Ноябрьским днем
Эта история с моим отцом и со мной произошла давно: уже тридцать лет с гаком пролетели с того запомнившегося ноябрьского денька, когда я, будучи пацаном, получил то первое "крещение" на реке, которое и пробудило страсть к зимней рыбалке, неизлечимую до сир пор.
В то раннее ноябрьское утро мы шли с отцом на реку с одной пешней и с одним "чемоданом". Если честно признаться, мне накануне кое-как удалось напроситься на эту рыбалку (ведь пешком следовало прошагать до места аж семь километров). После долгих и настойчивых уговоров родителей (пришлось даже всплакнуть) мне открылся, наконец-то, зеленый свет.
Пришли к месту даже раньше намеченного: от близлежащего соснового бора, уходящего круто в гору, на снег падала тень, "тормозящая" рассвет. Но несмотря на это на льду уже вырисовывались силуэты нескольких рыболовов, а на берегу находился их автомобиль. Отец направился выше их, туда, где река делала поворот, я следовал за ним. Придя к месту, он сразу же принялся за работу: начал долбить пешней лед и облавливать лунки. Мне пришлось, подражая ему, делать то же самое. Здесь рыбы не оказалось.
Стали двигаться в обратном направлении. Мы постепенно приближались к рыболовам, компания которых значительно увеличилась. До них осталось всего ничего, когда отец махнул удильником как-то по-особому, и его правая рука резко взмыла вверх. Вскоре у его ног затанцевал окунь. Потом второй, третий...
Он позвал меня. По его возбужденному голосу понял, что момент, ради которого сюда шли, настал, потому как кучка окуней на снегу увеличивалась. Мне тоже захотелось присоединиться к нему. Увидев мое нетерпение, отец лишь усмехнулся и показал на самодельную серебряную рыбку (изготовленную им самим из старинной монеты), с намотанной красной ниткой на крючке, и сказал: "Попробуй без насадки". Я хотел, было, возразить, но передумал (значит, так надо).
Между тем от группы отделилась добрая половина рыболовов, они шли в нашу сторону. Двое из них оказались хорошо знакомыми отцу, потому-то так нежданно-негаданно началось наше "окружение": зашуршали шаги, началось сверление и долбление льда.
Между тем поклевки горбачей у моего наставника стали угасать, а скоро и совсем прекратились. Мне так и не удалось обрыбиться, хотя несколько уверенных толчков-дерганий я все же ощутил. И тогда отец решил отступить от группы и, очень тщательно проверяя лед, начал удаляться к середине реки, где лед был еще тоньше.
Скоро он меня подозвал к себе: у его ног опять "заплясали" окуни. Показав на лунку рядом, сказал: "Садись здесь и пробуй на ту же блесну". Стоило мне лишь несколько раз качнуть кивком, приподнимая блестяшку от дна, как он тот час согнулся. После нескольких старательных усилий к ногам шлепнулся приличный полосатый красавец, который "удивленно" изгибался на льду, шлепал хвостом и вертел плавниками. При новом погружении и подъеме миниблесны последовала новая уверенная поклевка.
Что после этого началось - не описать словами: нахлынули гордость и радость. Блесенка не успевала достичь дна, ее даже на лету хватали прожорливые окуни. Старшой удовлетворенно крякнул и перешел к следующей лунке.
Через определенное время поклевки полосатых прекратились. Сколько ни тряс блесной - все напрасно. Решил серебряшку приподнимать от дна медленно, без тряски. На очередном подъеме подо льдом кивок кто-то придавил так сильно, что "Клинская" леска (0,2 мм) зазвенела тоненьким "голоском". Сопя и дрожа всем телом, выволок (только так можно выразиться в данной ситуации) из подо льда приличного подуста. Душонка заликовала. Хотел похвастаться и показать выловленную рыбу отцу, но тот был занят своим делом - тасканием окуней.
С немалым напряжением воли из воды были извлечены еще несколько похожих "хвостатых". Руки почему-то стали плохо слушаться: на легком морозце они раскраснелись, и пальцы шевелились не так, как хотелось бы, и ничего с ними не мог поделать. В полголоса сообщил отцу, чтобы он шел ко мне, показав одну из рыб, но тот лишь махнул рукой и дал понять, чтобы я продолжал рыбачить.
Меня охватил наплыв какой-то неуверенности: почему он не идет ко мне? Ведь клюют-то подусты. И мне сейчас, как никогда, нужна была его поддержка. А тут все чаще и чаще поглядывали в мою сторону мужички, и несколько из них, самых смелых, решились приблизиться ко мне.
А около меня куча серебристых рыб все увеличивалась и увеличивалась, азарт не давал остановиться ни на минуту. Раскрасневшиеся руки, как загипнотизированные, (уже не обращал внимания на легкий морозец) вновь и вновь доставали трепещущуюся рыбу и каждый раз жаждали новой.
При очередном подъеме рыбины леска задела кромку льда и лопнула. Как было обидно тогда! Привязанной другой блесенкой под водой даже никто не поинтересовался. У отца поклевки окуней вскоре тоже прекратились.
Про норму в 5 килограммов еще не знал, мы же с батей ее "перебрали" тогда раза в 4 или в 5 каждый. Ему пришлось идти в близлежащую деревню и выпросить у знакомых на "прокат" корыто и мешок - только так мы смогли доставить улов до дома.
Сколько же разговоров было на обратном пути - сейчас трудно представить. А самодельная серебряная рыбка, хотя и осталась подо льдом, запомнилась до сих пор, ведь старинный блеск не тускнеет никогда.
Владимир Власов, Пермская обл.
