На малой речке
Июльское утро подняло меня с постели далеко до четырех часов утра. Потихоньку проскользнув на кухню, поставил на огонь чайник и эмалированную миску для манки. Насадку я предпочитаю свежую, надеясь, что и рыбы мое мнение одобряют. Вода в мисочке закипела быстро и, бросив туда щепотку кориандра и чайную ложечку сахара, я стал потихоньку засыпать манную крупу, помешивая варево ложкой. Когда каша загустела так, что могла подгореть, выключил огонь, и, ожидая, когда поостынет, выпил чашечку крепкого кофе. Размял теплую массу с сухой манкой до желаемой мягкости и вышел на улицу.
Какая тишина! Разбрелись наконец по домам подвыпившие мальчики с крайне однобоким лексиконом и их ласковые подружки с зазывным лошадиным ржанием. Разъехались, отмотав многокилометровую вахту, мотоциклисты-смертники...
Покой и благодать! Огромная желтая луна сияла умиротворением...
При свете зажигалки я успел ухватить двух самых неробких выползков и даже выкопал в своем питомнике пятерых червей. Была еще баночка пареной с мелиссой пшеницы. Насадки хватало, и добрая "шестерка" резво докатила меня на знакомую яму.
Речушка Ольховатка хиреет с каждым годом, зарастает. Фоновые глубины меньше одного метра, редкие ямы - до двух-трех. "Бракованные" люди не оставляют и ее в покое набить горло, карманы, мешки, а там - хоть рыба не водись, хоть трава не расти.
Вот потому плотвичка с ладошку - достойная добыча, "килошная" щука - нормально, а на "треху" - просто счастье.
Сегодня я настроен на карася, и две удочки в темноте, почти наугад, забрасываю в мелководный заливчик, заросший остролистом и нитчатыми водорослями, а две - за кувшинки на глубину. Все, можно ждать.
Туман довольно плотный, и мне почему-то кажется, что пока его не развеет, не оторвет от воды, никто и не клюнет. Но один из еле различимых поплавков несколько раз плавно проседает и наискось исчезает под водой. Легкая подсечка - и вынимаю первую плотвичку. Невелика, но почин есть! Взяла на манку. Цепляю новый комочек, забрасываю. Поплавок принимает вертикальное положение и начинает дергаться мелко и часто, потихоньку кренится набок и едет в сторону, ложится, и я достаю широкую и плоскую рыбку. Густерка.
Понемногу светлеет. На противоположном берегу уже ясно видны столбы электропередачи. Кукушка на проводах два раза "кукукнула", потом заскрежетала невнятно и, словно застыдившись, умолкла. Под противоположным берегом что-то смачно бултыхнулось.
Вдали послышался рокот тяжелого мотоцикла. Все ближе и ближе. По звуку определяю, мимо каких мест он проезжает. Блин, точно ко мне метит! Однако седовласый плотный мужчина, немного за шестьдесят, останавливается в самом конце заводи, метров за пятнадцать от меня. Вытащив из коляски вязанку бамбуковых удочек, смотрит на меня, на воду перед собой, опять на меня.
- Доброе утро! Ну и как дела?
- Доброе! - отвечаю я. - Пока одна мелочь.
И тут же выхватываю крепко упирающуюся, хорошенькую плотву. Сосед усаживается на металлический ящик, раза в четыре побольше, чем обычный зимний, и разматывает снасти. Шлеп! Шлеп! Поплавки размером с куриное яйцо булыжниками падают в воду, поднимая волну.
Забросив все удочки, поворачивает ко мне голову:
- Прошлый год я тут хорошо карася половил. По килу, по полтора!
- Да, - соглашаюсь, - прошлый год клевало отменно, у меня рекорд за утро - восемнадцать штук. Но, что интересно, почти весь "драный".
- Было такое, - отзывается сосед, - главное, один бок нормальный, а на другом одна-две борозды, и ни на щуку, ни на сеть непохоже.
- А, может, вон та красавица? - показываю я на спокойно проплывающую ондатру с зеленым кустом во рту. - Территорию, может, охраняет?
- Кто его знает, - пожимает плечами рыболов, - главное, так осторожно клевал: дерг-дерг, тишина, дерг-дерг. Минут пять! Потом как потянет! Куда там!
- Ага, - поддакиваю, - если сразу не выхватишь, вокруг травы крутнется - все! Поводки у меня - ноль-четырнадцать. Только рвать!
- А, - пренебрежительно махает рукой сосед, - я поводки специальные брал на базаре, эти, как их, пластиковые что ли.
- Вольфрамовые? - недоумеваю я.
- Точно! - радуется рыбак. - С любой веткой вытащу, лишь бы жилка выдержала. И карась не боится, и я щуки, если вдруг на червя позарится, не боюсь.
- О! Гляньте, какая уточка! - показываю я на проплывающую под кустами черную птицу с красным пятнышком на клюве.
- Это курочка, - поправляет сосед, - сколько я их пострелял! Раньше тут дичи было! Вон там за бугром с кумом кабана завалили, а уж лисиц - немеряно!
И замолчал, погрузившись в воспоминания.
За разговором я успел выудить с десяток плотвичек, причем на манку клевало постоянно, но так осторожно, что редко удавалось сделать удачную подсечку - рыба просто сбивала насадку, требуя все новых и новых порций. На пшеницу поклевки были крайне редкие, но почти все результативные.
- Три дня назад, - нарушаю тишину, - я тут был вечером, как раз перед грозой. Ох, и клевало! И вся плотва больше ладони, и брала влет. Да два язька попалось.
- Не, вот мы с братом язей да голавлей ловили! На рака.
- На рачью шейку?
- На целого рака! Позвал он меня раз на рыбалку. Куда, зачем - не сказал. Дал удочку бамбуковую, в комле еле рукой охватишь, вершинка - как держак у тяпки. Леска ноль-пять, крючки кованые. Раку клешни отрываешь, панцирь раздерешь - и в специальную петлю, а крючок - под панцирь. Клюнет - удочку в руках еле удержишь, рыбины с мою руку! Сейчас той рыбы нет... Лет тридцать назад это было.
Он потянулся к удочке, заметив, видно, поклевку, но из-под его поплавков взметнулась в панике, ослепительно сверкнув на солнце, встревоженная стайка уклеек, и тут же возник и затянулся водоворот.
- Здоровая щучина! - прокомментировал сосед, - брюхо белое-белое.
- А вон, какая дружная семейка, - махнул я в сторону стайки коричневых уток, гуськом, клюв к хвосту, скользящих под нависшими кустами.
- О! А сильно подросли! - отозвался рыбак. - Уже и не отличишь утят от утки. Так. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Все на месте... Сколько я их пострелял! Домой принесу, бабка и супу сварит, и потушит...
- Что-то в этом году карася нет, - сказал я.
- Да и я вот регулярно приезжаю - ни одного. Уже и хлеба скоро созреют, а он не берет. Половодья не было, может, не зашел с Дона.
- А ведь под Кулишовкой и зимой ловили, - возразил я, - пусть не зашел, но кто-то ж и оставался. Может, электроудочники выбили. Малек дохлый не зря плавал.
- Все может быть, - согласился сосед, - но ездить буду регулярно, сегодня так похоже шевелило и червяка надкусило.
- А я вот такие поводки, как у Вас, раньше на спиннинг цеплял, а потом они мне разонравились - пару щук вытащишь, и скручиваются спиралью.
- Скручиваются, - согласился старый рыбак, - но есть один секрет. Натягиваешь поводок и прогреваешь до красна зажигалкой. Как новый! Можешь попробовать... Ладно, одиннадцатый час, пора сматываться. Скотине травы косну - и домой.
Он неторопливо собрался и, погремев своим интересным насестом, уложил вещи в коляску и уехал.
На манку продолжало клевать без передыху, но плотвичка ловилась все мельче и мельче, и без нового знакомого вдруг стало как-то совсем скучно. Я быстренько смотал удочки и поехал. Метрах в ста стоял мотоцикл, и сосед по рыбалке налаживал косу. Мы одновременно помахали друг другу руками. До встречи!
Александр Тищенко, Воронежская обл.