По возвращению с платника
Юрий Демин, г. Воронеж
Фото автора
Небольшой я приверженец ловли на зарыбленных платных прудах. И не только за их чрезмерную цену за ловлю, но, скорее всего, за ее непредсказуемость.
Запустят в водоем, неочищенный от сорной рыбехи, малых карпят-сеголеток иные предприниматели и уж в конце лета влекут рекламой податливых на посулы рыболовов. Приедешь на такой пруд, а кроме вездесущей красноперки и плотвы, обрыбишься разве что трехсотграммовыми, недокормленными из-за экономии средств карпятами. А ведь дай им полноценный рацион – к осени они нагуляют вес под килограмм…
Ладно уж, коль денежку заплатил, оставляю недомерков сазанчиков, одомашненных, в садке. Нет, не отправляю их на сковородку, в отличие от одновесцев карасей, пресноватыми те особи остаются после жарки, жирка-то рыбьего не успели еще нагулять. И заселяю ту карпиную мелочь в свой доморощенный, взрытый на даче, пруд. Не велик он размером, вначале был с десяток метров в диаметре, но после очередного углубления (то требуется раз в пятилетие – природное заиливание сказывается), немного разросся, опустив глубины в первородно-отрытые – трехметровые…
Жалко там рыбеху, выпущенную ранее, вылавливать, но приходится пред ледоставом прореживать ее ряды. Иначе замор случиться может. Карасей, вскормленных остатками хлебных корок и каши, по осени отлавливаю до двух ведер. Жирнючие они, в полторы ладони размером, но знаю, что оставшиеся отнерестятся и за тройку лет своих новых поселенцев доведут до кондиции.
Отвлекся я немного от темы повествования. Вновь соблазнил меня сын на поездку на платный пруд. Приехали до рассвета. Донки-удочки забросили поближе к тростникам.
Первые лучики солнца лишь начали проявляться, как начался клев. И какой! Карась двухсот-трехсотграммовый, самый товарный, шел на крючок один за другим, а вот карпы зеркальные тех же размеров не отставали от него. Поймал недомерка – выпустил. Прудик-то мой той рыбехой уж давно переполнен был.
За зорьку выловили столько карася, что вдвоем еле садок до машины донесли, а вот в нем-то трепыхались лишь два килограммовых карпа. Хорошо еще, что по соседству удильщики подняли настроение. Дочка одного из них, девятилетняя девочка, по наказу папаши, следила за поплавком. И, когда он утонул, сделала подсечку. Рыбина засеклась немалая, как потом оказалось, после взвешивания, на два с половиной кило. И чуть не замочила платье, пытаясь вытянуть снасть. Благо, отец вовремя подбежал и помог подвести карпа к подсаку соседствующего рыбака. По приезду на дачу, супруга, не удивившись великому нашему улову, лишь посетовала: – За прошлые годы запущенные в наш пруд карпята в нем уже не умещаются.
Подошел к урезу воды, охраняемому дворовой собакой, и увидел: десятки карпов, зеркальных и обычных, барражируют по поверхности. Понятное дело: сокращать их поголовье надобно, иначе в зимнюю пору задохнутся.
Парадокс был в том, что откормленные рыбы в малом водоемчике превышали по размерам выловленных в оплаченном наличными денежками, пруду. Жалость к своим, домашнего пруда обитателям, сказывалась, но, посещая новый и новый, до сель неизведанный водоем, фильтрацию от избытка рыбьих тел, все ж произвести пришлось.
Жалость жалостью, но коль не сократишь численность в малом водном пространстве, так погибнут и все обитатели. И началась “трофейная” рыбалка. Правда, поучаствовать в ней я доверил лишь самому себе. Хотя… на червя позволил половить трехлеток карасиков внукам. Карась шел на крючок у малышни один за другим. Целое ведро они за час заполнили. А вот карпий, до того взрощенный мной, остерегался ловиться. Понятно, малая возня с невеликой рыбешкой пугала его.
На следующее утро, снабдив донки недоваренным картофелем, пошел “в атаку” на доморощенный водоемчик и я. Поклевки не заставили долго ждать. Подросший за время кормежки, килограммовый зеркальный карп становился очередной добычей. На счете одиннадцать, я остановился ведь именно столько их и осталось в малом водоемчике, надеюсь, благополучно доживут они до новой брачной поры.
А что караси? Они ежегодно нерестятся по весне, а свое поголовье только наращивают, давая мне возможность в любое время по открытой воде предаться любимому занятию.
