Надувательство

Накатили какие-то совсем неправильные морозы, говорят, прямо из Арктики, и перед самым Новым годом рыбалка стала напоминать экстрим. Нет, нашим-то пацанам пиво без  мороза - это как рыбалка без процесса. Но это присказка.

Да, нет! Что там присказка? В такую морозятину и познакомился я с Фаниской.

Мне друг мой, Радик, про Фаниску все уши пропел, в смысле проговорил. А вот встретиться не доводилось. Он же, Фаниска этот из деревни не выездной. И по политической части тоже, но больше по хозяйственной. Никак со своим хозяйством справиться не может. У людей хозяйство, как хозяйство, а евонное, как какую юбку за околицей увидит, сразу на дыбы.

Вот его баба терпела, терпела, да и лишила его всяческих виз. Ни на шаг не отпускает, не говоря уж о рыбалках с охотами. Ежели сама не замогнет за ним увязаться, тещу на подмогу зовет, а уж та сургучом прилипнет, не стряхнешь.

Это опять вроде бы присказка, но с другой стороны самая, что ни на есть суть. А Фаниска же к рыбалке сызмальства прикипевший и тем паче, что не какой-то там размазня или подкаблучник. Походил он пару недель со своей обузой на рыбалку и понял, что вилы. Ну сама рыболовная часть процесса во время клева еще как-то отходит на второй план и он про свою Шапокляку забывает. Вот когда клева нет, вот тут тоска накатывает. Ведь на свободе все не так.

Там не клюет - руку поправил, клюнуло - на радостях, сорвалось - с горя, замерз - для сугреву... ну, все я тут перечислять не буду. Вы не в детском саду и я вам не Корней. Но на одном моменте остановлюсь. Это святое. Есть ли какое другое слово, вызывающее такой трепет? Нет, вы только вслушайтесь в его мелодичность - занаааччьькаа! Если по вашему позвоночнику не пробежал холодок, значит читайте Корнея. Про мойдодыра.

Это ж каждый отвоеванный у судьбы рублишко, бережно замотанный в портянку, каждый фуфырь, спрятанный в поленнице - это ли не свято? И тут вдруг ты понимаешь, что все это портяночно-поленничное счастье у тебя отняли. Нет, отняли бы и ладно. А тут оно есть, а вот воспользоваться им нельзя. Полная гильотина, да нет, хуже. А хуже, как вы понимаете, это серпом по...

За две недели Фаниска поседел, ссутулился и переболел всеми гриппами, включая козий и еще не распознанный верблюжий. И однажды утром он вспомнил молодость, когда Шапокляка его еще была лягушкой, и гонял он ее по двору всем, что под руку попадалось. Когда теща по три дня с дерева не спускалась. Вот были времена!

И встав рано утром, Фаниска нашел на чердаке наручники и прицепил женину руку к кровати. Пригодились все-таки. В молодости его один раз милиционер за браконьерство поймал и наручниками к мотоциклу привязал. А что? Не все же в милиции Шерлоками Холмсами или Пуарами работают. Ну не догадался милиционер, что можно наручники вместе с мотоциклом увезти. А вот Фаниска догадался, пока тот по берегу ходил, сети собирал. Милиционер же не знакомый попался. Мотоцикл Фаниска за ночь разобрал и закопал, а наручники на чердак забросил. Потом три дня по деревням милиционеры ездили, а разве найдешь? Он же попался в умат пьяным, а потом два дня не пил - жена его трезвого только по голосу узнавала.

Но это я опять отвлекся. То присказки мешали, то эта история с мотоциклом. Но что поделаешь, ежели Фанискину биографию никуда не втиснешь.

Ну и вернемся. Привязал он бабу, а записку оставил, что ключ за околицей под старым колесом от телеги. Потому как весь день в койке не пролежишь, если одних доить, других кормить, а третьих в школу отправлять. А рядом ключ положить, догонит ведь. А так теща сбегает и всем хорошо. Ну, а уж что вечером будет...? Фаниска с утра об вечере никогда не задумывался.

Прибежал, лодку из камыша вытащил и в свое место. И клев, как никогда, хотя эти две недели постоянно хорошо ловилось. Но не прошло и получаса, как народу собралось, шумят, булькают, выпить предлагают. В общем, ни фига не наловил да и выпил мало, но что еще хуже, радости не получилось.

Вышел на берег, но домой идти не охота. И тут только он сообразил, что такая вот штуковина вырисовывается. Он стал вспоминать, что когда баба с ним рыбачила, ни один мужик на километр не подплывал, а раньше, как и сегодня, что летом, что зимой, всегда обуривали. Оказывается, что от нее окромя вреда еще и польза не малая.

А то, что Шапокляку все окрестные деревни боятся, он уже давно слыхал, а мужики так за километр обходят.

И пошел он с рыбалки той не домой, а к соседу, Радику. Тот башковитый мужик. Выслушал его Радик, и после четвертого стакана полез в свой "Беларусь". У него там за микроволновкой, слева от коллайдера бардачок секретный, где он заначки прячет. Раньше тоже поленницей пользовался, но Фаниска постоянно свою поленницу с Радиковой путал.

С вечера портвешок свой в поленницу засунет, глядь, а в полночь уже поллитра самогонки. Чем не чудо?

Ну и достал Радик из этого бардачка какую-то тряпку резиновую, замахнул еще стакан и давай дуть. Фаниска думал, что матрас какой надувает. Выпили то хорошо, а в "Беларусе" спать безопаснее, чем домой идти. Но матрас постепенно начал приобретать какие-то странные очертания, а потом Фаниска понял, что у него белая горячка, совсем белая. Но вместо чертей Радик надул какую-то странную тетку. Откуда Фаниске в деревне было знать про надувных женщин? В общем, рано утром, когда Фаниска проснулся в надувных объятьях, он вывалился из "Беларуся" и очухался только на берегу. Все бы ничего, но он тут же понял, что лучше бы не очухивался, а сразу бежал обратно. А вот очуханному бежать в деревню без штанов было нельзя. А пошарив руками, он понял, что и трусов на месте тоже нет. Самое главное, что он никак не мог понять, когда и зачем он их снял? И он почувствовал, что это полный инфаркт. Но, как потом выяснилось, не будучи врачом, Фаниска ошибся, и, забегая вперед, скажу, что он отделался краткосрочной импотенцией.

Часа два он прятался от людей и комаров в камышах, пока не услышал знакомый "Беларусь". Это Радик искал его по всей деревне, чтобы вернуть штаны и выяснить, что произошло.

Оказывается Радик вчера предлагал эту даму Фаниске не по прямому назначению, а в качестве Шапоклякинового двойника.

Дескать, надуешь ее, в лодку посадишь и никто тебя не обурит. Идея, кстати, хорошая. Если бы тогда знать, что у этой идеи есть небольшой изъян. Шапокляка не дождавшись Фаниску к ночи и перекипев к обеду начала беспокоиться и пошла на речку. А там на хорошо знакомом месте Фаниска, да еще не один, а с какой-то стервой.

Но баба она была боевая и не брали ее ни инфаркты, ни импотенции. Она сбегала за ружьем и за тещей и они по очереди начали палить по Фаниске, а когда тот, пережив второй за утро приступ инфаркта, начал грести к берегу, они приготовились к рукопашному бою.

Потом была истерика и, как это часто бывает, примирение.

Фаниска все рассказал. Ну, почти все. Зачем было им знать про штаны? А сам способ рыбалки Фаниске так понравился, что он выменял у Радика эту девку на пару овец и безбедно рыбачил все лето.

Больше того, я то с ними познакомился перед самым Новым годом. Мороз, ветер, вокруг ни души, а они сидят вдвоем. Он таскает окуней, а она замерла над лункой - не клюет. Я решил ее хоть чаем напоить... Вот тут с ними и познакомился.

Фаниска, ежели его не обуривать, парень покладистый и общительный. Столько про свою напарницу порассказал, что я все и не упомнил. Помню только несколько историй. Как у него лодка перевернулась и она его спасла. Еще рассказывал, как ее порывом ветра с лунки сорвало, километра два бежал. А еще пьяный рыбинспектор у нее документы требовал и спасательный жилет помогал ей одевать.

Кстати, я после встречи с Фаниской тоже подумываю себе кого-нибудь надувного приобрести. А как у вас на Нижегородчине с надувным вопросом?

Павел Полищук, г. Набережные Челны