У Жареного Бугра
Александр Токарев, г. Йошкар-Ола
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 1(63), 2005 г.
Окончание. Начало в № 24 (62), 2004 г.Разбой
Утро потеряли на поиск окуня в протоке. Но рыба, видимо, шла. Не было поклевок ни на мормышку, ни на блесну. Уже не первый раз доводилось замечать, что в преволедье рыба не всегда придерживается одних мест, хотя и считается оседлой, к примеру, окунь и щука. По всей видимости, пока не установится надежный лед, не пропорошит его снежком, не воцарится под ним тьма, какая бывает во всей размеренной зимней жизни, рыба будет беспокойно метаться, меняя места стоянок, кормежки и отыскивая зимовальные ямы.
Решаем с Сергеем перебраться на другую сторону острова. Володя накануне хоть и не "надрал" там мешок хвостов, но взял три щучки да в придачу килограмма два мелочи надергал между делом. Возвращаемся к переволоку и выходим на широкое ледяное поле, которое упирается уже в коренной высокий берег, заросший сосняком и ельником. По всему этому левобережью раскинулись деревеньки, теперь уже волжские. Вода сама пришла к ним, затопив сначала низинные селения.
Володя одиноким пингвином чернеет рядом с жерлицами, выставленными правильными широкими квадратами. Эстэт... Но он прав. И обзор свободный, и участок облавливается более обширный. Это лучше, чем теснить жерлицы в кучу с расстоянием между ними в десять метров.
- Как дела? - кричим.
- Два подъема, но только живца сорвала!
Кружим поодаль от жерлиц, не приближаясь, чтобы не пугать хищника. Дырявим тонкий еще лед. На мормышку попадаются мелкие окунишки и такие же сорожки. Уходим к двум маленьким островкам. Попробуем ловить под самым берегом и на свале в ямку. На желтую узкую блесну длиной сантиметра три не берет, и я решаю испытать мельхиоровую малышку, чуть больше сантиметра. Выше подвязываю крючок с красной ниткой и кембриком. Тук! - отдается в руке. Окуни заклевали, но какие... Со вчерашними "сержантами" не сравнишь, да и с "родовыми" тоже. Они чуть крупнее тех, что только что садились на мормышку с мотылем. Но на безрыбье эти недомерки - тоже рыба. Главное, поклевывает! На протоке поутру и этого не было. Правда берут окунишки, надо сказать, капризно и порционно. Прорубил свежую лунку, выдразнил блесенкой пару-трех окунишек - и все... Отрезало. Снова дырявишь лед, пусть в метре, но если лунка свежая - берет. Вот так с Сергеем мы и насверлили чуть ли полсотни дырок, словно диковинной крупной шрапнелью садануло по льду. И у каждой лунки лежит по кучке "матросиков". Собирать так скопом. А пока никуда не денется рыба...
В этом-то и была ошибка. Мне всегда казалось, что собаки как-то спокойно относятся к рыбе сравнительно с мозговой косточкой и прочими деталями свиной или говяжьей фигуры. Но я не учитывал, что у местных псов-аборигенов есть на этот счет свое мнение, так как деревенские мужики, озабоченные по зимнему времени большей частью питием "чемиргеса"-самогона, в упор не видели братьев своих меньших, полагая, что раз зубы и лапы есть, то добыча еды - их проблема. И местные собаки-парии находились в свободном поиске, где, как выяснилось вскоре, кусок хлеба, мерзлый ерш или окунь шли первым сортом. Городской бультерьер и лапу бы поленился задрать над вышеуказанными продуктами.
В то время как мы с Сергеем сверлили лунки и вымучивали из каждой одного-двух "мизгирей", из-за островка показался путник на лыжах с двумя отвязными собаками. Завидев нас, псы тут же бросили своего хозяина и на полусогнутых ломанулись прямо к лункам. C нами они даже не поздоровались, а сразу сели преспокойно жрать наших окуней. Причем делали сие совершенно спокойно, словно это было само собой разумеющимся.
Кыш, пошли вон, волчары! - орем мы и несемся к собакам с бурами наперевес. Псы даже ухом не повели, только было заметно как они, похрустывая окуньками, вымеряют расстояние от нас до них. По всей видимости, собаки в этот момент подсчитывали, сколько успеют съесть рыбы, пока два придурка с железяками доберутся наконец из пункта А в пункт Б.
В то время как мы разобрались с парочкой мохнатых наглецов, с тыла зашла еще одна собака, обогнув островок с другой стороны. Я подозреваю, что все эти действия были спланированы и отработаны псами уже не раз на городских "чайниках". О том, что в нашем тылу орудует мародер-пластун, мы узнали из истошного Володиного крика.
- Мужики, рюкзак-рюкзак!..
Оглянувшись, видим улепетывающего пса с пакетом в зубах. А в пакете - пара буханок хлеба. Серега разворачивается и несется обратно, а я - вперед. Рыбоеды разбежались, и я собираю остатки окуней в кан, вместе с тем поглядываю, чем завершится очередной набег. Удивительно, но пес, похитивший наш последний хлеб, действовал точно так же, как и эти два блохоносца, пожравшие чуть ли не половину рыбы. Он также расчетливо спокойно вымерял глазом расстояние до Сергея, и пока тот вбегал в зону досягаемости наглой собачьей башки, успел сожрать одну буханку.
В обед мы варим на берегу уху. Потом сытые лежим на лапнике у костра и благодушествуем. Володя пускает дым в белесое небо и вслух мечтает о пиве, Серега - о женщинах, я - о рыбе и о том, и другом. Наши мечты прерывает какой-то громкий стук. На дереве, куда мы подвесили котелок с остатками фирменной ухи из щучьей головы, сороги, ершей и окуней сидит ободранная ворона и, кося нахальным глазом, клюет из котелка нашу уху... Нет, это был без всякого сомнения не просто разбой, это был циничный разбой!
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 1(63), 2005 г.
