Солнечный денек

Нет, не врет календарь: подходит к концу пора холодов и метелей. Ах, весна! Она прямо стучит в окна падающими с крыш сосульками, звенит радостной капелью и птичьими переливами. И даже, казалось бы, абсолютно лишенные гармонии кошачьи песни только подтверждают неизбежность пробуждения природы. Днем все плавится и течет, но ночные, порой довольно солидные, заморозки пока не дают закрыться зимнему сезону - если не обращать внимания на проеденные быстрым течением промоины, лед еще достаточно толст и крепок. А значит, терять момент категорически недопустимо.

С утра ощутимо подморозило, да посильней обычного. К тому же резко поменялся ветер, и подскочило давление. Но свободное время не всегда на благоприятную погоду выпадает, тут ничего не поделаешь. И самые ценные утренние часы я потратил не на раздумья, а попросту "убил" в поисках мотыля. И, так и не найдя его поблизости, решил удовольствоваться опарышем и навозным червем.

Еду на неведомый доселе пруд. Через третьи руки прослышал, будто бы кто-то недавно был там и весьма неплохо отловился. Слух захотелось проверить и, желательно бы, подтвердить. Некстати слегший в гриппе брат никак не мог составить компанию, но всю дорогу описал до последней ямки. Благодаря весьма ценному предупреждению, безответственно проигнорированному не удосужившимися поставить хоть какой-нибудь знак дорожниками, удалось сохранить колеса в целости. Ох, уж эти наши извечные две беды....

Доехал, и пруд оказался еще красивее, чем представлялось. Большой, просторный, с высокой дамбой, усаженными по берегам деревьями и утопающем в густых зарослях тростника хвосте - истоке.

Странно, но на всем этом чудном раздолье всего три человека. Ну, спасибо, хотя бы кто-то есть, самому без ориентиров трудно рыбу искать, да еще неизвестно, какую именно. Двое чуть поодаль засели в палатках, а третий расставляет жерлицы как раз на пути. Вот кто и просветит.

Подхожу, а парень, закрепив очередной флажок, успевает спросить первым:

- Хоть скажите, как тут с рыбой?

- Вообще-то впервые сюда попал, думал сам узнать, - досадую я.

- Не, мы пару раз заезжали по перволедку, - немного радует парень.

- Ну и?..

- Да так, не очень.

- А ловилось-то что?

- Окунь хорошо, а щука слабо, но крупная, от двух до пяти кил. Ну и плотва с карасем, карп иногда. У кого как...

Воодушевленный, спешу к "палаточникам", терзает вопрос, почему они сели всего-то в полусотне метрах от берега. Оказывается, просто выбрали место по чьим-то старым следам от лунок и палаток. Действительно, весь "пятак" бугрится довольно плотно, тогда как кругом - нетревоженная целина. А куда все - туда и мы, стадный инстинкт - чувство неодолимое.

Еле-еле одолев три лунки, понимаю, что "побегать" мне сегодня не удастся, сорванная накануне тяжеленным снегом спина этого просто не позволит, бурить совсем невмоготу. Отдышавшись, ставлю удочки: две с крючками, одну с мормышкой. Глубина метра три - пожалуй, вполне подходяще. С наживкой не густо: опарыш и червяк, да еще куриная печенка. Только последняя не совсем свежая, вряд ли сработает, но попробую. В крайнюю лунку, подумав, бросаю комок запаренной каши. Будем ждать.

Ветер неприятно продувает затылок и, досаждая, играется с кивками. Лунки обмерзают быстро, совсем не по-весеннему. И совсем уж не по-весеннему вместо "пулеметного" клева никаких маломальских подвижек не наблюдается.

Соседи заскучали довольно быстро и направились с расспросами к незаметно появившемуся у своих утренних лунок - хорошо, никто не додумался их занять - местному дедку. После неизбежного "что да как" до меня доносятся только обрывки фраз. Про два десятка плотвы с самого утра, про крупного окуня и обитавших здесь бронзовых карасей размером с картуз.

Видимо, вдохновленный рассказами кивок неожиданно бойко дернулся и резко ударил вниз. Подсекаю и вытаскиваю плотвичку с ладонь. Есть начало! Брошенная на лед, она тихонько подпрыгивала и, пока я поправлял опарышей, невероятно удачно соскользнула назад в лунку. Ну, живи тогда!

Однако хоть солнышко и светит вовсю, а сидеть на ветерке неуютно. Да еще и леска примерзает, из-за чего самой поклевки попросту не видно, а когда уже дернет напоследок - и подсекать поздно. Иду за палаткой к машине - благо, не очень она далеко оставлена. Парень-жерличник, лишь изредка поглядывая на свое щуколовное хозяйство, приткнулся к самой стене тростника и колдует мормышкой. На льду лениво выгибается двухсотграммовый окунь, и окоченело лежит с десяток плотвичек живцового размера. Хоть что-то, а есть.

Вместе с палаткой прихватываю заодно уж и термос с нехитрым "тормозком". Быстренько благоустроился. Хлипок рыбацкий домик, а все равно в нем, как за каменной стеной. Даже жарко стало. Шапку скинул, куртку и свитер расстегнул. Да и лунки теперь точно не замерзнут.

Пока чай пил, пару плотвичек успел поймать. А поклевки молниеносные. Лишь чуть дрогнет кивок, а то и вовсе без всякого предупреждения вскинется на долю секунды вверх, либо вниз ударит. Вроде бы в то же мгновение схватишь удочку - нет, опоздал.

Снял с мормышки никчемную печенку, нацепил опарыша (эх, нету мотылика!) - может, на игру получше получится. Ни на быструю тряску, ни на любимое плотвой плавное опускание вообще никто не отреагировал. Один лишь раз стукнуло прямо в руку, а через проводку поймался красноперый окунек.

Одно помогло: на "стоячке" чуть крючок над дном поднял, всего сантиметров на пять-семь, и то опарыша, то червя начала, пусть и не совсем уверенно, заглатывать плотва. Так и пошло: чаю попью - клюнет, сигарету закурю - поймается.

Хорошо в палатке, только жарко чересчур. Да еще закупорен в своем мирке - неизвестно, что вокруг делается. Откинул полог, выглянул - а нету уже никого, смотались по-тихому. Похоже, и я сегодня не то, что карпа, а и карасика не дождусь, видать, спят еще, лежебоки.

Посидел еще какое-то время, а плотвиные посягательства все реже и реже. Подумал, что домой "пилить" часа полтора, да и начал собираться потихоньку.

Вышел на свет Божий - ба, а дедок снова на своем месте образовался. Подошел к нему, поздоровался, хотел немного о пруде выведать, да куда там! Дед, как партизан на допросе, отделался только пожиманием плеч и коротким "не знаю - не ловлю". Это его личное право, раскрывать перед незнакомцем все карты или утаить, не столь важно. Заинтересовала меня его манера ловли.

Дед ловил на одну удочку, поплавочную. Длиною аж сантиметров восемьдесят. Сначала я только усмехнулся, подумал, что видел уже нечто подобное. Однажды попал на отменный клев карася в деревенском пруду. Местные аборигены вместо удилищ использовали палки из орешины, причем с гусиными поплавками, которые сурово торчали из продолбленных топором майн. Трое, что непостижимо тонкой натуре поэта, деловито таскали на свитую от времени пружиной толстую леску некрупного карасика, а четвертый подрабатывал гонцом: относил до ближайшей хаты пойманную рыбу, неизменно возвращаясь с бутылкой самогона, который тут же безотлагательно заканчивался. И все сначала. Но то клев был просто невероятный.

А дедова удилка не так примитивна, а, наоборот, сделана вполне добротно. Даже ручка, сперва показавшаяся концом веника, оказалась исполненной в духе сабанеевских времен. Крохотный поплавочек, которым рыболов время от времени легонько поигрывал, выглядел вполне симпатично. Но, главное, снасть "стоячая", а в руке - не надо вздрагивать и бросаться к лежащей удочке, подсечка производится молниеносно. А сегодня это востребовано.

Минуты хватило, чтобы поменять негативное отношение на весьма уважительное. А, чтобы не терзать человеку видевшую всякое и всяких душу, не стал понапрасну испытывать его терпение. Пошел молча к машине.

А солнце не только глаза слепит, еще и ощутимо припекает сквозь стекла. Шапку и куртку - долой, а очки - на переносицу, чтоб не щуриться. "Вжик" стартером - и "по газам!".

И день такой хороший, и дорога, высохшая под солнцем, уже знакома, и мотор урчит довольно - домой, домой!

Александр Тищенко, Воронежская обл.
Фото автора.