Несостоявшееся браконьерство
В этой статье описано все как на духу: что видел, то и рассказываю.
За три года, предшествующих нынешнему, бывшие до заполнения реки Цимлы луга из-за маловодья заросли по большей части густым ивовым лозняком. Чтобы добраться до открытой воды самого Дона, рыбаки на машинах и мотоциклах за три сезона накатали в зарослях дороги. Во время пастбищных сезонов по лозняку бродили коровы, козы, овцы, обкусывая верхушки тонких лозин и боковые побеги на толстых. С весны нынешнего года полая вода быстро наполнила водохранилище, залила дороги до самого их начала на береговых взгорках.
В начале июня я несколько раз подъезжал на мотоцикле к началу одной из дорог, спускал на воду лодчонку (дюралевую самоделку) и, выплывая по дороге в протоку на чистую воду, рыбачил. Ловилась в основном мелочь, но попадались и мерные красноперки, окуни, гибриды, плотва.
О последней позволю себе небольшое отступление. Донские казаки вполне обоснованно называют плотву серушкой. Звучит это несколько вульгарно, но зато точно характеризует поведение этой рыбешки. Те из любителей, кто когда-либо ловил плотву, знают, что она оставляет на ладони, когда ее с крючка снимаешь. Отсюда и название.
Пока рыбачил в протоке, дважды видел, как сложившиеся обстоятельства наказывали отдыхающих горожан-браконьеров.
Первый раз это были два амбалистых мужика. С песчаного бугристого берега, где стояла их машина, они принесли на воду резиновую лодку, уселись в нее и стали продираться сквозь ивняк (метров 50–60) до чистой воды. Добравшись, начали ставить сетку. Пока поставили, левая сторона лодки здорово спустила. Один мужик сполз в воду, а другой попытался было грести веслами, но лодка все больше кренилась. Тогда и второй плюхнулся в воду и потащил лодку к берегу. Пока он продирался сквозь ивняк, обкусанные скотом лозины, видимо, продырявили и правую сторону резинки, ибо через небольшое время мужики вернулись к сетке без лодки, схватились за ближний ее конец и поволокли на берег. Что осталось от сетки – можно только догадываться, но главное то, что не оставили, не бросили на месте, и то дело.
Это происходило в первую субботу июня, а во вторую случилось то же самое на том же месте, но с раколовами. Мужиков было четверо. Трое бродили и ныряли по мелководью, а четвертый на маленькой надувнушке должен был принимать от первых пойманных раков. Однако лодка вскоре затонула. Гребец оказался в воде. «Раковая» экспедиция не состоялась. Все вернулись на берег к машинам.
Я еще дважды рыбачили в том же верхнем плесе протоки, правда, это было в будни, и хотя отдыхающие, судя по количеству машин и палаток, присутствовали, резинок и браконьеров на воде больше не было.
Александр Кротов, пос. Донской Волгоградской обл.
За три года, предшествующих нынешнему, бывшие до заполнения реки Цимлы луга из-за маловодья заросли по большей части густым ивовым лозняком. Чтобы добраться до открытой воды самого Дона, рыбаки на машинах и мотоциклах за три сезона накатали в зарослях дороги. Во время пастбищных сезонов по лозняку бродили коровы, козы, овцы, обкусывая верхушки тонких лозин и боковые побеги на толстых. С весны нынешнего года полая вода быстро наполнила водохранилище, залила дороги до самого их начала на береговых взгорках.
В начале июня я несколько раз подъезжал на мотоцикле к началу одной из дорог, спускал на воду лодчонку (дюралевую самоделку) и, выплывая по дороге в протоку на чистую воду, рыбачил. Ловилась в основном мелочь, но попадались и мерные красноперки, окуни, гибриды, плотва.
О последней позволю себе небольшое отступление. Донские казаки вполне обоснованно называют плотву серушкой. Звучит это несколько вульгарно, но зато точно характеризует поведение этой рыбешки. Те из любителей, кто когда-либо ловил плотву, знают, что она оставляет на ладони, когда ее с крючка снимаешь. Отсюда и название.
Пока рыбачил в протоке, дважды видел, как сложившиеся обстоятельства наказывали отдыхающих горожан-браконьеров.
Первый раз это были два амбалистых мужика. С песчаного бугристого берега, где стояла их машина, они принесли на воду резиновую лодку, уселись в нее и стали продираться сквозь ивняк (метров 50–60) до чистой воды. Добравшись, начали ставить сетку. Пока поставили, левая сторона лодки здорово спустила. Один мужик сполз в воду, а другой попытался было грести веслами, но лодка все больше кренилась. Тогда и второй плюхнулся в воду и потащил лодку к берегу. Пока он продирался сквозь ивняк, обкусанные скотом лозины, видимо, продырявили и правую сторону резинки, ибо через небольшое время мужики вернулись к сетке без лодки, схватились за ближний ее конец и поволокли на берег. Что осталось от сетки – можно только догадываться, но главное то, что не оставили, не бросили на месте, и то дело.
Это происходило в первую субботу июня, а во вторую случилось то же самое на том же месте, но с раколовами. Мужиков было четверо. Трое бродили и ныряли по мелководью, а четвертый на маленькой надувнушке должен был принимать от первых пойманных раков. Однако лодка вскоре затонула. Гребец оказался в воде. «Раковая» экспедиция не состоялась. Все вернулись на берег к машинам.
Я еще дважды рыбачили в том же верхнем плесе протоки, правда, это было в будни, и хотя отдыхающие, судя по количеству машин и палаток, присутствовали, резинок и браконьеров на воде больше не было.
Александр Кротов, пос. Донской Волгоградской обл.
