"Век живи - век учись"
Здравствуйте, уважаемая редакция! Из-за определенных жизненных передряг какое-то время я не имел возможности читать Вашу газету и понял, как мне не хватает общения с коллегами по увлечению. Ведь что получалось? Когда тандем непогоды и возраста не позволял мне выбираться на рыбалку, я, читая и перечитывая рассказы из газеты, как будто сам там присутствовал. Этакое соучастие мне дается легко, потому как за жизнь пришлось побывать во многих местах и познать особенности и природных условий, и условий рыбалки.
В ту зиму лед на Цимле был уже толщиной сантиметров 25-30, но и снега на него навалило не меньше. От нашего поселка до русла Дона, где можно было "попромышлять" судачка, километров около шести-семи. По открытой воде даже на моем "Ветерке-8" это минут пятнадцать хода, а топать пешком человеку, разменявшему вторую половину восьмого десятка, при такой глубине снега на льду трудновато. Ну, туда еще доберешься, а оттуда как? Да еще и если поймаешь прилично. Однако те, кто помоложе, все же ходили на Дон, а кто постарше старались находить удовлетворение своей страсти поближе.
Вот и я облюбовал местечко по ерику, что из низовья Сомового озера дугой тянется до устья речки Донская Царица. Пройду около трех километров по следам, которые молодые оставили, заберу чуток в сторонку и окуневничаю там. Дважды возвращался оттуда с неплохим уловом, а вот на третий раз это и случилось.
Денек тогда выдался светло-сереньким с легким морозцем. К обеду я уж десятка три лунок накрутил и килограммов пять неплохих окунишек поймал. Решил перекусить. Разложил на коленях еще дома нарезанное сало, хлеб. Сижу на ящике, левой рукой еду в рот подаю, а правой удильник подергиваю. За обед двух чекомазов (так по-казачьи окунь называется) с ладошку поймал.
Посмотрел в сторону Дона, а оттуда приближаются два рыбака. Видать, судак в этот день не брал. Они не прямо на меня идут, а чуть стороной. Однако недалеко. Ну, думаю, не дай бог, когда ближе подойдут, поймаю. Увидят, обурят наверняка. Поднял я блесенку до нижней кромки льда, придавил леску ногой. Удильником покачиваю, а сам сало с хлебом наворачиваю.
Взглянул на мужиков. Не наши. Городские. До них уж метров 50-60 осталось, и вдруг в этот момент леска из-под ног заскользила в воду. Удильник в руке дернулся. Что делать? Вытаскивать? Мужики увидят. Придавил ногой леску сильнее. Но на снегу разве ее удержишь? Да и рыбка, видимо, приличная взялась. Бросил удильник. Он тут же к унту потянулся. Вот незадача. Однако выдержал. Мужики прошли. Посмотрел я им вслед и потихоньку начал рыбину выводить. Сопротивлялась она упорно, но все же я вытянул ее на лед.
Окунище, больше кило. Вот так номер, подивился я. Оказывается, не за чем блесной у дна играть, достаточно просто чуток под лед опустить. Так и сделал. В этой лунке попались еще три штуки, но поменьше первого. Пока отцеплял последнего, нечаянно задел катушку. Трещотка на ней была слабая, и потому и не услышал ее, и не заметил, что леска стала чуть короче. Когда опустил блесну в лунку, она повисла немного выше кромки льда, но, тем не менее, ее тут же схватил приличный окунишка. Я быстренько снял его с крючка, бросил в снег и опять опустил блесну, не прошло и несколько секунд, как другой такой же ухватился и чуть сам из лунки не вылетел.
"Это что же получается?" - задал я сам себе вопрос. Видимо, мальки, почуяв свежую воду, подымаются в лунку, а окуни их тут и хватают. Приловчились. Я еще раз опустил блесенку. Подождал с минуту. Никого нет. Прибавил глубину почти до дна, подергал раз десять, пусто. Ага, значит, или я их всех, которые здесь были, выловил, или они разбежались. Надо бы попробовать таким способом в старых лунках.
Попробовал в двух ближних, ничего не получилось, а в третьей - подряд средненьких четыре штуки выхватил. Вернулся к санкам, уложил в них бур, надел саночную веревку через плечо и пошел вилять по остальным своим лункам. Пока до самой первой добрался, еще десятка два мерных чекомазов поймал сразу подо льдом.
Бросив последнего в ящик, взглянул на тропу, а по ней с Дона гуськом несколько человек топают. Ну, хватит, решил про себя. Они хотя еще и далеко, но пока я до поселка доберусь, могут меня и догнать. А догонят, начнут расспрашивать. Врать неудобно. Если же скажу правду, так они завтра все тут издырявят. Пойду-ка я, пока не поздно. Иду и рассуждаю: вот, теперь всегда буду проверять старые лунки.
В следующие выходы я так и делал. Однако удачно получалось не всегда. В результате пришел к выводу: мальки, а за ними и окуни, поднимаются ко льду только тогда, когда лунки не быстро замерзают, то есть когда в воду попадает больше кислороду.
Вот так вот он, опыт-то, и приобретается, накапливается.
И время отступает пред тобой
Я даже еще в школу не ходил,
А уж рыбалку очень полюбил.
И в памяти, как ясное виденье,
Течет река рыбацкого крещенья...
Сейм - вот первая моя река,
И широка она, и глубока.
Вода в ней нежно-нежно голубая.
Запомнилась она мне вот такая.
И рыбки возле берега смешные,
Как будто тоже чуть-чуть голубые.
Сачком для бабочек я их хотел поймать,
Но нет, руками детскими их не догнать...
С тех пор прошло уж много лет и зим.
Я старым стал, седым, но не другим.
По-прежнему душа ликует и поет,
Когда рыбешка хорошо клюет.
Тогда не чувствуешь ни возраста, ни хворь,
Как будто ты в объятьях алых зорь.
И время отступает перед тобой.
Опять ты, как и прежде, молодой...
Наверно, вправду истым рыбакам
Бог время жизни прибавляет по годам.
"Бракушам" же пусть сокращает срок,
Дабы им было не повадно впрок
Для нас, любителей, уловы уменьшать
И тем порой нас очень огорчать.
Пусть лучше полнятся детишками любителей ряды,
А старики приветливо их встретят у воды!
Александр Кротов, Волгоградская обл., п. Донской
