Не судаки, так голавлики

Вот ведь оказия: после того, как мы с женой приобрели для рыбацких походов по велосипеду, необходимость отправляться на место рыбалки еще с вечера, таща на себе рюкзаки с палаткой, спальниками и прочими важными для ночевки у костра атрибутами, вроде бы отпала. Но зато теперь, чтобы попасть к ранней утренней заре, вставать приходится чуть ли не в середине ночи, преодолевая путь до Волги в кромешной предутренней темноте.

Наверное, забавно выглядел со стороны наш "кортеж", если бы кто-то имел возможность наблюдать его в этот, то ли поздненочной, то ли уже раннеутренний час. Впереди, освещая дорогу тусклым налобным фонариком и стараясь не сбиться с пути, медленное еду я, а следом, ориентируясь лишь на слабый красноватый отсвет катафота на заднем крыле моей "техники", держится Настя.

Миновав лес, попадаем на протяженную и слегка возвышенную песчаную гриву, протянувшуюся до самой реки на пару сотен метров, и тут уже приходится спешиваться - ехать по сыпучему песку, да еще и с рюкзаками на багажнике, практически невозможно - вязнут колеса.

Наконец песок под ногами становится плотнее - близко вода. На едва начавшем светлеть небесном фоне прорисовываются очертания деревьев на находящемся перед нами полуострове, отделенном от основного берега узкой полоской воды. Это место - мыс полуострова, в крутой берег которого бьет течение находящегося вблизи фарватера, и отходящий от Волги узкий и глубокий рукав в народе называют Мурнышкой.

Правда, глубоким рукав становится дальше, на несколько километров растянувшись вдоль основного течения реки, а здесь, в месте своего выхода, имеет твердое песчаное дно, глубина над которым во второй половине лета редко превышает метровую. Говорят, что когда-то очень давно Мурнышка была старым руслом Волги, но потом его замыло песком, и река проложила себе новый путь, отрезав таким образом полуостров. Отчасти этим объясняется крутой склон берега и значительная глубина Мурнышки.

Мы вброд преодолеваем препятствие, и, втащив велосипеды в гору по песчаной тропе, через хитросплетение кленовых зарослей выходим к реке.

Предутренние часы в этом месте - самое лучшее время для судака, который хватает силиконовые приманки и блесны до тех пор, пока не станет отрываться от горизонта проснувшееся солнце. Поэтому мешкать нельзя, и, быстро собрав спиннинги, мы начинаем в свете посеревшего уже утра делать первые забросы, прощупывая джиговыми приманками стремительную водную толщу.

Но вот уже вроде бы на восходе четкой полосой обозначилось ярко-малиновое сияние, а судака все нет - куда-то запропастился сегодня. Лишь ненасытные коряги, которых здесь на дне утоплено немало, с завидным фанатизмом коллекционируют наши уловистые приманки.

Не видно что-то сегодня и селедки, которая буквально две недели назад на утренних и вечерних зорях огромными косяками подходила почти к самому берегу и с громкими всплесками азартно охотилась на уклейку, при этом не пропуская мимо себя ни одну из спиннинговых приманок. А теперь, наверное, решила скатиться ниже к Каспию, постепенно продвигаясь к своим "зимним квартирам".

Когда солнце поднялось над горизонтом, наши надежды на поимку судака растаяли, как предутренние сумерки. Но уезжать домой было еще очень рано, да и не хотелось вовсе. Поэтому мы, заменив "силикон" на вращалки второго-третьего номера, отправляемся облавливать густой коряжник.

Рыбачить здесь еще сложнее, чем на мысу, ведь бурелом является настоящим кладбищем для приманок. Но есть места, где при акробатическом забросе и ювелирной проводке рассчитывать на удачу все же можно.

Я отправляю к торчащей из воды коряжке медного цвета вертушку третьего номера и, не давая ей заглубиться, потому что это чревато стопроцентным зацепом, сразу начинаю проводку. Подхваченная течением, блесна идет по дуге, ярко сверкая на солнце быстро вращающимся лепестком. Но вот ее блеск накрывает неожиданно выскочившая из-под бревна тень, и в вершинку спиннинга передается ощутимый толчок. Делаю подсечку, и на крючке начинает бесноваться голавлик, оказывая в борьбе за жизнь завидное для его размера сопротивление. Первый есть!

Расположившись на отвесно упавшем в воду бревне, корни которого все еще держатся за берег, делает заброс и Настя, и уже в конце проводки ее блесну догоняет такой же, как у меня, голавлик, по-бульдожьи сомкнув на тройнике свою пасть и составив компанию собрату в нашем садке.

Следующий выловленный мной голавлик был до обидного мал, поэтому отправился подрастать, а заодно, как водится, и созывать на клев своих мамок-папок, дедушек и бабушек.

Через лежащие на берегу деревья продвигаемся дальше, выискивая удобные для заброса места. Балансируя со спиннингом на нескольких упавших друг на друга стволах, образовавших что-то вроде мостка, усаживаюсь на бревно и, опустив ноги в прохладную воду, готовлюсь сделать заброс. Но, посмотрев вниз, ноги из воды все же убираю: совсем рядом со мной, "привязавшись" хвостом за тонкие веточки, чтобы не унесло течением, притаилась змея, то ли от палящего зноя спасаясь, то ли поджидая зазевавшуюся рыбешку или лягушонка. Хоть и говорят, что якобы змеи, находясь в воде, не кусаются, но проверять это утверждение на себе как-то не хочется. Кто знает, что у нее на уме?

Сидя в довольно неудобной позе, все же делаю заброс, и на середине проводки чувствую легкий тычок. Сделав подсечку, понимаю, что мимо, и даже вижу идущую по дуге блесну, лепесток которой вращается, но уже не с прежней частотой. К удивлению своему, вместе с блесной на бревна я поднимаю и приличного, а в итоге и самого крупного в нашем улове голавлика, который, едва зацепившись верхней губой за крючок, во время вываживания почему-то вел себя совсем не по-голавлевому, спокойно вися на крючке и даже не нарушая работы блесны!

Не покидая этого места, почти подряд ловлю еще двух голавликов, оказавших в отличие от предыдущего достойное сопротивление при вываживании, но, к сожалению, размером не порадовавших, а посему без сожаления отпущенных восвояси.

Пока я лазил по бревнам, Настя успела не только наглухо зацепить и оборвать блесну, но и положить в садок еще одного голавлика.

Кажется, с рассветом течение даже немного усилилось, но возможно, что такую иллюзию создавал поднявшийся ветер, дующий как раз по течению. Не замечаемый в предутренней мгле, сейчас сильно и неприятно бросался в глаза беспрестанно плывущий по реке мусор. Пустые пластиковые и стеклянные бутылки, пакеты и прочая тара, даже чья-то желтая соломенная шляпа и еще много всякого хлама терпеливо принимает, несет и хранит в себе Волга. Все-таки удивительным и непостижимым образом сочетается в загадочной русской душе искренняя любовь и восхищение великой русской рекой и одновременно похабное и свинское к ней отношении! Грустно и стыдно...

Несмотря на приятный свежий ветерок, солнце свое дело знает, и становится довольно жарко. Хотя здесь, у реки, это особо не ощущается, но нас ведь еще ожидает дорога домой. Поэтому договариваемся сделать по паре последних забросов.

И опять я отпускаю атаковавшего блесну недомерка, которому только кузнечиками питаться, а не серьезную рыбу из себя строить, а вот Насте везет больше, супруга вываживает резвого голавлика вполне кондиционного размера. Пора собираться в обратный путь.

Виталий Волков, Волгоградская обл.

Фото автора