Отложенный лед
Все... Сезон закончен. Убраны подальше телескопы-удилища, зачехлены спиннинги. Лишь брезентовая сумка с налимьими закидушками еще лежит на виду. Может быть, пригодится до льда. Судя по погоде, со дня на день полетят "белые мухи", а там и ледок хрусткий и звенящий покроет пруды, озера, со временем - гладь водохранилища, а там и самой Волги. Но... Как это сейчас нередко случается в последние непредсказуемые годы, откуда-то вдруг пришел ветер, разогнал синюшную хмарь, высушил раскисшие берега, и проглянуло солнышко на чистом, пусть и холодном небе.
Мы снова едем на протоки. Встречаем в деревне старого знакомого.
- Ну, вы даете!.. Дня три назад ведь только лодку на берег вытянули. Все, сказали, больше не приедем, - удивляется Гуляй-нога.
- А-а, сам знаешь, кому закон не писан... Погода больно уж разыгралась. Чего дома-то киснуть?..
- Это точно...
Выходим на двух лодках: одна надувная, а другая - плоскодонная крепкая шаланда, просмоленная нами до "ватерлинии", но все равно подтекающая по стыкам днища и бортов. Пролежавшая пол-лета на жарком солнце, как некий морж, она "перегрелась", видимо, настолько, что потекла битумом, и он отстал от деревянных бортов. Но ничего, плыть можно, разве что отчерпывать приходится студеную волжскую водичку через каждые полчаса.
Едва вышли за первые острова, нас встретила волна, приходящая с юго-запада. Здесь хлестать спиннингами несподручно, и мы уходим к подветренной стороне дальнего острова, тянущегося к Жареному бугру. Здесь много травы-элодеи, где этим летом почему-то предпочитала держатся щука. Заброс-другой... Только трава цепляется на белую колебалку. Эх, опять это банальное "помнится"...
Да, помнится, выходили мы с товарищем Серегой к этой самой травке или на подходе к ней швыряли раз-другой простенькие блесны-самоделки, а щуки, словно только этого и ждав, набрасывались на них, фальшивых рыбок. Причем самоделки по осени сами были чуть ли не со щуренка, с ладонь - точно, горящие жаром начищенной меди или латуни, а то и просто из нержавеющей стали. Пока плыли с Серегой до землянки, хвостов пять-шесть было на каждого без особых стратегий, тактик и приложений сил.
А там, у жилья, чистили щуку и готовили короткое блюдо: щука в собственном соку, маслице и томатной пасте-соусе. Специально везли о собой масло сливочное и растительное. Паста была хоть и темноватая, но натуральная, из томатов, а не красителей с крахмалом. Варили попросту крупные куски щуки в кипящем масле и помидорном соусе, а получалось варево - пальцы отъешь!.. Хоть сколько выпей водки, не отяжелеет голова и не потянет на дурной кураж, который так свойственен российскому человеку.
Хлестать впустую тихую воду под островом быстро надоело, и мы решаем позавтракать. Подходим еще ближе к острову и встаем на мели. Пьем горячий чай с лимоном, закусываем бутербродами. А потом я, скорее для очистки совести, бросаю "железку" по кромке травы, тянущейся к берегу. Видно, как колебалка, переваливаясь и тычась в песчаное дно, поблескивает в прозрачной воде.
И вдруг - тяжелый всплеск, бурун, черная спина на воде с острым плавником-пером!.. И еще удар!.. Мимо... Промахнулась ли зубастая, раздумала ли, но блесна возвращается пустая. И потом сколько ни хлестали мы по отмели всеми видами приманок, хваток не было. Да и чему удивляться: по сути, сейчас уже межсезонье, через день-другой уже ноябрь начнется. Тут бы зимние жерлицы готовить да обманки для отвесного блеснения...
До места дошли к полудню. Проверили жилье. Все вроде бы в порядке, но видно, что кто-то был здесь и довольно давно. Судя по всему, приходили с правого берега Волги на моторах, поскольку на нарах лежали большие матрацы, которые вряд ли кто повез бы с нашей стороны.
Жаль, что эти вроде бы опытные люди не догадались оставить дверь землянки открытой, чтобы жилье продувало ветерком. Вышеупомянутые матрацы, потолок и столбы, подпирающие крышу, - все было в грибах и плесени. Срочно выкидываем заплесневевшее барахло на улицу, к кострищу, а матрацы развешиваем на деревьях, на ветерке. Был бы здесь папоротник или сухая трава... Но у нас есть спальники. Положим на сухие и вычищенные нары, предварительно накрытые брезентом. Но это будет вечером. А пока мы обходим щучьи знакомые места.
Забросы следуют один за другим, но хищника нет. (Была информация, что ниже, на Дубовой, отчаянно брала щука, но лодки рыболовов стояли так густо, словно китайские джонки где-нибудь в устье Хуанхэ, а блесны подбрасывали чуть ли не под лодку сосед соседу, как на зимней рыбалке, когда "обуривают". Мы избегаем таких мест, даже если там берет рыба).
Так, передвигаясь и бросая обманки налево и направо, мы дошли до конца острова, где в прошлом году с Николаем-бородой провели холодную ночь под дождем без еды и сигарет, а водка стояла на столе у землянки через остров на следующем. Было это тринадцатого октября (вот и не верь в приметы). Наша лодка стала "подводной лодкой", а мы, еле доплыв до островка, промерзли до костей. И, наверное, если бы не отогрелась зажигалка на груди, вряд ли бы мы протянули до утра без живого огня. Слишком люто-холодной выдалась та дождливая и ветреная октябрьская ночь числа чертовой дюжины...
Там, где островок заканчивается, он продолжается дальше уже под водой длинной и мелкой отмелью, заросшей осокой. Эта коса едва прикрыта тридцатью-сорока сантиметрами прозрачной воды. Какая тут может быть рыба? Разве что "детский сад" выйдет порезвиться: малек да мелкие сорожки с окуньками. И точно: что-то быстрое мелькает в воде, искрится на вечернем солнышке, пуская круги на тихой воде. Но эта резвая мелочь привлекла и более серьезную рыбу.
На чистой пролысине среди осоки, на совершенной мели, почти посуху крутится в яростном изгибе черная спина, и тут же следует удар! Затем - другой! И, словно в ответ, ухнул по воде чей-то тяжелый хвост метрах в двадцати по косе.
Спешно хватаем спиннинги, швыряем и проводим блесны поперек и вдоль по отмели. Наши проверенные узкие белые колебалки здесь не работают. Они тычутся в илистое дно и зарываются в лежалую растительность. Постоянные зацепы приносят обрывки водорослей и палки-коряжины. Я ставлю белую незацепляйку с приклепанным двойником, а вторую отдаю Пашке. Заброс...
Блесна так же тычется в дно, но отталкивается от него, падает и вновь поднимается к поверхности воды. Задевая траву, обходит ее почти без травинок на крючке. И получилось: последовал всплеск на отмели, и вот уже на леске туго и несогласно виснет живая тяжесть. Поднимая облака мути, на косе рыскает яростно хищница-щука. Подхваченная за "загривок", она оказалась не такой крупной, как виделась в воде, но для нас та осенняя щука в преддверии льда - трофей вполне достойный. А там и Пашка подхватил в подсак щучку килограмма на полтора.
Двигаясь вдоль притопленного острова, обозначенного осокой, мы время от времени "обстреливали" его так же поперек и вдоль юркими и валкими белыми незацепляйками. И неизвестно откуда на блесны изредка выходили некрупные, но вполне увесистые щуки. Одна из них была около четырех килограммов.
За азартной щучьей охотой не заметили, как и сумерки упали на протоку. Пора к огню и теплу. Но, как выяснилось, тепла ждать и ждать еще, если вообще дождаться.
Эти, бывавшие до нас рыбачки, здесь долго, видимо, не задержались, поскольку спать в жилье было невозможно из-за дыма, который шел не в трубу печки, а обратно в землянку, как ни протапливай печку. Можно было подумать, что жилье горит, настолько плотно валил из него дым. Что ж, нам не в первой разбираться с этой печкой, было уже.
И Пашка, как истинный советский и российский человек (вам и швец, и жнец, и на дуде игрец), когда приходится быть и сантехником, и слесарем, и штукатуром-маляром, и мастером по ремонту телевизоров, выступил теперь в роли представителя элитного и редкого сейчас цеха - цеха трубочистов.
Мы нашли почти идеально прямую березку и, срубив сучки, принялись шуровать этим шомполом до самой печки. Из трубы полетели искры, она "закашлялась", "чихнула", выплюнула клуб дыма и загудела ровно и весело, так что вскоре печка заалела раскаленными боками, а нам пришлось заливать водой заднюю деревянную стенку, иначе пожар был бы не понарошку, не в виде дымовой шашки, а вполне реальный.
И мечталось нам, сидя у теплой печки, как выйдем мы в тихое утро на нашу отмель, заросшую осокой, и будем дразнить щук огненноглазых удачливыми обманками-незацепляйками. И будут хищники бросаться на блесны, горящие в прозрачной до слезности воде. И будет еще один день-праздник щучьей охоты!..
Но утро пришло с гудением ветра в верхушках деревьев, тяжелой свинцовой волной, приходящей с юго-запада, и с блеклым солнцем, больше похожим на зимнее. Нам оставалось только собраться и идти по волне домой, благо ветер попутный. А там - до льда. Если опять он, лед, не отложится.
Александр Токарев, г. Йошкар-Ола
Фото автора
