Река детства Рудня
В живописнейшем месте Среднерусской возвышенности, на границе Нижегородской области и солнечной Мордовии, протекает одна из красивейших рек средней полосы - Рудня. В середине XIV века на крутом и обрывистом берегу реки были основаны Починки - некогда уездный город, а теперь село и районный центр Нижегородской области. В Починках я провел все свое детство. С ними связаны все мои самые нежные и приятные воспоминания. И воспоминания, конечно, неотделимы от красавицы Рудни.
Не знаю точно, откуда река взяла свое название. Рудой в старину называли кровь. Возможно, какой-то путешественник увидел реку на вечерней зорьке, возможно, слово "руда" было переиначено на мордовский лад. А, быть может, все гораздо проще и прозаичнее. Не мне заниматься языковыми изысканиями...
Рудня берет свое начало в Мордовии и, преодолев почти 100 километров, впадает в Алатырь - приток великой Суры. Во времена моего детства в Рудне рыба водилась в изобилии: щука, окунь, жерех, сорожка (местные ее зовут "красноглазкой"), пескарь, уклейка, синец, елец и даже вьюн. Помню, как пацанами, завязав штанины трико узлами, ловили уклейку на плитах плотины. Или чуть ниже, на стремнине, таскали пескарей на червяка. А уж какие пескари вкусные, когда их пожаришь на сковороде да в сливочном масле!
Был у меня сосед Витька Тюрин. Старше меня лет на десять. Рыбак был заядлый. Вот он меня и пристрастил к этому занятию. Бывало, с раннего утра до позднего вечера пропадали мы с ним на Рудне. А среди недели - почти каждый вечер. Помню, весь день, бывало, прождешь его, пока он с работы вернется. Велосипед уж готов, удочки к раме привязаны, червяки в баночке... А его все нет.
И вот, как вихрь, он на своем стареньком велосипеде, с наклеенными овалами девичьих лиц (были такие переводные картинки из ГДР) влетает на двор, хватает удочки, и мы катим на плотину. А поначалу, лет 6 мне было, он меня на раме
возил. Эх, и больно было по кочкам прыгать. "Пятая точка" ныла и просила пощады. Но я терпел. А уж когда мне купили свой велосипед, рыбалка стала частью моей жизни наравне со сном или едой.
Витька научил меня ловить на пиявку, на живца, на муравьиную матку, на муравьиные яйца... Объяснил все тонкости и премудрости поплавочной ловли. С ним я впервые попробовал подледный вид ловли. И даже поймал пяток окунишек. Мальчишеской радости не было предела!
Рыболовные снасти он делал своими руками - удочки, поплавки, мормышки, грузики... Меня всегда завораживали его приготовления, и я, открыв рот, смотрел, как он выбивает керном ямку в крышке от консервной банки, вставляет туда крючок и заливает свинцовым припоем - получалась мормышка, совсем как из магазина.
Надо сказать, ни разу я не видел у Витьки сетей или "экранов", или еще каких запретных орудий лова. Любил Витька нашу Рудню, и река платила ему тем же. Никогда он не приходил домой без улова. И никогда не оставлял на берегу мусор. А остатки наживки бросал в реку и приговаривал: "Ловись в следующий раз рыбка большая и маленькая".
Нет больше Витьки. Убили его какие-то подонки. И, словно оплакивая его, стала хиреть Рудня. С каждым годом рыбы становилось все меньше и меньше. Пока в один момент она не исчезла вовсе. Сложно сказать, что явилось причиной оскудения рыбных запасов - разгильдяйство властей или местного инспектора рыбоохраны, наплевательское ли отношение местных жителей...
Так или иначе, но сети теперь перегораживают реку от берега до берега, сточные воды очистных сооружений пенькозавода сливаются прямо в реку, а плотина ежегодно по весне полностью разбирается, сбрасывая почти всю икряную рыбу в Алатырь, а вновь восстанавливается уже к лету, когда оставшаяся рыба отнерестилась и повисшие на прибрежной траве икринки затапливаются холодной водой, нарушая процесс созревания мальков.
Много воды утекло с той поры, когда река щедро делилась с людьми своими запасами. Починки изменили свой облик до неузнаваемости. И только Рудня по-прежнему несет свои воды в далекое Каспийское море, иногда нет-нет, да и подбрасывая людям загадки в виде бивня мамонта или кольчуги древнерусского воина.
И всегда, приезжая на свою малую родину, я неизменно иду порыбачить на Рудню. Заранее знаю, что ничего не поймаю, кроме, разве что, вездесущей уклейки. Но мне хочется увидеть похожие на острова кроны деревьев в предрассветной дымке тумана, старинный шпиль конного завода в лучах закатного солнца... И просто вдохнуть этот воздух - воздух моего детства, моей Рудни.
Илья Пчелин, г. Н. Новгород
Фото автора
