С чего начиналась…
Александр Андрианов, г. Ставрополь
Задал сам себе вопрос - как стал рыболовом, и из закоулков памяти возникло несколько отрывков-картинок, которые словно паззлы составили общую картину. Сказать, что мой отец был заядлым рыболовом, значит, покривить душой. Но снасти - бамбуковые складные удилища с мотовилами и намотанными на них лесками, поплавками и крючками, закидушки с мощными грузами, как помню, всегда лежали в сарае.
Самым первым воспоминанием, приходящим на ум, стала поездка на Новотроицкое водохранилище. С нами по соседству жила семья Кравченко, а с Витей, их сыном, мы ходили в одну школу - он в десятый класс, а я - в первый. У них была автомашина «Победа», на ней мы и ездили на рыбалку. В памяти сохранилось совсем немного - как мы приехали уже к вечеру и остановились, как потом оказалось, в запретном месте. Не успели разбить палатку, как хлынул дождь. Так что вечером порыбачить не удалось. Зато утро было сказочное… Уже позднее этот эпизод попал в стихотворение:
Было по-разному… Каждый свой опытВ детстве далеком впрок получил.Слышу коней я стреноженных топот,Вижу сквозь веки косые лучи,
Гладь без волны, чуть блестящую, блики,Полог палатки, откинутый вбок,Абрисом солнца овал многоликий,Доверху полный плотвою садок.
И суету - мой отец вместе с другомНаспех разводят погасший костер,И аромат опьяняющий лугаЧую, как будто цветущий ковер.
Тот, из далекого детства сквозь времяПеред глазами раскинулся вновь.Мама живая, и вместе со всемиНами по-прежнему мир и любовь…
Другая картинка переносит меня в село Пелагиада, Ставропольского края, где с 1957 года по 1966 год жила бабушка. Там течет река Ташла, где я впервые ловил пескарей. Помогала мне бабушка - изготовила немудренную снасть и показала, как ею пользоваться. Эта картинка запомнилась, и от нее я веду отсчет своего рыбацкого века. Она попала в стихотворение «Пескари»:
Взяв тюль подержанный, лежалый,Бабуля, вырезав кусок,Его на обод с бочки ржавойнашила. После, на глазокКрест-накрест привязав веревки,Их вместе в узел собрала.И снасть по типу раколовкиНа нас взглянула со стола.«А вот, внучок, тебе и палкаС рогулькою для бечевы,Сходи, развейся, на рыбалку,Глядишь, наловишь там плотвы!»
Едва петух прокукарекалВо тьме в предчувствии зари,Я на ногах, спешу на реку,Где ждет добыча - пескари.Снастями доверху увешан,Бегу, бидончиком звеня,А во дворах собаки брешут,Приветствуя начало дня.Я тороплюсь, бегу проулком,Где поутру погонят коз,А впереди клокочет гулкоРека, а вот уже и мост.
За мостом сразу берег правыйУсеян перьями гусей,Они придут сюда оравой,И, гогоча, толпою всейПолезут непременно в воду,Пугая рыбу, а покаРека бежит, она свободнаИ так доступна рыбакам.Среди булыжников ступая,кидаю снасти в глубину -Мальков бесчисленная стаяС поверхности бежит ко дну.
Высь золотится голубая,Весь горизонт огнем горит,Роса блестит, туманы тают -Идут на снасти пескари.Гусиный выводок вразвалкубредет навстречу не спеша.Увы, кончается рыбалка,Но радости полна душа.Зеленовато-серых спинокУж полон доверху бидон -С таким уловом хоть на рынок,Но самому мне дорог он.
Мне видятся в кипящем жиреЛитые тушки пескаря,Недаром люди говорят -Вкусней его не сыщешь в мире.
С 1966 года там поселилась моя крестная, и я бывал неоднократно у нее в гостях, где с соседскими мальчишками мы ловили раков и рыбу.
Шло время, я становился взрослее - ловля пескарей, раков осталась в прошлом. А дальнейшим приобщением меня к рыбалке стал пример моего дяди Михаила, брата мамы. Он жил в Киеве, куда каждые летние каникулы я отправлялся на отдых. Дядя Миша был заядлым рыболовом и буквально круглый год пропадал на рыбалке. И каких только снастей у него не было… Но самое главное то, что у него было свое судно длиной 11 метров: моторная лодка с вместительной каютой, где во время хода судна могли разместиться пассажиры, и где ночью мы, разложив сидения, спали.
Как правило, накупив в магазине всяких съестных припасов, мы с дядей отправлялись вверх по Днепру на 15-20 километров, приставали к левому берегу и в течение двух недель отдыхали там, занимаясь рыбалкой. Я, как мог, помогал ему - плавал на лодке за глиной, смешивал прикормку и лепил шары, чистил рыбу и картошку для ухи. А однажды, поленившись выходить в дождь, мы остались на лодочной стоянке, и, к своему удивлению, прямо там же на зимние удочки ловили огромных лещей - приподнимала насадку волна, качавшая платформу с привязанными к ней лодками, поэтому нам даже дразнить лещей не пришлось. И такой отрывок:
«Прогресс» и «Вихрь»! Я помню, на слухуОни тогда бывали зачастую…Надежные, скажу как на духу,И вместе с рыбаками возликую.
Хотя не им свой посвятил бы стих,А судну, что не раз нам помогало…Мой дядя эти тонкости постиг,А я в них разбирался очень мало.
Стояло пришвартованным, а бонУвешан был, чтоб ударяясь в скаты,Не повредить любую из сторон,Не понести безвременной утраты.
На нем стоял испытанный мотор,Тогда звучало как-то странно - «Шкода»,И был у дяди с ним давнишний спор,В конце концов, мотор был дядей продан.
А до того все лето напролетХодили с дядей судном по Днепру мы,Заправимся, и снова нас зоветРыбалка, ветер странствий, чайки, дюны…
Я помню - просыпаясь, на кормеСквозь дверцу приоткрытую каютыБыл виден дядя. Он ловить умелИ не терял на отдых ни минуты.
Тому прошло лет двадцать пять уже,Ни судна нет, ни дяди, за границейИ Днепр, и Киев… Будто в мираже,Приносит память, что не повторится.
И все же сама рыбалка меня не тянула, да и снастей я не заводил, а с зимней рыбалкой вообще не связывался. Правда, один случай все-таки помню, но он, скорее, из отрицательных. Наш сосед по лестничной площадке, Толик, увлекался именно зимней рыбалкой и как-то во время каникул пригласил меня. Он преподавал в военном училище, а поездка на пруд была коллективной. Дядя Толя показал что да как, дал зимнюю удочку, сам какое-то время ловил, а потом завалился спать на соломе, которую мы стлали на лед. Эта рыбалка меня не привлекла ни уловом, ни азартом.
В старшем возрасте, когда я уже проходил офицерскую службу, состоялось настоящее приобщение меня к рыбалке. Благодарен я за это моему другу Юрию. Сам он родом из деревни на Псковщине, поэтому не рассуждал много, а повез меня на зимнюю рыбалку на 3-е Лидское озеро. Вот эту рыбалку я запомнил отчетливо. Было это довольно увлекательно. Стоял декабрь, была оттепель после снегопада. Солнце тускло освещало засыпанный снегом водоем. Мы приехали к озеру, и Юрий, недолго думая, направился к берегу, где над снегом выступали пожухлые листья осок. Я шел следом.
- Как пробуришь лунку, бур на дно не опускай, а потихоньку вытащи его, - предупредил меня Юрий. В ледяной кашице проткни палочкой отверстие и опускай туда мормышку.
Я последовал указаниям Юрия, не вполне уверенный в каком-либо результате. Едва мормышка достигла дна, как последовал резкий удар, и кивок вздрогнул, вернувшись в обратное положение. Я дернул удочку и ощутил тяжесть улова - продираясь через ледяную кашу, из лунки выскочил окунек. Я опешил, поскольку взялся он на глубине всего в 20 сантиметров!
Отцепив добычу и поправив мотыля, я обновил отверстие в лунке и опустил туда мормышку. Удар последовал тут же - еще один «матрос».
- Подолгу не сиди! Опустил пару раз, и если нет поклевки, бури неподалеку новую лунку, - бросил мне Юрий. - Нужен постоянный поиск!
Пока я возился с первым десятком окуней на двух лунках, он «обработал» пять лунок и выудил как минимум раза в два больше рыбешек. Я же, следуя по пятам, не отказывал себе в удовольствии заглянуть в его лунки - вдруг Юрий не всех выудил. Юрий не обращал на это ровным счетом никакого внимания и методично вел поиск рыбы.
Солнце поднялось выше, и воздух нагрелся. Стало жарко и от солнечных лучей, и от подвижной, активной рыбалки. Между тем, пакеты с рыбой росли на глазах. Через 1,5 часа нашей ловли у Юры было килограмма три окуней, а у меня раза в два меньше. Но это был успех! Я стал фанатом зимней рыбалки и почти что в каждые выходные отправлялся на озеро. Одетый по-зимнему, в тяжелых валенках, с ящиком на плече и буром, я громоздился на велосипед и ехал за пять километров, чтобы за пять-шесть часов поймать десяток-другой рыбешек! Это надо было видеть…
С летней рыбалкой дело обстояло иначе - навыки ловли совершенствовались, рос арсенал снастей, увеличивался ареал освоенных водоемов, где в сезон открытой воды можно было ловить рыбу. Как-то в переписке с коллегой по увлечению я написал:
Что делать, Алла, в чем-то яИмею опыт, безусловно…Могу, коль нужно, постоятьЗа рыбаков, за их уловы!
Могу в рассказе отличитьОт начинающего аса,Немало назову причин,Когда не клюнуло ни разу,
Какую б снасть ни применил,Какую б ни сажал насадку,Кто несказанно был ленив,Чтоб до конца продолжить схватку.
Обширен водный ареал,Где довелось мне порыбачить -Я рыбу на Куре искал,В Араксе находил удачу,
Мне частым гостем был сазанНа водной глади Ахуряна,В Сухуми попадал катранИ, запеченный в травах пряных,
Ввергал в соблазн обжорства нас.С добычей из озер карельскихЯ возвращался и не раз.И на тончайшем льду апрельском
Таскал из лунок я плотву,Вот назову единым махомИз рек - Усу, Шарью, Москву,Поньгому, Неман, Днепр, Юньяху,
Косью и Волгу, из озер -Ловозеро, Севан и Сонго,Еще с десяток их, на спорМогу припомнить! Правда, много?
Всю жизнь, с тех самых пескарей,Когда к ним с петухами вышел,До этих дней - «Тяни скорей!Пока клюет!» я будто слышу,
И вновь растет в душе азарт,С годами множатся уловы,Хоть на рассвет, хоть на закат -К рыбалке мы всегда готовы.
Этим девизом о постоянной готовности к любимому увлечению я и закончу свой рассказ.
