Угай - дальневосточная краснопёрка
Ура! Мой друг детства приехал, одноклассник и тёзка Юра Легошин! Это же сколько мы не виделись? Лет пять, наверное? Нет, больше. После того, как товарища призвали в армию, он больше двадцати лет отдал службе на Тихоокеанском флоте.
После расспросов и разговоров, которые затянулись до "позднего вечера" интересуюсь:
- Какие планы? Как собираешься проводить отпуск? Может, тряхнём стариной? Порыбалим?
- А что, есть хорошие места?
Я назвал несколько предполагаемых маршрутов, куда можно было добраться "на своих двоих" либо используя автотранспорт.
- Это ты кому, мне предлагаешь? Моряку российского флота? Сухопутный маршрут? - с весёлой иронией уточняет друг. - Будем организовывать выход в море! Будь наготове!
Держась за поясницу и кряхтя, я поливал морковь и свеклу на даче, когда услышал команду.
- Полчаса на сборы! Судно у причала!
- Не успею, Юрок, - ещё не разобравшись что происходит, зароптал было, я.
- На флоте приказы не обсуждаются, а выполняются! Машина у калитки. Грузись!
Оказывается, собраться в дорогу можно гораздо быстрее, чем я предполагал. За отведённое мне время мы погрузили необходимые вещи в машину и вдобавок успели заехать в продовольственный магазин.
На городском причале нас уже ждали. Сразу после восхождения пассажиров на палубу судно отшвартовалось и легло по курсу в порт Де-Кастри, расположенный на побережье Татарского пролива. Капитан Юрий Юрьевич Дудин (Юрыч), разместил нас в каюте. Конечно, этот рейс совершался не ради нас. Мы лишь воспользовались оказией и морской солидарностью моряков военного и гражданского флота.
Пройдя Амурский лиман и обогнув скалистый мыс Пронге, выходим в Татарский пролив, разделяющий материк и остров Сахалин. Погода благоприятствовала, и нас высадили на шлюпке возле мыса Хусси, где бежит одноимённая речка. Используя подсказку помощника капитана Александра Пыхтеева, о том, что в 100 метрах от устья реки, на левом берегу Хусси, прячется домик, мы решили первым делом отыскать его. Домик мы действительно обнаружили, он вовсе не прятался, а стоял на достаточно открытом месте. Но прежние посетители избушки вели себя не "по-джентельменски": на полу вперемежку с окурками и пустыми консервными банками валялась посуда, часть нар были сожжена, печь разворочена, в дальнем углу брошены обрывки сети. По всем признакам - были браконьеры. Рыбак-любитель так не поступает. А у браконьеров одна философия: "Хапнул дармовое, а что дальше будет, меня не касается".
Посовещавшись с тёзкой, решили на берегу реки ставить палатку, которую предусмотрительно взяли с собой...
Последний колышек вбит в землю. Ну и вперёд, к реке, нужно успеть "намочить" удочки. Остался лишь час до наступления темноты. Через пару минут находим угая. Дальневосточная красноперка стоит в яме у самого берега. Из насадок у нас червяк и разноцветные мушки. Красноперка берёт на червя и красную мушку. Пробую катать хлебные мякиши, угай не обходит и хлеб. Поклёвка не быстрая, несколько "тюканий" поплавка, а затем пробковый "сигнализатор" уходит вбок и тонет. Пробую ловит на течении. Здесь красноперка берёт более резво. Наверное, рыбе некогда "думать", ведь "еда" может и уплыть. Тут уже нужно не зевать с подсечкой. Рыбалка увлекает и, мы отрываемся от удочек, лишь, когда поплавки становятся почти неразличимы в воде.
Комментарий автора
Поймать рыбу угай мне приходилось в устьевой части рек Хабаровского и Приморского краёв: Иска, Хусси, Тыми, Суйфун. Расстояние от самой северной из них Иски до Суйфуна больше 1,5 тыс. километров. Все названные реки впадают в морские заливы Охотского и Японского морей, где угай и проводит большую часть своей жизни, и больше нигде в мире не встречается.
К заходу в реки тело угая покрывается продольными красно-жёлтыми полосами. Темнеют и перемешиваются с красным цветом спина, хвостовой и другие плавники рыбы. Наверное, отсюда и другие названия этого вида рыбы, входящего в отряд карпообразных: дальневосточная краснопёрка, красноперка Брандта. Рыба в среднем весом 300-400 г, но бывают экземпляры до килограмма и больше.
Встречался с утверждением ряда авторов, что угай заходит в реки только поздней осенью, но могу с большой группой николаевских рыболовов засвидетельствовать регулярный заход краснопёрки в речки района в конце мая - начале июня.
Используя неразборчивость в пище, ловля угая производилась на всевозможные приманки: червя, мушку, икру, хлеб, кишки рыбы. Случается, ловят дальневосточную красноперку на блесну. Клёв может резко начаться и так же резко оборваться. По времени суток строго не регламентирован. Но всё-таки в вечернее время более активен.
Рыба наловлена, и только сейчас замечаем, что сушняка для поддержки костра маловато. Приготовили уху, а дров-то и "тю-тю". Вспоминаем, что при высадке на берег заметили на берегу Татарского пролива приличное брёвнышко. Рубим по очереди. Отрубили один кряж. Приступили ко второму. Устанем, сядем здесь же на брёвнышке, вспомним молодость.
Перед нами пролив. Остров Сахалин отсюда можно увидеть только в ясную погоду и то в бинокль. За спиной вековая тайга. Сюда за отсутствием сухопутных дорог добраться можно только по воде.
Уха действует как снотворное. Но долго спать не пришлось - крики нерп, подплывших к самой палатке, поднимают нас на ноги. Мы предпринимаем попытку пробраться в верховье реки.
- Юрман, ты куда меня завёл? Гляди! - окликнул меня товарищ, когда мы метров на пятьсот отошли от палатки.
Подойдя к товарищу, обнаружил, что он рассматривает достаточно крупный и свежий медвежий след. Объясняю товарищу, что местным медведям стало известно о нашем присутствии, как только мы высадились на берег. А встреча с медвежьим следом не является прямой угрозой для жизни.
После дождей, на которые не скупилось нынешнее лето, река поднялась, разбилась на несколько рукавов, и пройти пешком дальше становится всё труднее. Облавливаем достигнутое нами место на реке и, поймав несколько вездесущих краснопёрок, решаем возвращаться в лагерь.
На следующий день переправляемся на другую сторону Хусси и доходим до речки Лиманской, поднимаемся вдоль неё, рассчитывая хотя бы здесь поймать хариуса. Но в наших трофеях по-прежнему значится только угай. Утешением нам служат лишь часто встречающиеся здесь кустики черники с крупной кисловатой ягодой и растянувшаяся длиной полосой между хвойными деревьями колония грибов - лисичек.
К вечеру третьего дня нашего пребывания на побережье Татарского пролива с моря подул лёгкий ветерок. Мы, не ожидая от него каких-либо неприятных "сюрпризов", готовили очередную порцию угая. Однако ветер набирал силу, стали падать первые капли дождя, и ужинать мы предпочли уже в палатке. А ещё примерно через час началось "светопреставление". Порыв ветра "сдувает пену с волн" и бросает водные потоки прямо на стену палатки, обращённой к морю. Наше брезентовое жилище ходит ходуном, но не поддаётся стихии. Мы с тревогой прислушиваемся к тому, что происходит снаружи...
К утру немного стихло. Но небо затянуто низкими тучами, по-видимому, готовясь к новому штурму. Мы с надеждой осматриваем Татарский пролив, но судна нигде не видно. И поэтому, используя, предоставленную стихией лёгкую передышку и надев непромокаемые комбинезоны, предпринимаем демарш вдоль берега, собирая дрова для костра.
На горизонте показалась тёмная точка, которая быстро выросла и превратилась в знакомое нам судно. Вскоре от него отделилась шлюпка и направилась к берегу. Неровные, окаймлённые пенистыми гребнями, волны подбрасывают шлюпку, пытаясь подчинить своим законам. С трудом, но преодолеваем полосу прибоя.
На судне сухой закон, но Юрыч выделил нам из НЗ для согрева по "100 г", и мы довольные благоприятным исходом нашего путешествия, полностью доверяясь команде корабля, "свысока" поглядываем на "молотящие" о борт корабля и теперь безопасные для нас волны. "РК 25-63" спешит укрыться от надвигающегося шторма в порту города Николаевска-на-Амуре.
Комментарий автора
К сожалению, рыбы становится всё меньше. Ранее мы, будучи студентами, выходили ловить угая, не используя рыболовных снастей. Ночью на мелководье Суйфуна, пробегающего недалеко от общежития зооинженерного факультета, опустив руки с растопыренными пальцами ко дну, "прочёсывали" реку. Рыба поднималась против течения. Краснопёрка "тёрлась" о ноги, большей частью выскальзывала из неприспособленных для этого рук. Но угая было так много, что во время его хода мы всегда могли наловить на "жарёху".
Юрий Жекотов, г. Николаевск-на-Амуре
