Наш человек
Владимир Кочерженко, Тульская обл.
Приход молодому, энергичному и жизнелюбивому иерею отцу Александру достался, прямо сказать, не ахти. В самой середке окольцованного «красным поясом» и основательно обезлюдевшего за последние годы пространства. Бедный, одним словом, приход: несколько старушек, две-три молодайки, оставленные нерадивыми, избалованными внушительным женским перевесом в стране кавалерами, да маленько придурошный дедок Федя Пупков - вот и вся паства.
Храм, построенный доброволием местного купца и промышленника в первой половине позапрошлого века, перешел в попечение батюшки Александра основательно порушенным. От колокольни, к примеру, даже фундамента не осталось, а в алтаре, трапезной и бывшей церковно-приходской школе на долгие десятилетия обосновалась мусорная свалка и отхожее место.
Тем удивительней явилось для местного люда открытие того факта, что за год с малой толикой своего служения отец Александр неусыпными трудами управил-таки храм: провел капитальный ремонт, подтянул газ для отопления, перекрыл крышу, обновил купола, установил в навершии художественно исполненные кресты. Так-то раскрутить мелких и средних бизнесменов на спонсорскую помощь - дорогого стоит! У самого-то батюшки в кармане - вошь на аркане, а в церковной кассе мышь удавилась…
Впрочем, это все преамбула, а речь в данном произведении пойдет о рыбалке. Кстати, далекие от церкви люди, зачумленные еще той, большевистской, пропагандой, либо задуренные нынешним потребительским беспределом, думают, будто у священников, помимо халявного богатства, еще и времени свободного прорва. Отнюдь. Утренняя и вечерняя службы в храме, потом различные требы ежедневные: отпеть покойника, освятить жилище, новоприобретенную машину и пр., совершить обряд крещения, венчания, навестить болящих, помочь добрым словом, а где и милостынькой нуждающимся, подготовить отчет в налоговую службу и другие берущие конторы, заделать щель в дверях, устранить еще какую-то неисправность в хозяйстве храма - все эти и многие другие дела лежат на плечах единственного штатного священнослужителя, то бишь, батюшки. Помимо перечисленного, надо еще и матушке внимание уделить (читай, она же мать троих деток мал мала меньше, и певчая на клиросе, и уборщица, и продавец в свечной храмовой лавке), и с детишками позаниматься, на путь истинный их направить. В общем, не развлечение служба-то церковная. Далеко не развлечение, не мед сплошной и сахар с какавой. И коли уж из всей круговерти отец Александр выхватывает пару часиков в неделю для рыбалки, то тут ему, конечно же, и счастье несказанное!
И вот как-то июньским утречком - чуть свет - наладился батюшка на бывший колхозный, ныне бесхозный пруд, коль не брать в голову, что четверть водоема вместе с плотиной отхватил себе залетный скоробогачик. Пришел батюшка, выбрал местечко в просвете между березками, подступившими почти к урезу воды, размотал две поплавочные удочки, забросил снасть на зеркальную, без ряби, без единого «барашка» поверхность, осенил крестным знамением сперва пруд, потом себя и затих в благостной созерцательности.
Ненадолго. Минут через пять притопился, затем резко пошел вправо и под воду яркий, будто елочная игрушка, люминисцентный поплавок. Окунь? Как пить дать, окунь! Батюшка подхватился с походного раскладного стульчика, поскользнулся на росной травке и всем своим почти двухметровым ростом спикировал в илистый закраек пруда.
Подгулявшая, видимо, еще с вечера дачная кампания на противоположном берегу, видя такой конфуз, сперва тихонько захихикала, но через секунду не удержалась и принялась ржать во все горло, напрочь распугав звенящее благолепие июньской природы. Батюшка едва успел выковырнуться из ила, как в тот же миг лопнула леска выше поплавка, и вся снасть рывками стала удаляться от берега. Что уж придало отцу Александру ускорение; то ли предположительно килограммовый окунь, уводящий за собой поплавок, то ли сам поплавок, за который батюшка отвалил двести с лишним рублей и которым он дорожил не столько, в общем-то, за цену, сколько за красивый, на зависть окрестным рыболовам, вид, но батюшка, не раздумывая, кинулся вслед за уплывающим поводком.
Напрасно. Через пару метров ухнул с головой в подводную яму. Пришлось вернуться на берег. Сидящий поодаль рыбачок, предусмотрительно державший возле себя надувную лодочку-малютку, крикнул насквозь мокрому собрату:
- Бери лодку-то! Лови, давай, в рот компот! - и поперхнулся, въехав, что грубит хоть и комично раскоряченному, текущему подобно дырявому чайнику, однако ж не просто соседу Мишке, а священнику.
Батюшка чиниться не стал. Не до того. Благодарно кивнув, схватил лодочку, плюхнул на воду, умостился кое-как, притопив малютку всем своим богатырским весом по самые верхушки бортиков, и пустился вслед за добычей.
А она, то бишь, добыча, принялась куролесить, не по-детски выписывая кренделя по всей акватории пруда. Трое рыбаков, о присутствии коих батюшка и не подозревал, ибо пришли еще затемно и сидели втихушку, повыскакивали из кустов, забыв про свои удочки, и наперебой ударились рушить на отца Александра взаимоисключающие советы. Четвертый, тот, что знал батюшку и одолжил ему лодку, участия в галдеже не принял, дабы еще раз не попасть впросак.
Тем временем отец Александр умудрился еще пару раз окунуться с головой, понеже лодочка-то ему была мала. Стоило лишь чуть нарушить равновесие, потянувшись за поплавком, как плавсредство переворачивалось вверх дном. Данный факт неизменно вызывал новый приступ хохота со стороны дачной компании, а самому батюшке, ясный лапоть, было не до смеха. Плюнуть бы на злополучный поплавок: невелика потеря, - но ведь еще никто за всю историю человечества не смог проникнуть в хитросплетения загадочной русской души.
В конце концов батюшке удалось подцепить взбунтовавшуюся снасть. Кое-как, на пределе сил и возможности, он выбрался на берег и… вытянул за собой улов! На крючке болтался карасик-недомерок. Навскидку чуть покрупнее спичечного коробка. Теперь уже коллеги-рыбаки зашлись в неудержимом хохоте вперемешку с комментариями. Вполне приличными, надо заметить. Похоже, владелец лодочки успел предупредить народ, кто такой на самом деле их сотоварищ.
Батюшка бережно снял с крючка умаявшегося карасика и с напутствием вырасти до Ионова кита, отпустил в пруд. И тут!.. Неловко повернувшись, отец Александр наступил берцем сорок пятого размера на любимый, великотрудно спасенный поплавок. В лепешку! При более пристальном рассмотрении поплавочек оказался бумажным! Туго скрученная и пропитанная какой-то блескучей клеевой химией бумага. Китай, короче. А ведь продавец в рыболовном магазине полчаса мелким бесом рассыпался, втирая батюшке рекламу своего товара. Не постеснялся ни подрясника, ни наперсного креста на отце Александре. Ну, да Бог ему судья, торгующему от лукавого…
А мужики-то, с коими батюшка познакомился в вышеприведенных обстоятельствах, все четверо ныне в храм приходят. И рыбалка по благословлению отца Александра у них и у него теперь, как правило, весьма удачна.
