Тест на рыболова

Станислав Петров

Конечно, в рыбалке наипервейшее дело – опыт. Однако по теперешним временам, когда наука, считай, все отрасли и все области вперед двигает, теоретический багаж рыболова должен расти всенепременно. А что мы здесь имеем? Мы здесь имеем патриархальные установки старика Сабанеева, который утверждает, что лещ водится в изобилии в большинстве водоемов и что ерш – рыба сорная и настоящими рыболовами не признаваемая. И мы, леща знающие только по литературе, а ершом в основном пробавляющиеся, должны, наконец, взяться за теорию нашего любимого спорта. 

Однако прежде чем решать вопросы ихтиологии, гидроботаники, психологии рыб и прикладной хирургии дождевых червей, нам необходимо разобраться с главной проблемой: решить, что же такое, собственно, рыболов? И вот я, стремясь внести свою лепту в создание научного фундамента рыболовства, разработал психологический тест, позволяющий с почти гарантированной точностью определять не только принадлежность буквально любого человека к нашему славному братству, но и перспективность его в этом отношении. Итак, любой человек, будучи мне представленным и знающий, конечно, мою репутацию, сразу интересуется моим последним уловом.

– Китенка взял давеча, – небрежно говорю я. – Тысяча триста двадцать шесть кило. На манную кашу.

На леску ноль семнадцать. И знаете – без подсачека…

Кто-то улыбается или просто не верит. Ну, к нему я сразу всякий интерес теряю – не рыболов, и никогда не станет рыболовом.

Другой удивляется.

– Кит на манную кашу? У меня такого никогда не было! Этот тип несколько перспективнее. Однако доверчивость, наблюда-тельность и хорошая память еще не делают рыболова. И, наконец, третий, торопливо кивнув, начинает:

– Это что. А вот у меня на Тихвинке…

Этот – рыболов. Его китом не задавишь. Он такое может рассказать, что и сам кит рот разинет. Второе испытание – на леску. В разговоре, между делом, небрежно достаешь моточек лески и крутишь в руках. Естественно, собеседник заинтересован.

– Японская, – бросаешь лениво. – Сорок кило на разрыв. Нерыболов может восхититься, может спросить, где достал или почем стоит… Рыболов говорит спокойно:

– Отмотай сотню метров. Особенно не нуждаюсь, но – для запаса… Потом я достаю ящик с блеснами. Их у меня шесть тысяч семьсот тридцать две. Из тех, кто не падает в обморок, не ужасается и не ахает при виде такого богатства, по-настоящему оригинально ведет себя только рыболов.

– Мусор, – кривится он. – Металлолом. Отдай сыну. Вот я тебе подарю блесочку, – он роется в карманах и достает рваный и мятый кусок ржавой жести. – Ни одна щука не пропустит.

И если, упаси бог, ты не исхитришься поймать на это что-нибудь живое, он тебя уважать перестанет. Еще один вопрос – об ухе. Я знаю сто сорок способов приготовления ухи, но рассказываю обычно о самом экзотическом – аравийском.

Ну, знаете, это когда водку кипятят с уксусом и кайенским перцем, кладут туда шестую ногу спрута, спинной плавник акулы и двух ершей, неделю выдержанных в молоке черной антилопы… Слушатель обычно млеет, но настоящего рыболова и этим не проймешь.

– Ты портишь блюдо, старик, – говорит он, – ты совсем забыл про серый кошениль, а без него аравийская уха совсем не имеет специфического аромата… 

С этого момента я обычно уже начинаю верить, что передо мной – рыболов. Но мне нужно разрешить одно сомнение.

– Как-то зимой, – рассказываю я, – мне пришлось ночевать на озере в такой холод, что медведь выскочил из берлоги и прибежал греться к моему костру.

– Ну, знаешь! – возмущается рыболов. – И ты еще портишь дрова на рыбалке! Я обычно просто ловлю пару медведей покрупнее для ночлега, одного использую как матрас, а другого как одеяло. А утром отпускаю их – до следующего раза…

Испытание окончено. Теперь я вижу, что передо мной человек опытный, смелый, находчивый, знающий и в высшей степени правдивый. Я приглашаю его на рыбалку в следующий выходной. Это – настоящий рыболов.

“Рыболов-спортсмен” № 43, 1983 год

НИЖЕГОРОДСКИЙ РЫБОЛОВ №2(67), 2018 г.