Очень дорогая плотва
Павел ПолиЩук, г. Набережные Челны
Зима проходила свой главный пик празднеств – Новый год, и опыт говорит о том, что дальше уже все медленно, но верно поплывет к весне.
Осень выдалась странной. Мы, как всегда, большую часть времени уделили жерлицам, и там каких-то рекордов или антирекордов не случилось. Но зато случилось новшество. С осени приобрели мотособак и сначала привыкали к ним, а потом уже ездили на самые дальние острова и взяли за привычку выставляться всякий раз на нетронутых участках льда. В итоге наловили щук разного размера, но до рекордов не дотянулись.
Вторая наша зимняя забава – ловля берша и судака. Вот тут случилось полное разочарование, а у меня лично так вообще какое-то фиаско. Вместе со вчерашним, мы попытались ловить берша на тюльку четыре раза. И если Васильич поймал одного берша и всякий раз имел какие-то поклевки, то со мной такого не случилось. Четыре пустых выезда, а при этом ни одного шевеления кивка. Конечно, все четыре поездки были какими-то несерьезными, и мы проводили 2-3 часа на льду, но это слабое оправдание, а у меня подозрение, что развивается какой-то комплекс.
Но в заголовке сегодня плотва. Наловившись щук, которые, как нам показалось, в среднем начали уменьшаться в размерах, и наслушавшись всяких издевок о бершах, я заказал выезд на плотву. Один раз за зиму мы всегда выезжаем отдыхать, а порой и несколько раз, если плотва цепляет.
Едем не рано, и 100 километров от дома становятся рекордом этой зимы. Щуки и берши живут ближе. Приезжаем на высокий берег Мелькени. На льду скопления рыболовов, на прибрежной улице вереница машин. Встаем, и почти сразу появляется абориген, которому для похмелки надо дать 50 рублей. Возможно, и трезвый захотел бы полтинник, но трезвыми они там не бывают. Подтверждая мои слова о позднем визите, абориген пытается шутить о нашем опоздании.
Собираем собаку и выезжаем на лед. Впервые едем на одной собаке, вполне комфортно. По дороге почти сразу попадаются палаточные поселения, и два из трех наших желанных мест тоже засижены. Значит, плотву ловят. Это хорошо. Но надо ведь дать собаке побегать, порезвиться. В итоге выбираем дальнее место, где совсем никого. Не мудрено. Пешком по сугробам далековато, а на машинах, как раньше, на лед не ездят.
Приезжаем. Бурю пару лунок в 5-6 метрах одна от другой. Васильич быстро садится и начинает ловить на мотыля. А у меня сборы какие-то затяжные. Удочки дома не проверил.
Только я опустил свою снасть, как Васильич зовет менять место. Он поймал подряд двух крошечных матросиков. Глубина чуть больше двух метров. Но почти сразу у меня поклевка, и тяжелая плотва вылезает из лунки. Красотища! Васильич – парень простой. Сразу бурится в трех метрах. Вытаскиваю вторую красавицу, и переходим к делу. Дело – это четыре лунки, на которые одевается большая палатка. На улице приличный ветер, и без палатки не комфортно. Еще дело – это закормить лунки. Закорм – дело тонкое, у нас уж точно. Не было рыбалки, чтобы мы в своем прикорме не сомневались.
Все сделали, перенесли удочки, расселись и приступили к правильной ловле. Плотва начала клевать сразу и активно. Вторую удочку было некогда опустить. Радовал и размер. Мелочи не было совсем, и всякий раз тонкая леска позванивала.
Поймали штук двадцать, и наступила тишина. Снова принялись подозревать прикорм, вспоминать заветы Евгения Середы и строить планы. Решили выйти из палатки и разбуриться в разные стороны метров на 20.
Но ничего не изменилось. Как-то быстро радость отступила, и стало грустно. Редкие поклевки, половина которых осталась без рыбы, а потом постепенно, но верно, клев возобновился. То ли косяк плотвы уходил, то ли у них там свои паузы, но хорошо, что все выправилось. Кстати, какие-то эксперименты с наживкой и игрой мы пробовали, и не все бесполезно. То лучше клевало на опарыша, то на мотыля. Но один момент проверил несколько раз. Пауза, не клюет. Меняю опарыша на шевелящегося, и сразу поклевка. Значит, плотва стоит, но привередничает. У нас уже прилично красивой рыбы. Васильич решил сфотографировать ее и даже щелкнул раз пять.
Сфотографировал и мое счастливое лицо, а потом добрался до моего красивого поплавка. При этом надо учесть, что вдвоем даже в большой палатке не слишком просторно, да и порядком обстановку не назовешь. В итоге у него на одном колене оказалась мотыльница, а на другом – открытый фотоаппарат.
Я пошутил, что он упадет в лунку, посмеялись, как он утопил в лодке мой дорогой “Кэнон”, а через 5-10 секунд он вдруг дернулся к лунке, и я не сразу понял, что это была попытка схватить фотоаппарат. Он реально упал в лунку. Дорогой, качественный фотоаппарат. Интересно, что фотоаппаратом плотву испугать не удалось, и даже показалось, что клев улучшился. Но настроение было уже не то.
Васильич достал телефон, и я успел пошутить и про него, но… Он озабоченно сообщил, что время уже около 15 часов, а темнеет как раз в 15 с небольшим. Но было относительно светло, я не поверил.
Он показал мне время, и мы срочно засобирались. Смотали удочки, бросили в лунку мотыля и опарыша. И тут я добрался до своего телефона. На нем было 14 часов, что более соответствовало ситуации.
Решили остаться, но вспомнили, что мотыль и опарыш уже обследуют утонувший фотоаппарат. Опять грустно посмеялись.
Уже не спеша собрались и погнали собаку домой. Приехали первыми, первыми и уехали.
И все бы хорошо, рыба хорошая и ее вполне достаточно, но вот очередной фотоаппарат, оставленный на дне, не способствовал радости.
Как потом оказалось, это был наш последний выезд в 16 году. Ну, а в Новый год с новым фотоаппаратом! Есть же страны, где в новогоднюю ночь выбрасывают все старое из квартир.
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 2(352), 2017 г.
