На Верхней Волге
Сергей Матюшин, г. Салават, Башкортостан
Очередной отпуск я проводил на Верхней Волге, в районе впадения рек Большая и Малая Коша. Река Волга в этом районе достаточно выразительна: есть долгие плёсы, глубокие омута, даже небольшие пороги с интересными названиями: Рог, Дунька, Бенск, Елецкий...
По берегам - смешанные леса, достаточно грибов и ягод, малина - большими чистыми от подлеска плантациями. В небольших, не очень влажных, полупересохших болотцах - клюква, брусника, голубика. Дивная в этих местах земляника: в глубоких рвах, оставшихся от оборонительных сооружений времён Великой Отечественной войны, она вырастает очень крупная, с фалангу большого пальца, сочная, тёмно-красная, ароматная и необыкновенно вкусная.
Как-то полдня я спускался вниз по течению со спиннингом. В одном месте, на изгибе реки, тропа поднялась на обрыв над рекой. Красивый пейзаж, открывающийся с высокого берега, завораживал: леса на берегах двух-трёхярусные, доминируют старые высоченные сосны. Я не спеша брёл по тропинке, ожидая хорошего спуска к воде. Даже какую-то песенку затянул, вроде Есенина: "Край любимый, сердцу снятся стогны солнца в водах лонных, я хотел бы затеряться в зеленях твоих стозвонных..." Мелодия, разумеется, самодельная.
Настроение было превосходное. Тихо, тепло, солнечно, безлюдье, столь желанное и высоко ценимое любым рыбаком. У меня имелась банка тушёнки, бутыль молока и вот такой кусок ржаного деревенского хлеба. До ночи можно ходить, ловить рыбу, блаженствовать. Четыре приличные щуки, завёрнутые в крапиву, уже лежали в рюкзаке - такая ноша не тянет.
Внезапно моё благостное состояние разрушил истошный крик, донесшийся снизу, из-под обрыва:
- Эй, ты там, наверху! Давай сюда скорее! А то мне не справиться!
Да что такое? Кто, с кем не может справиться? Что может происходить в этой глуши? Какая досада, что здесь вообще есть кто-то кроме меня...
Снизу послышался стук камней, ухание, отборная матерщина.
Ну и рыбалка. Куда это я влип? Признаться, первым желанием было поскорее смотаться отсюда - пусть сами разбираются. Бродяги что ли, которые "Байкал переехали"?
Я раздвинул заросли кустов и глянул вниз. На узкой галечной полосе у воды спиной ко мне стоял на четвереньках в зелёной майке человек и большой палкой кого-то колотил, молотил под собой, руки у него были по локоть в крови. Он оглянулся на шум, лицо тоже забрызгано кровищей. Душегуб?
- Ну, давай, вали сюда, помоги! - заорал он, приметив меня.
Я бросил снасти и рюкзак в траву около тропы, отстегнул от карабина большой складной ножик и скатился по обрыву к реке, смутно злясь, что мой чудесный день, а то и весь остаток отпуска, безнадёжно испорчены. Что за бандюга - ручищи по локоть в крови?
Мужик уже лежал пластом около воды, слегка окрашенной кровью. Он поднял лохматую голову, глаза выпученные и... совсем счастливые, неописуемо восторженная улыбка в пол-лица на заляпанной мусором и кровью бандитской роже - ну всё, маньяк.
- Во, видал? Я их обоих уделал, насилу справился, здоровые черти попались!
Я стоял в растерянности и недоумении, но ножик в кармане держал крепко. Мужчина поднялся, шагнул в сторону, уселся на камень.
- Видал таких?
На берегу около воды лежали две огромные рыбины, два леща: почти чёрные спины толщиной с кулак, головы и жабры у них были размозжены, кругом пятна крови, чешуя величиной с крупную монету. Один чуть шевелил хвостом. Я прикинул: длиной рыбины были больше метра. Килограмм по восемь? Невероятно. Двухкилограммовых лещей мне изредка приходилось ловить в этих местах, за большую удачу такие экземпляры почитались. Но вот таки чудовищ я никогда не видел.
- Ну чё, рассказывал дядька. - Приехал к матери в отпуск. Чего делать? Посуетился по хозяйству, починил чего надо. Сена накосил - у неё две козы, дров нарубил. Хотел малины насушить, много её тут, да надоело - больно нудно собирать, бабье это дело. Чего делать? А ты, говорит мамка, на рыбалку сходи, тут иной раз щуки попадаются как поленья. А лещи тоже большие - как сковородка. Иди, налови, посолишь, навялишь. А я никогда в жизни удочку в руках не держал. Мать-то говорит, на чердаке посмотри - жили несколько лет назад дачники и удочки оставили. Ну, полез. Вот такие удочки нашлись. Немножко подремонтировал, крючки поржавели, наточил.
Я посмотрел на его уникальные снасти. К двум удильникам из крепких можжевеловых хлыстов была привязана толстая желтоватая от времени леска, чуть ли не миллиметровая. Кованые крюки страшного размера. На конце - груз, свинцовые бульбы. Ни поводков, ни поплавков, ни сторожков или колокольчиков. Черви в банке толстенные, как миноги. Пригляделся: в самом деле - миноги.
- Ну, нацепил я по три штуки этих глистов на крючок, на каждой удочке по три крючка, забросил на всю катушку. И только хотел присесть покурить, как обе удочки начали дёргаться, одна из песка вытащилась и поползла к реке, понял? Я их хвать, тащить, а никак, думал, топляка, бревно поймал. Потом сдвинулось. Гляжу, под водой какие-то чёрные поленья показались, думал, коряги, а это спины рыбин - сразу на обе удочки хватанули, так я их выволок на берег, а они как начали бузить, хлестать меня хвостищами по роже, вырываются, скользкие просто ужас. Я осерчал: камнями по головам этим "поросятам", по головам, по головам, потом вот палка подвернулась, начал молотить, кровища из жабер прямо блинами разлеталась. Весь окровянился, видал что?
Рыбак рассказывал всё это захлебываясь, повторяясь, всё так же счастливо улыбаясь, в полном восторге новорожденного удачливого охотника.
"Да, дядька, - подумал я. - Теперь ты уже навсегда повязан этой страстью. Только подобная фантастическая удача ещё раз привалит к тебе, боюсь, не скоро".
Я просидел с ним часа два. Поклёвок не было. Очень большие лещи, голавли иногда гуляют парами, но не в стаях.
Вот какая история случилась на берегах славной реки Волги в верхнем её течении, а не где-нибудь на "мифической" Ахтубе или на Урале. История беспредельно правдивая, как любая история у всякого рыбака.
Рыбалка круглый год № 21(107), 2006 г.
