Рассказы о Саше

Первая лунка

Саша шел за отцом по тропинке, проложенной еще накануне прошедшими по снежной целине местными рыбачками. За ночь снега совсем не выпало, и идти было легко. Вот только с одного валенка все время норовила соскочить галоша. Сашка уже возвращался один раз за ней, вороной чернеющей в утренней мгле. А потом догонял терпеливо дожидающегося отца. Отец ничего не говорил, хотя еще вечером рядом с валенком им была положена широкая веревка, чтобы Сашка с утра подвязал надоедливую галошу... Так и шли с оглядкой.

Дом, оставшийся в деревне от Сашиной бабушки, стоял почти на самом берегу реки. И к воде можно было спуститься, пройдя огородом и затем ложбинкой, пробитой когда-то текшим ручьем. Раньше, когда бабушка была еще жива, Саша часто все лето проводил у нее. Он собирал грибы в светлой березовой роще за деревней, ловил рыбу в реке, ну и, конечно, помогал, как мог в свои годы, по хозяйству бабушке.

Бабушка ушла этим летом. Насовсем. Саша еще не осознал, как это остаться без родного человека, столько времени проведшего с ним рядом. Трудно осознать такое в семь лет. И слишком живы были в памяти теплые вечера, наполненные духом свежеиспеченного хлеба, когда так сладко засыпалось под бабушкины рассказы-сказки...

Бабушкин дом как-то сразу стал строже, отстраненнее. Несколько месяцев в него никто не приезжал. И вот перед Новым годом отец сказал Саше, что они поедут в деревню. Нужно было проверить хозяйство, забрать что-то из варений-солений, приготовленных еще бабушкой. Да и просто подышать чистым, незамутненым воздухом и отдохнуть от надоедливого слякотного города. Конечно, Сашка с радостью согласился, тем более что отец обещал сводить его на настоящую зимнюю рыбалку.

"Пришли... Узнаешь место?" - спросил отец. Саша узнал. Конечно, залив сильно изменился по сравнению с летом: снег сгладил береговой рельеф, присыпал кусты и деревья. Но Саша помнил, как они с отцом несколько раз приплывали сюда на резиновой лодке. Здесь был и омуток, и поле коряжек, и граница сильного течения с затишком. И рыба водилась здесь самая разнообразная.

Отец, просверлив несколько отверстий во льду, стал готовить снасти. "Пап, а можно я попробую, пробурю лунку?" - обратился Саша к отцу. "Конечно, пробуй", - улыбнулся отец.

Саша взял бур ростом с него и неловко попытался вращать ручку. Получалось плохо, но сдаваться не хотелось. Он раскраснелся, прилагая все усилия. И вдруг бур удивительно легко стал врезаться в лед. Это отец, подойдя к нему, нажал на верхнюю рукоятку.

И вот она, лунка. Первая в жизни. "Ну что, бери удочку и садись, лови в своей!" - отец улыбался. Саша был счастлив, ему хотелось прыгать. Но рядом стоял отец, и, сохраняя взрослую солидность, Сашка только широко улыбнулся...

А в той стороне, где находилась деревня, показался край солнца. В чистом синем небе самолет чертил ровную линию. Любопытные синички наперегонки прыгали по кусту шиповника, осыпая снег, а одинокий суровый ворон, глядя на них с высокой березы, вытягивал шею и издавал странные, не свойственные ему курлыкающие горловые звуки.

Начинался новый день.

"Пингвин"

В этот вечер Саша долго не мог уснуть: как же, завтра отец пообещал взять его на рыбалку...

Весна в этот год выдалась холодная. Шла первая неделя апреля, а реки и, тем более, озера находились все еще в глубоком ледовом плену. Чем и пользовались рыбаки-зимники, или, как их называл отец, "пингвины".

"А и впрямь, - думал Саша, - похожи на пингвинов: такими же черными столбиками сидят на льду, глядя в ровный круг лунки". Пингвинов настоящих, антарктических, Саша видел в зоопарке, куда ходил как-то с родителями. Саша уже ловил зимой рыбу: его иногда брал с собой отец. И Сашка постепенно, но прочно "заразился" этой удивительной "болезнью" - зимней рыбалкой. Он хотел стать "пингвином".

Они с отцом приехали в свой деревенский дом в пятницу вечером. Холод, пробравшийся в каждый уголок избы, долго не хотел сдаваться. Но все же тепло гудящей трескучим огнем печи и включенные камины свое дело сделали: через несколько часов обстановка в избе стала вполне жилой.

Незаметно для себя Саша задремал в кресле. Он смутно помнил, как отец уложил его в теплую, прогретую близкой печью кровать и укрыл одеялом.

Субботнее утро постучалось первым солнечным лучом в окно, щекоча веки. Вставать не хотелось, сонная нега не отпускала. На кухне мурлыкало радио, слышалось звяканье посуды, а сквозь неплотно притворенную дверь уже проникали вкусные запахи: отец готовил завтрак.

День прошел в хлопотах по хозяйству: надо было убрать снег перед домом, принести воды из колодца. Да мало ли забот на деревенском подворье? Тем более в доме, который посещаешь раз в месяц. Жилой дом без человека дичает, смурнеет, обижается. Ему, дому, тоже нужно человеческое участие...

К вечеру субботы основные из намеченных дел были устроены. "Ну вот и хорошо, - отец устало потер натруженные лопатой ладони. - Давай соберем вещи, сходим завтра на полдня на реку". Саша чуть не подпрыгнул от радости: завтра на рыбалку с отцом!

И вот оно, долгожданное утро. Рыбалка так манила Сашу, что теплая постель не могла удержать его. Чай вприхлебку, бутерброд... И вот уже за Сашей и отцом закрывается дверь избы.

Вчера, в субботу, не было времени спросить у деревенских рыбаков, где накануне клевала рыба. И отец решил идти по старым лункам.

Дорожек-тропинок было много. Они то шли рядом, параллельно, почти касаясь, то разбегались друг от друга, чтобы потом пересечься, то невозвратно убегали вдаль... А вот и место, где совсем недавно был "базар": утоптанный, разбуренный "пятак". "Попробуем здесь", - сказал отец, снимая бур с ящиком с плеча.

Бурить не стали, чтобы не пугать рыбу: ледок в старых лунках легко ломался нажатием ноги. Саша взял удочку, мотыля он уже умел насаживать, а отец наладил блеснильник.

Самый волнующий момент в зимней рыбалке - это когда мормышка или блесна в первый раз опускается в темное жерло неизвестности. И такое охватывает чувство, что трудно описать. Вот и Саша замер, чуть дыша, слегка качая кивком.

Тюк-тюк! Кивок пару раз резко клюнул вниз. Подсечка - и вот уже леска нетерпеливо поднимается из лунки, а на том конце чувствуются рывки рыбы. "Папа, есть, есть! Поймал!"- не сдерживаясь, крикнул Саша, держа двумя руками яркого стограммового окунька. "Ай да молодец! "Пингвин"! Обловил-таки", - отец улыбался. И Сашка счастливо улыбался в ответ...

А сверху, глядя на отца с сыном, смеялось набирающее силу солнце. Солнце обещало людям чудесный день, полный удачи и радости. И где-то совсем рядом гуляла настоящая юная Весна...

Александр Чибышев, г. Н. Новгород