Упористый усач
Мирон-усач. Немногие рыболовы смогут похвалиться победным с ним единоборством. Есть причины на то обстоятельство. Одна из них - водится мирон-усач не во всех реках России, обычен он лишь на Днепре, Десне и их притоках. Не встретишь его ни в водах Дона, ни Волги... Недостаточно чиста для него их акватория. Другая - загрязнение исконных мест обитания этой, относящейся к высшей иерархии спортивной ловли, рыбы.
Последний раз удосужился я встретиться с этой, похожей внешне на речного сазана, но более прогонистой телом и питающейся на дне хрящеватых быстроструйных участках реки рыбой, несколько лет назад в Смоленской области. Изменился Днепр за долгие годы моего отсутствия, помутнели воды его от повсеместной урбанизации. Но так получилось, что посетил я те места после мощного паводка, очистившего русло от промышленных стоков. И вот оно... чудо. Рыбак, проживающий по соседству с домом моего дяди, коего я и приехал проведать, при мимолетной встрече на улице, возвестил о новом появлении миронов-усачей под Дорогобужем. В подтверждение слов извлек из замусоленного рюкзака двух, вполне приличных, усачей, под полтора кило весом. И это при том, что ловил на простецкие донки - мотовила, разместившиеся в одном кармане заплечного мешка.
- Уж лет десять в том месте мирон не объявлялся, - в азарте ведал он, - а тут на тебе, вместо обычных подустов одного за другим пару изловил. Видно, из речек-подружек Днепровских спустился.
Предложение отправиться следующим утром с ним на рыбалку принял с энтузиазмом, благо какие только снасти и удильники, так, на всякий случай, не вожу я постоянно в багажнике машины.
Память же от уличной краткой встречи-разговора понесла мысли в далекие семидесятые годы прошлого столетия. Тогда-то и поймал я первого своего мирона-усача. Буднично все случилось: ловил на отмели живцов-уклеек и быстрянок для предстоящей окуневой рыбалки, а здесь, раз, и... на хлипкую удченку зацепилась какая-то солидная рыбина. Полчаса ее утомлял-вываживал, а когда все же вытащил на берег, был удивлен - на фунт весом экземплярчик, но так долго вводил в эйфорию азарта. Каким он был: усатый, с яркими плавниками, а прижимистое тело излучало энергию и силу. Не смог тогда я его не выпустить, заслужил тот усач-борец свободы...
Это благодушие отплатилось спустя несколько дней сторицей. Отправился на то место, но уже прихватив пару донок. Снарядил их пучками навозных червей и закинул по центру течения. Получаса не прошло, как зазвенел колокольчик на одной, подсекаю и... запела, брызжа водяной пылью, "клинская" леса. Ходуном ходит на том конце кто-то не податливый, режет синтетическая струна пальцы, кровоточить они начали. А засекшаяся на крючок рыбина ну никак не хочет двигаться к берегу. Когда же она сделала несколько воздушных кульбитов, понял - попался крупный усач.
Детвора, ловившая поблизости уклею, побросала свое занятие, и, скучковавшись рядом, на разные голоса приговаривала-покрикивала:
- Дядя, дядечка, только не упусти!
Не помню, сколь времени длилось то вываживание. Мирон-усач то ослабевал сопротивление, идя к берегу, то в буйстве, грозя порвать полумиллиметровую лесу, рвался к сердцевине реки. Притомился я, да и руки все изрезаны и в крови, а рыба не желает сдаваться. В конце концов под причитания юных рыбачков удалось ее вытащить на берег.
После взвешивания был шокирован - трехкилограммовый мирон-усач оказал сопротивление, коего не удосуживался я получать и от полупудовых сазанов. Причина понятна: жизнь на стремнине вырабатывает бойцовские качества.
...Возвращаюсь к последнему посещению Днепровских вод. Соседский рыбак не обманул - спозаранку затарабанил в калитку, спровоцировав на лай всех окрестных собак. Я же давно уж сидел в ожидании на лавочке во дворе.
Далече идти до места лова, на машине туда не проехать, может, от того и держится еще там рыбеха. Полтора часа пешего хода - и вот уж мы у подножия узкого крутобережья быстро текущего участка реки. Забрасываем снасти. Я - удильник с безынерционной катушкой, он - отмашкой руки "доисторическую" закидушку. Идет томительное ожидание. Пучки червей, судя по слабым потяжкам, тормошат мелкие голавлики и ельцы, освоившие эту акваторию. И вдруг... напрягся, приняв дугообразную позу, мой напарник. Вижу, что-то внатяг подтаскивает к себе. Но некогда смотреть на действа соседа, колыхнулся кончик и моего удилища. За подсечкой последовал резкий рывок рыбы против течения.
Иные снасти спустя сорок лет у меня, можно любого пудовика "напролом" вытащить, но наслаждаюсь борьбой. Вот он, мирон-усач, красавец редчайший, делает одну за другой свечки, а к берегу ну никак не идет. Даю слабину леске, открывая катушку. Рыба торпедой понеслась вверх по течению. Чуть присадил ее, подтянул поближе и опять дал слабину. Надоела игра и мне, и усачу, спокойно, в полнатяга подвел его к подсаку. А в него-то он еле и уместился. Больше забрасывать снасть я не стал, а пойманного мирона, не поверите - выпустил. Не к столу он был, дядя рыбу не ел, а мне вечером уезжать пора подходила. Но сколько впечатлений осталось при мне...
Мой провожатый тоже не оказался в накладе, поймал пусть и не усачей, но крупных и обычных для его рыбалки подустов.
Юрий Демин, г. Воронеж
Последний раз удосужился я встретиться с этой, похожей внешне на речного сазана, но более прогонистой телом и питающейся на дне хрящеватых быстроструйных участках реки рыбой, несколько лет назад в Смоленской области. Изменился Днепр за долгие годы моего отсутствия, помутнели воды его от повсеместной урбанизации. Но так получилось, что посетил я те места после мощного паводка, очистившего русло от промышленных стоков. И вот оно... чудо. Рыбак, проживающий по соседству с домом моего дяди, коего я и приехал проведать, при мимолетной встрече на улице, возвестил о новом появлении миронов-усачей под Дорогобужем. В подтверждение слов извлек из замусоленного рюкзака двух, вполне приличных, усачей, под полтора кило весом. И это при том, что ловил на простецкие донки - мотовила, разместившиеся в одном кармане заплечного мешка.
- Уж лет десять в том месте мирон не объявлялся, - в азарте ведал он, - а тут на тебе, вместо обычных подустов одного за другим пару изловил. Видно, из речек-подружек Днепровских спустился.
Предложение отправиться следующим утром с ним на рыбалку принял с энтузиазмом, благо какие только снасти и удильники, так, на всякий случай, не вожу я постоянно в багажнике машины.
Память же от уличной краткой встречи-разговора понесла мысли в далекие семидесятые годы прошлого столетия. Тогда-то и поймал я первого своего мирона-усача. Буднично все случилось: ловил на отмели живцов-уклеек и быстрянок для предстоящей окуневой рыбалки, а здесь, раз, и... на хлипкую удченку зацепилась какая-то солидная рыбина. Полчаса ее утомлял-вываживал, а когда все же вытащил на берег, был удивлен - на фунт весом экземплярчик, но так долго вводил в эйфорию азарта. Каким он был: усатый, с яркими плавниками, а прижимистое тело излучало энергию и силу. Не смог тогда я его не выпустить, заслужил тот усач-борец свободы...
Это благодушие отплатилось спустя несколько дней сторицей. Отправился на то место, но уже прихватив пару донок. Снарядил их пучками навозных червей и закинул по центру течения. Получаса не прошло, как зазвенел колокольчик на одной, подсекаю и... запела, брызжа водяной пылью, "клинская" леса. Ходуном ходит на том конце кто-то не податливый, режет синтетическая струна пальцы, кровоточить они начали. А засекшаяся на крючок рыбина ну никак не хочет двигаться к берегу. Когда же она сделала несколько воздушных кульбитов, понял - попался крупный усач.
Детвора, ловившая поблизости уклею, побросала свое занятие, и, скучковавшись рядом, на разные голоса приговаривала-покрикивала:
- Дядя, дядечка, только не упусти!
Не помню, сколь времени длилось то вываживание. Мирон-усач то ослабевал сопротивление, идя к берегу, то в буйстве, грозя порвать полумиллиметровую лесу, рвался к сердцевине реки. Притомился я, да и руки все изрезаны и в крови, а рыба не желает сдаваться. В конце концов под причитания юных рыбачков удалось ее вытащить на берег.
После взвешивания был шокирован - трехкилограммовый мирон-усач оказал сопротивление, коего не удосуживался я получать и от полупудовых сазанов. Причина понятна: жизнь на стремнине вырабатывает бойцовские качества.
...Возвращаюсь к последнему посещению Днепровских вод. Соседский рыбак не обманул - спозаранку затарабанил в калитку, спровоцировав на лай всех окрестных собак. Я же давно уж сидел в ожидании на лавочке во дворе.
Далече идти до места лова, на машине туда не проехать, может, от того и держится еще там рыбеха. Полтора часа пешего хода - и вот уж мы у подножия узкого крутобережья быстро текущего участка реки. Забрасываем снасти. Я - удильник с безынерционной катушкой, он - отмашкой руки "доисторическую" закидушку. Идет томительное ожидание. Пучки червей, судя по слабым потяжкам, тормошат мелкие голавлики и ельцы, освоившие эту акваторию. И вдруг... напрягся, приняв дугообразную позу, мой напарник. Вижу, что-то внатяг подтаскивает к себе. Но некогда смотреть на действа соседа, колыхнулся кончик и моего удилища. За подсечкой последовал резкий рывок рыбы против течения.
Иные снасти спустя сорок лет у меня, можно любого пудовика "напролом" вытащить, но наслаждаюсь борьбой. Вот он, мирон-усач, красавец редчайший, делает одну за другой свечки, а к берегу ну никак не идет. Даю слабину леске, открывая катушку. Рыба торпедой понеслась вверх по течению. Чуть присадил ее, подтянул поближе и опять дал слабину. Надоела игра и мне, и усачу, спокойно, в полнатяга подвел его к подсаку. А в него-то он еле и уместился. Больше забрасывать снасть я не стал, а пойманного мирона, не поверите - выпустил. Не к столу он был, дядя рыбу не ел, а мне вечером уезжать пора подходила. Но сколько впечатлений осталось при мне...
Мой провожатый тоже не оказался в накладе, поймал пусть и не усачей, но крупных и обычных для его рыбалки подустов.
Юрий Демин, г. Воронеж
