раз несу надежду, что примет она меня приветливо и отблагодарит гостинцами.

А вот и заводь показалась. Как обычно, никого из посторонних у нее не было, берег безмолвствовал. Не знаю почему, но при виде бродивших водоворотов нахлынула в очередной раз какая-то внутренняя уверенность в успехе, ведь в этой заводи в мае почти при любой погоде всегда клевала рыба. Думаю, что и сегодняшний день не будет исключением.

Так и есть. Первый заброшенный на крючке короед - и первая уверенная поклевка: верхушка телескопической уды согнулась не на шутку, пришлось опять пробираться через кусты к галечнику. Вскоре килограммовый голавль-красавец запрыгал у ног, шевеля хвостом о речные камушки. Первый благородный гостинец взят.

Река расщедрилась: поклевки приличных голавлей не давали мне перекуру, приходилось то и дело бегать к галечнику и обратно. Два экземпляра красноперых потянули навскидку даже за килограмм.

За последние рыбалки выработались автоматические действия в движениях при вываживании голавлей, робость исчезла. Вот поэтому, наверное, и вес пойманных рыб не казался уже таким весомым, как в первые дни.

Вода в реке светлела на глазах: уже стали различаться на метровой глубине контуры дна, а вот глубже - нет. Лишь проблески плавающих рыб в глубине выдавали ее непробиваемую недоступность - все же и там обстановочка улучшалась. Может быть, этот фактор и сыграл определенную роль в аппетите рыбы. Может быть, может быть. На этот раз менее чем на четыреста граммов голавли в садке не плавали. Наверное, остались последние деньки рыбалки в этой заводи: как только вода просветлеет, рыба из нее уйдет.

При пристальном вглядывании в воду неожиданно увидел поднимающиеся со дна пузырьки - раньше вроде бы их не замечал. Что это могло означать? А не лещ ли подошел? На короеда он вряд ли возьмет. Так ведь у меня есть ручейники - попробую на них.

Насадив три ручейника на крупный крючок, забросил снасть в единственное более-менее тихое место (именно там и обнаружил пузырьки). Стал наблюдать за удочкой. Погода благоприятствовала этому: юго-западного ветерка почти не наблюдалось, да и солнце не слепило галаза, потому как большую часть времени было спрятано за облаками. Провисшую лесу хорошо видно на водной глади, при такой тихой обстановке каждое ее движение хорошо просматривалось. Только вот движений у лесы не наблюдалось. Не наблюдалось и надоедливой уклейки, уж она-то не пропустила бы ручейников.

Решил поменять месторасположение: встать на еще один пятачок, находящийся правее (галечник находился по левую руку). Этот подход был менее удачен (тоже из-за ивовых кустов), да и вываживание рыбы представлялось в худшем варианте: особую проблему вызывал слой ила, скопившийся у берега в изрядном количестве. Даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять неблагонадежность подхода. Если удастся вываживать рыбу, придется ступать тут осторожно и глядеть в оба глаза.

Целые-невредимые ручейники на крючке были перезаброшены на новое место в воде, кстати, недалеко от прежнего. Опять взгляд устремился на лесу в ожидании ее вздрагиваний.

На новом месте ожидать поклевку пришлось недолго: леса, несколько раз качнувшись, быстро стала распрямляться. Подсечка - и капроновая нить натянулась, руки тотчас почувствовали тупое сопротивление подводного обитателя. Сопротивление хотя и было упорным, но по толчкам понял, что зацепился не голавль, а кто-то другой.

Этот кто-то настойчиво, очень настойчиво пытался уплыть ко дну, не совершая резких бросков по сторонам. Поводил “пленника” по его нехитростным путям, умаял его, а когда начал медленно сматывать лесу, он неожиданно всплыл наверх и лег на бок. Да ведь это же лещ! Да и довольно крупный, как широкая лопата.

Так как лещ всплыл наверх, глотнув воздуха, то начал крутить барабан катушки быстрее, ведя рыбу по поверхности воды к берегу. Сам тоже начал приближаться к тому пологому ненадежному месту. Осознавая каждый шаг, ступал осторожно. Вот уже широкая рыба коснулась ила, вот сейчас она с ходу заплывет на него и по инерции проскользит по нему до берега, ну а там, как говорится, дело техники.

Получилось почти так, как задумал, только вот инерции у леща почему-то не хватило, и он, сорвавшись с крючка, завозился на жидком месиве рядом с водой. Тут уже вся осторожность вмиг исчезла: бросив в сторону уду, как можно быстрее рванул к барахтающейся рыбе, вмиг осознавая: а будь, что будет.

Сработала “жужжалка”: поскользнувшись на иле, крутанулся на нем, замахав руками. И вместо того, чтобы протянуть руки вперед, замахал ими в разные стороны, пытаясь удержать равновесие. Где уж там! Спешка нужна только в хорошо известном единственном случае, в остальных - ни к чему хорошему она не приводит. От позора выручил один нюанс: при нелепом падении сумел изловчиться и полететь не прямо к рыбе, а под углом - к берегу.

Упав на колени (был в болотных сапогах), быстро встал и дотянулся-таки до леща, придвинув его ближе, а затем уже достал его. Осознавать случившееся начал только теперь, глядя на свой жалкий вид: с учащенно колотившимся сердечком, с трясущимися руками (правая оказалась по локоть замаранной в серой жиже) и вымазанными в такой же цвет болотными сапогами и куртке.

“Да ведь думал же раньше, что здесь плохой подход, так нет, нужно ведь попробовать на практике, испытать на деле”, - ругал сам себя, выбираясь с лещем со скользкого места на твердый берег. Больше в этом месте - никаких подходов, никаких закидываний. Хватит и одного, единственного.

Пошел к основному месту рыбалки. Пробираясь через кусты ивняка, неожиданно распорол левый болотный сапог об острый бобриный срез ветки, который в спешке не заметил. Еще одна насмешка “жужжалки”, которая выдалась покраше первой. Если после первого “нокаута” я оказался цел-невредим, то после этого пришел в негодность левый болотный сапог. Дыра в нем зияла внушительных размеров, даже идти по поселку в таком сапоге было стыдно.

Как удачно началась рыбалка и как неважно закончилась. На смену удаче незаметно подкралась насмешница, выполнившая свою работу. Река Сылва, как никогда ранее, щедро отблагодарила подарками в тот день, жаль только одного: эти подарки оказались не такими уж и щедрыми, как на самом деле, - видимо, так было угодно реке и ее помощнице.

Владимир Власов, Пермская обл.