Последний лед и первые цветы

Лед на озере даже на первый взгляд был рыхл и ноздреват, своей темной, напитанной влагой коркой предупреждая о предательской непрочности. На него мы ступали с осторожностью, не припоминая даже, когда еще приходилось рыбачить в наших краях со льда в самом начале апреля. 

Мало того, что в последние годы зимы к нам приходят с непростительным опозданием, и надежный лед даже на пойменных озерах встает не раньше нового года, так еще зимние холода долго не хотят уступать законное место весне, с лихвой оправдываясь за допущенное в начале зимы послабление.

С задорным скрежетом вгрызаются ножи ледобура в лед, который от этих круговых движений легко и податливо отслаивается крупными кристаллами. Уже после пары оборотов инструмент продырявливает его с громким шипением разбежавшихся под лункой льдинок. По ощущениям это напоминает, будто со всей силой вламываешься в заведомо незапертую дверь.

Измерив толщину льда рукой, удивленно присвистываю: от полуметрового ледового монолита, который был еще неделю назад, осталось чуть больше ладони почти расслоившегося льда. Правда, благодаря утреннему морозцу он пока держит вес человека, и решающим аргументов в пользу рыбалки для нас с Настей выступает простой и понятный русскому человеку "авось!".

Здесь же, на мели, разматываем удочки и, насадив опарыша, ловим для наживления жерлиц мелкого подлещика. Никогда не отказываясь от насадки, эти круглые плоские рыбешки одна за другой выскакивают на лед, и у нас быстро набирается необходимое количество. Тогда я иду выставлять жерлицы, а жена уходит под противоположный берег, где всю зиму неплохо ловился вполне товарный окунь. Там, в тени кленовой поросли, стеной поднимающейся над озером, и лед оказывается немного толще и прочнее. Сюда переносим мы наши рюкзаки.

Когда все жерлицы занимают боевое положение, ухожу на более прочный участок льда и я. При моем передвижении лед тихо похрустывает, несмотря на утверждение, будто весной он проваливается без предупреждения, а в некоторых местах и вполне ощутимо прогибается, заставляя давать "задний ход".

Вроде бы талая вода уже попала под лед, и по всем признакам у рыб должно быть оживление в клеве, но окунь почему-то в это утро брать отказывается, и после десятка выловленных на рассвете рыб клев затихает совсем. Мы бурим новые лунки, тщательно проверяя их мормышками, обживленными мотылем, но все без толку. Может быть, виноват не отпускающий даже с восходом солнца морозец, от которого схватываются ледовой корочкой лунки, и ощутимо задувающий восточный ветер.

Тем временем вскидывается флажок на одной из жерлиц. Поручаю проверку сработавшей снасти супруге, но поклевка оказывается пустой, и подлещик со следами порезов на теле, впрочем, вполне совместимыми с жизнью, отправляется обратно в лунку приманивать голодного хищника.

Ну что ж, раз не хочет клевать окунь, будем искать рыбу более сговорчивую. Для этого уходим на мель, туда, где ловили подлещиков на живца. И здесь, найдя лунку двух-трехдневной давности со следами прикорма, Настя разбуривает ее, и, опустив в нее опарыша на крючке мормышки, почти сразу же ловит несколько уклеек. Видно, как под лункой, под самой кромкой льда, мечутся шустрые узкие рыбешки, дружной гурьбой набрасываясь и вырывая друг у друга опущенную в воду насадку. Самая смелая и жадная после короткой подсечки выскакивает прямо на лед. Правда, скоро рыбешки отходят от лунки.

Тогда мы возвращаемся к тем лункам, в которые утром бросали прикормку, чтобы наловить подлещиков. Достав из рюкзака горбушку хлеба, разминаем ее прямо в створе лунок, отчего появляется аппетитная белесая муть, а в толще воды зависают и медленно опускаются на дно частики покрупнее. И уклейка не заставила себя долго ждать, из неоткуда налетев голодной суетящейся ордой.

Мы насаживаем на удочки, оснащенные мормышкой и боковым поводочком с небольшим крючком, опарышей и, установив глубину в полметра, опускаем в лунку. За кивком можно не наблюдать: в ярко освещенном солнцем створе лунки и так хороши видно, как налетают на насадку уклейки, цепляясь по две сразу и быстро измочаливая и высасывая до кожицы опарышей.

Быстро усеивается лед вокруг нас серебристой рыбешкой, несмотря на свой размер, очень вкусной и жирной в весеннюю пору, особенно в вяленом виде. Сидим и непрерывно взмахиваем руками, как дирижеры, выбрасывая на лед жирующую уклейку, забыв обо всем на свете. Если клев немного затихает, мы размачиваем в воде новую порцию хлеба, и рыбки начинают клевать с утроенной силой.

От ловли нас отвлекают приехавшие на озеро рыбаки. Попытавшись зайти на лед, но так и не сумев этого сделать, потому что оттаявшие у берегов закрайки уже не держали, они лишь сочувственно поинтересовались у нас, как мы собираемся выходить с озера. Но, как обычно, привыкнув решать возникающие проблемы по мере их поступления, мы пока об этом не думали...

Как только попались первые уклейки, мы заменили ими подлещиков на крючках жерлиц, зная, как уважают хищники этих мягких узкотелых рыбешек, особенно сейчас, когда брюшки многих из них распирает почти уже созревшая икра.

И вот, оторвавшись взглядом от лунок, в которых бепрерывно мелькали уклейки, атакующие наши крючки, замечаю взметнувшийся флажок на одной из жерлиц. Резко встаю со своего стульчика и тут же припадаю на колени - так сильно и угрожающе прогнулся подо мной лед. За азартной ловлей мы даже не заметили, что из-за деревьев давно вышло солнце, которое греет уже совсем по-весеннему, и от его горячих лучей лед стал истончаться буквально на глазах.

Сработавшую жерлицу идет проверять Настя - с ее кошачьим весом меньше риска провалиться, чем у меня. Хватка опять оказалась пустой, и мы возвращаемся к ловле уклейки, но прежнего азарта уже нет, и мы с тревогой оглядываем поверхность льда, парящую под солнцем. А ведь действительно, нам еще как-то на берег надо выбираться...

Когда снова срабатывает жерлица, та же самая, что утром выбросила флаг самой первой, и Настя, осторожно ступая, идет ее проверять, я замечаю, что теперь лед опасно прогибается даже под весом супруги. Немного повозившись, Настя выхватывает из лунки щучку граммов на шестьсот, и это для нас обоих становится условным сигналом, что рыбалку пора заканчивать. И хотя выловленная щучка совсем небольшая, но пусть лучше она станет финальной точкой этого ледового сезона, чем незапланированное весеннее купание.

На полусогнутых ногах я ухожу на более прочный лед, где лежали наши рюкзаки, а Насте достается смотать жерлицы и собрать в пакет выловленную уклейку, широким пятном раскиданную по льду. Сам я наблюдая за супругой, держа наготове моток веревки с грузиком на конце. Глубина там чуть больше полутора метров, но все-таки мало ли... Хотя, даже если бы Настя и провалилась, ей было бы проще выбраться на берег, до которого метров десять, чем ждать помощи от меня, находящегося на льду "на птичьих правах" в полном смысле этих слов.

Но все обошлось, снасти и улов собраны в рюкзаки, а мы стоим на самой середине озера, на небольшом пятачке более прочного, еще не почерневшего и не расслаивающегося льда, и не знаем, куда нам податься дальше. Лед отошел от берегов озера, и выбраться на берег сухими уже вряд-ли получиться.

Наудачу в дальнем конце озера замечаем чернеющее на льду бревно и решаем идти к нему. Это бревно мы перекидываем через закраину на берег, одним концом оно ложится на лед, а другим аккурат упирается в береговой уклон, на котором огромным куском сахара млеет спрятавшаяся от солнца в тени невысокой кленовой поросли желтоватая льдина, искрящаяся капельками талой воды.

Раскачав в руке за лямки свой рюкзак, я перекидываю его на берег, и он мягко шлепается в оттаявшую глину. Следом раскачиваю и перебрасываю Настин вещмешок, который при падении ударяется о льдину с противным звоном, будто разбилось большое зеркало. Все, термоса с чаем у нас больше нет!

Настя легко перебегает по неровному бревну, следом выбираюсь на берег и я, все же оступившись и намочив у самого берега одну ногу. Развязав вещмешок, убеждаемся, что верный наш спутник рыбацких походов, всю зиму согревавший нас горячим чаем, разбит вдребезги. Вытекший из него горячий чай намочил вещмешок, а в пластиковом корпусе термоса с громким шуршанием перекатываются мелкие осколки разбитой колбы.

Уже второе завершение ледового сезона подряд оканчивается для меня потерей: в прошлом году на рыбалке по последнему льду на этом же озере я уронил в лунку свой телефон...

На этом рассказ о нашей рыбалке по последнему льду можно было бы и закончить, но ведь в заглавии кроме последнего льда были указаны еще и первые цветы. Да, цветы действительно были. Распустившиеся ярко-желтые первоцветы гусиного лука мы увидели на оттаявшем и прогретом вешним солнцем пригорке, за которым осталось наше озеро.

Весна!..

Виталий Волков, Волгоградская обл.
Фото автора