Старая катушка
Вера Князева, г. Набережные Челны
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 6(116), 2007 г.
Долго в этом году зима к нам подбиралась, первый раз на лёд вышли только в середине декабря. Но на Рождество морозы были уже под 20о, а крещенские - ещё больше, за 30о перевалили, да с ветерком...
Голубое небо стало темно-синим, дышало холодом. Нахохлившиеся галчата, приютившиеся на старом тополе, росшим перед нашим окном, с тоской заглядывали своими зелёными глазками к нам в окно - им хотелось в сытое тепло. А мы с дедушкой с такой же тоской смотрели туда, где в промежутках между домами, за парком, виднелась Кама, укрытая льдом и снегом.
- И не мечтайте, только через мой труп, - авторитетно заявила бабушка, видя наше томление.
А мы, конечно, мечтали. В который раз перебирали удочки, мормышки, блесёнки - это занятие скрашивало ожидание хорошей погоды. И тут, долго прокопавшись в чулане, "тёщиной комнате", как его все почему-то называли, дедушка вытащил старый-престарый кожаный чемодан. Чего в нём только не было! Я с интересом разглядывала старые катушки, обломки удочек и спиннингов, капканы на щук и какие-то самоподсекающиеся донки.
- Какое богатство, - восхищалась я!
- Да богатство здесь только вот это, - дедушка извлёк из глубины чудо-чемодана коробочку, завёрнутую в красную бархатную тряпочку. В руках у меня оказалась обыкновенная спиннинговая катушка, похожа на "Невскую", правда, чуть-чуть поменьше и поизящней, да с клеймом "Z-F".
- Что же в ней особенного, дедушка? У тебя вон сколько дорогих, фирменных катушек!
- Нет, эта особенная, отцовская! Он её с войны привёз. Ордена, медали, нашивки за ранения, часы именные, да катушку эту. Вот слушай. Было это осенью 1942 года в Сталинграде. Немцы почти к Волге прорвались. Каждый дом, как крепость, иногда по несколько раз из рук в руки переходил. Много товарищей верных потерял отец в битве за город. Но и фашистов положили. Вот как-то отбили дом: офицер их убитый, сумка рядом. Открыли сумку - вдруг документы какие важные. А там катушка эта, лесы два мотка да блёсны. Опешили сначала наши солдатики, а потом такая злость взяла - это же он, гад, в нашей Волге-матушке рыбачить собирался. Вот тогда и взял катушку отец и поклялся, если уж живым останется, то на неё, на катушку эту, в Шпрее да под самым их Берлином порыбачит, да уж не нашу, волжскую, а их рыбку половит!..
- Ну и что же, дедушка, что дальше-то было? - сгорала я от нетерпения.
- Тысячи километров прошагал твой прадедушка, мой отец, с этой катушкой в солдатской котомке. Много рек и озёр было на его пути. Война - ведь не только одни бои, наступления да отступления. Иногда месяцами затишье стояло. А если река или озеро рядом? Тут уж без рыбалки не обходилось. Правда, с катушкой этой повозиться пришлось. Долго эта "frau" немецкая норов свой проявляла: путала леску, делала "бороды". Товарищи посмеивались над отцом: "Эх, Василий! Солдат ты вроде бы первейший, даже геройский солдат, а вот рыбак из тебя совсем уж пустяшный". Отец не обижался, пусть пошутят, посмеются. Что на друзей сердиться? А какой он рыбак все и так знали - иногда на целый взвод умудрялся рыбы наловить. Да, понимаешь, не удалось ему свою клятву выполнить. Чуть-чуть до Берлина не дошёл, их часть под Прагу перебросили, а потом - домой сразу. Думал ещё и с японцами повоевать придётся, но Бог миловал.
Домой вернулся - разруха, голод, да нас трое почти сразу один за другим родилось, тут не до рыбалки. Жизнь потихоньку налаживалась. Отец выстроил дом. Мы подрастали. И стал папаня опять рыбачить, да нас с братом к рыбалке приваживать. А мы уж так увлеклись, так полюбили рыбалку, что готовы были выполнить любую работу, порученную отцом или мамой, лишь бы в выходной отец взял нас на речку.
Отец любил рыбачить на удочки и на донки. Со спиннингом вот я его ни разу не видел. Видно, после неудачных попыток охладел к нему. А у меня здорово всё получалось. Оценив мои успехи, отец и подарил мне эту катушку, всё про неё рассказав. И спиннинг подарил титановый, по заказу изготовленный. Такой спиннинг в наше время считался "крутейшим", как теперь выражаются.
А с катушкой этой ещё одна история связана, но произошла она уже со мной. Дядя Ваня, маминой сестры муж, рыбак тоже заядлейший, но рек не признавал, рыбачил он только в море. А в море без спиннинга никак, и владел им дядя виртуозно. Меня иногда приглашал с собой. Я хоть и пацан, но вдвоём в лодке веселей. Море есть море. Ловили в тот раз мы с дядей судака, сулу - по-нашему. И вдруг моя леска плавно натянулась и пошла. Ни рывков, ни подёргиваний, как будто за подводную лодку зацепилась. Но остановить всё это невозможно. Я еле-еле спиннинг удерживаю, а дядя Ваня с открытым ртом, как парализованный, только глазами водит. Леска у меня закончилась, спиннинг в дугу, ладно я успел его в борт упереть, а то бы из рук вылетел. И тут рыбина всплыла на секунду, может, на нас, придурков, взглянуть, что с ней тягаться вздумали. Леса щёлкнула тихонько, под самый корешок оборвалась... Сколько мы простояли, ошалевшие от такого потрясения, я и не помню. Придя в себя, спросил у дяди: "Что же это было?" - "Белуга. Белуга, но какая! О такой даже слышать не приходилось. Это царица нашего моря. Как она умудрилась за твои крючки зацепиться?"
Но это ещё не всё. Буквально через день читаю в нашей местной газете, что рыбакам, ловившим тюльку, в сеть попалась огромная белуга. Три часа они боролись: кто - кого? Но рыбаки победили. Чучело этой белуги и сейчас находится в краеведческом музее. А я много раз приходил посмотреть на эту чудо-рыбу и всё думал, не её ли мне посчастливилось на лесе подержать? И как жаль, что она так нелепо попалась.
Вот что это за катушка. И теперь она твоя, храни как память о твоём прадедушке. А может случиться, что ты выполнишь его клятву и порыбачишь с ней на Шпрее.
Вера Князева, г. Набережные Челны
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 6(116), 2007 г.
