Ничто человеческое...

(Отрывок из фантастической повести "За тем полустанком")

Не успел Богдан до конца сформулировать свое желание, как тут же очутился на берегу того колдовского озера, откуда и начались все фантастические события в его жизни.


Одуряюще пахло сосновой смолой-живицей; еле уловимый ветерок ласкал лицо и пробивающуюся на стриженной "под ноль" голове щетинку. Богдан зажмурился и будто поплыл в невесомости, свободно и радостно.

 - Глазки открой, потомок, - с оттенком нежной язвительности подковырнула Ева: - Подгузники только постарайся не намочить...

Богдан встрепенулся, чуть разлепил веки и обалдел. Глаза от удивления и восторга полезли на лоб. Опять угадала, прелестная стервочка! Перед ним на широком и длиннющем столе красовалось десятка три самых разных удилищ; спиннингов, штекеров, поплавушек и прочей завлекательной мужской бижутерии в виде блесен, воблеров, попперов, безынерционных катушек, крючков, грузил, вертлюжков, карабинчиков, струнных поводков на щуку и другую хищную рыбу. И лески, лески!.. Бобинки с блестящими наклейками на английском, немецком, японском, французском языках, а на бобинках тех разноцветная леска любых мыслимых диаметров: тонущая, парусящая, плавающая, "с памятью" и беспамятная - на любой вкус! Короче, мечта идиота.

Что знал Богдан об отечественных рыболовных снастях? В детстве, когда с детдомовскими однокашниками бегали на речку Непрейку, в лучшем случае пользовались корявыми орешниковыми хлыстами, белой "клинской" леской, самодельными обожженными поплавками из винных пробок или гусиного пера и свинцово-цинковыми, отлитыми на костре из аккумуляторных пластин грузилами. О крючках вообще без слез не скажешь. Толстые - ногу отшибешь, - изначально тупые, как валенок, ломающиеся напополам на первом же зацепе. Морока, не рыбалка! Предметом зависти были удочки бамбуковые трехколенные, соединяемые посредством алюминиевых трубочек, не говоря уже о страшно дефицитных тяжеленных прибалтийских "телескопах".

 - Ты чего наколдовала? - с придыханием вопросил вместо благодарности вконец осчастливленный до полного безобразия Богдан: - Это же закордонная контрабанда, фарца, подрывающая экономическую мощь Союза! Посадят.

 - Не посадят. Нету здесь никакого Союза.

 - Как это нету? А где мы? - Богдан на секунду забыл даже о привалившем из ниоткуда рыбацком счастье.

 - В другой, иной реальности. Тут никого никуда никогда не сажали. И не посадят!

 - Ладно, хрен с ними, твоими ведьмачьими заморочками. Как-нибудь потом разберемся. - Богдан уже положил глаз на шестиметровое карбоновое удилище, катушку "ГолдФиш" с золотым напылением и зеленую леску "Шимано" диаметром ноль двадцать два. На поводок, про себя прикинул Богдан, годится та же "Шимано" ноль четырнадцать.

В общем, процесс пошел! Божественный процесс, когда человек выпадает из привычной обыденности и превращается в сдвинутого на голову рыболова. На посторонний взгляд, конечно, сдвинутого.

А рыба в обрамленном ожерельем из кустиков бузины озере водилась. Однозначно! На мелководье среди водорослей чавкал и резвился карасик, в пронизанной лучами солнца прозрачной толще воды гонялись друг за другом упитанные уклейки, иногда торпедой между ними проносился полосатый бандюга окунь, успевая схватить самую нерасторопную, а вдали, ближе к середине озера, давал широкие круги зеркальный карп, и от этих кругов обмирало сердце, на форсаже гнавшее по сосудам перенасыщенную адреналином кровь.

Ева с неподдельным интересом наблюдала за манипуляциями Богдана, а он, оснастив свою удочку, принялся за другую, потоньше и чуть короче первой. Для нее, как поняла Ева и ее помалу начала охватывать паника. Ай да потомок, ай да поросенок! Так вон какая у него каверза. Она-то умела создавать все силой мысли, не задумываясь, как это у нее получается, а он, значит, решил испытать ее, владычицу памяти Вселенной, на профпригодность. Жулик!

 - Конечно. Ты ведь уже, чай, и не помнишь, для чего человеку руки дадены? - походя обронил Богдан. И замер, подобно жене Лота, столбом, не в силах постичь тот невероятный для него факт, что он без напряга, четко и ясно, прочитал мысли красавицы.

 - Ну вот, одичавший потомок, ты и поднялся на одну ступеньку. Извини за поросенка и жулика. - Ева потешно сморщила носик: - Доволен?

Чувства Богдана пришли в раздрай. Возможно, он и был бы доволен ни с того ни с сего открывшимся талантом, но первоначальная мимолетная эйфория породила в душе страх и сама спряталась за означенным страхом. Кто бы что ни говорил, а Богдан вырос в стране сплошного материализма и махрового атеизма. На уровне гипотезы и ничего не значащего студенческого трепа он еще мог примерить на себя какую ни то сказочную личину. Смог даже поверить в Евины чудеса, но не в собственное волшебное превращение,  потому и охватил его мандраж.

 - Может, это снова твои проделки, Ваше Великолепие? - с надеждой на подтверждение вопросил он.

 - Отнюдь. Я здесь вовсе мимо ехала. Только ты особо не воображай, красавчик! Отныне я буду ухо востро держать, дабы ты не рылся там, куда тебя не просят.

 - Что это значит?

 -А то и значит. Неприлично в чужие мысли нос совать.

 - Ой-Ой, чья бы корова мычала... - взъерошился в очередной раз Богдан.

 - Мне так положено.

 - Знаешь, что с положенными делают?

 - Хамит? - откуда-то с неба раздался знакомый ангельский голосок.

 - Хамит, - констатировала с легкой грустинкой Ева.

Богдан поднял глаза вверх и... не удержался от громкой мужицкой ржачки. Вслед за ним рассмеялась и Ева.

Было от чего. Крошка Ларга висела метрах в двадцати над землей, перебирая всеми своими шестью лапами в тщетной надежде найти для них твердую опору. Ужасающего вида хвост инопланетянки бесхозно болтался над головой Евы, едва не касаясь шипом ее пышных волос. Весь облик Ларги являл полную растерянность и беззащитность. И это при ее-то габаритах и драконьей внешности...

 - Смешно, да? Добренькие вы, человеки, как я погляжу. Сплошные маньяки  и садюги! И за что к вам Творец так благосклонен?.. - Ларга боднула треугольной головой воздух: - Приземляй меня, подружка, немедленно, иначе взбунтуюсь!

 - Интересно, как это у тебя получится, - не в силах унять себя, снова прыснула Ева.

Миг и Ларга уже твердо стояла на поляне. Крошка с минуту молча любопытствовала над приготовлениями Богдана, затем не выдержала:

 - А чем это вы, молодой человек, занимаетесь?

 - Сопли задумал утереть предкам-небожителям! - вместо Богдана подсуетилась Ева. - Кстати, подружка, он достиг уровня мыслечтения, так что поосторожней...

 - Вот как. Впрочем, этого следовало ожидать. С тобой, подружка, поведешься - не того еще наберешься...

 - Непонятно пока, кто от кого и чего наберется... - озадаченно развела руками Ева.

 - Так! - вмешался Богдан. - Две ба... дамы - это уже базар! Толкучка! Кончайте воздух сотрясать, пора за дело браться.

Первая же пойманная Богданом рыбешка заставила и Еву, и Ларгу пуститься чуть ли не в пляс. Хотя Богдан и предполагал нечто подобное, однако реакция подружек превзошла все мыслимые ожидания. Ларга пушинкой, подобно резвящемуся котенку, подпрыгнула в воздух, оттолкнувшись всеми своими шестью лапами, похожими по объему и высоте на телеграфные столбы, и с тонким визгом, совсем недостойным ее комплекции, совершила  жесткое приземление, устроив вполне ощутимый природный катаклизм. У Евы вообще случился приступ щенячьего восторга. Волшебница  издала индейский боевой клич, ухватилась за предназначенную ей удочку, раскрутила ее над головой и со всей дури запузырила вперед. Удилище по инерции вырвалось из рук, пролетело десятка полтора-два метров и шлепнулось в воду. Ева рванула вслед, и не удержи ее Богдан в последний момент за шиворот, непременно окунулась бы по самые уши.

Удочку выловили известным с незапамятных времен способом. С третьего заброса Богдан зацепил ее своей оснасткой и подтянул к берегу, вызвав прилив уважения в глазах подружек.

Не успев еще остыть от первого приключения, Ева изо всех сил дернула удочку на себя. Вполне внушительный, ладошки в две, карпенок, выхваченный из воды, описал в воздухе двойную  дугу и смачно шлепнул красавицу в лоб. Ева завертелась волчком, пытаясь ухватить добычу рукой, но рыба пружинила на леске, раскачиваемая высоко поднятым удилищем, и никак не давалась снять себя с крючка.

- Удочку на землю положи, растрепа! - прикрикнул Богдан сквозь безудержный смех, охвативший его при виде ошарашенной чудесницы, - Это тебе не хухры-мухры! Колдовать и дурак сумеет, а ты вот сумей рыбку поймать. Информационно-энергетическое поле у нее, понимаешь. Эка невидаль!..

Счастливая до одурения Ева пропустила  Богданово алогичное брюзжание мимо ушей. Впервые в ее бессмертном существовании ей пришлось поработать руками, и это оказалось потрясающе увлекательным. И несказанно приятным.

Богдан собрался еще чем-нибудь подковырнуть волшебницу, но тут его поплавок резко притопило и повело в сторону. Подсечка. Удилище согнулось колесом, выбранная из Евиного колдовства по наитию тонкая и, как оказалось, отменно прочная зеленая леска зазвенела перетянутой гитарной струной. Сердце прыгнуло к горлу и рухнуло куда-то в пятки. Наконец после почти получасовой борьбы, изрядно вымотавшей молодого, закаленного тюрьмой мужика, из воды показалась красновато-коричневая, губастая морда. Да не просто морда, а мордень гигантского сазана пуда на полтора. Может, и  поболе...

 - Эх, человеки, мне бы ваши хватательные конечности! - сокрушенно, с неприкрытой завистью пропела Ларга, едва Богдан выволок рыбину на берег, тоже вдруг захотелось побыть немножко варваром.

Ну, и какие трудности? - ухмыльнулась Ева, - Руки, рученьки, щупальцы, хоботки с присосками: все что пожелаете.

 - Окстись, подруга! - вскинула вверх огромную свою голову крошка Ларга, - не гневи Создателя. Это я так, к слову...

 - Ты и это можешь? - опасливо взглянул на красавицу Богдан.

 - Элементарно! Хочешь, рожки тебе завитые сотворю?

 - Вот этого не надо. Рожки вы, бабы, и без колдовства умеете наставлять.

 - Все сказал? - фыркнула Ева и, не удержавшись, рассмеялась.

Смеялась и Ларга. Напевно, умиротворяюще, словно текущий по камешкам ручеек с живой водой...

Богдан саморучно сварил на костре  полуведерный котел ухи. Ева помогала как умела: почистила рыбу, напластала здоровенными кусками, покидала в котел разные травки-приправки, собранные здесь же, у озера, под контролем и приглядом Богдана. Все делала без колдовства, собственными руками. Кроме чистки картошки. Данная, вековечная процедура ей оказалась не по силам и, не мудрствуя лукаво, красавица сотворила уже очищенные, идеально гладкие клубеньки. А когда уха поспела, и они принялись трапезничать в благостной звенящей вечерней тишине, время для них остановилось.

Владимир Кочерженко, с. Лужное Тульской обл.