На исходе льда
Александр Токарев, г. Йошкар-Ола
Фото автора
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 6(68), 2005 г.
В этом году с февраля месяца ездим мы на лесное озеро: стережем щуку, выставляя жерлицы по старой памяти в самых отменных местах. Но Озеро, лукаво ли, капризно, а, может, и болезненно отдаривается лишь окуньками с ладошку, редко - крупнее. Бьют ли здесь нещадно хищника острогой на полях, городят ли жаками, природа ли взбунтовалась - но попасть на щучий жор все никак не удается. А было время...
Щука престижа
"Было-было", - все чаще подначивают друзья или мне уже казаться начинает в оскорбленной неудачами мнительности. Вот уже и Серега - коллега по Союзу писателей - Санчей Панчей нас крестит с Пашкой. Таится, наверное, обзывая матерыми рыболовами, а сам ехидну в кармане держит наготове с отточенными зубами. И предъявить-то ему нечего, кроме старых фото, где и на пуд с гаком встречаются щуки, на столе не умещающиеся, пусть и с Волги. Но и на озере бывали фартовые годы, когда на тройники вешались щуки на семь с полтиной кг. Тоже есть фото. Куда все делось?
В этот раз зареклись проверить озеро и бросить до лета. Нас двое: я и Геннадий - поэт крепкий, настоящий, российский, не провинциальный, собирающий в рифмы прель сосновых боров, пьяных от весны, горечь полыни и звон тихих закатов над усталой водой. Но в рыбалке он, прямо скажем, пока "чайник". Короче, начинающий. Причем не в самое лучшее время для стада рыбы. Бывает раздражение возьмет, глядя на результаты его сборов на рыбалку, накатит нездоровая злость при виде его созерцающей личности, когда другие в поте лица... Долг отдать забудет. Случается и на обочинке задумается, когда "Жигуль" визжит под толчками других. Опомнюсь... А сам-то? Еще недельное похмелье не сошло с небритой морды... Гм, кажется, стихи?
В общем, решили мы с Геной проверить озеро еще раз. Выбрались из "Газели" и пошлепали по трое. Через минут сорок - час на месте были.
Перекур. Пахнуло на меня дымком, и я, курить бросающий не сотню ли раз, потянулся к Гениной пачке. А ведь чуть ли не с неделю не курил. Так и пришлось клянчить и дальше.
Окунь клевал не часто, но достаточно уверенно. Даже забагрить случилось одного мормышкой. Причем соблазнялись полосатые чаще почему-то не желтым "глазком" или "кандалами", а крючком-заглотышем, подвязанным выше мормышки. Но при этом нередко цепляли, шустрые, крючком за край льда.
Расставили жерлицы и пошли ночевать-почивать в землянку. Натопили печку, огонек зажгли на полочке у окна, заварили "ножки Буша" с консервой куриной. Варево вышло отменное - с жиринкой в четверть пальца: то ли от "иракского усмирителя", будь он неладен, то ли от курятины в банке родной йошкар-олинской. А может, от того и другого. А почему уху не сладили? Не хотелось возиться в полутьме с колючей шантрапой, да и худ по весне озерный окунь. Осенью, если его закоптить, слюнями изойдешь да за пивом кинешься. Поели и на нары завалились, поскольку не выпало нам в этот раз лунной ночи, чтобы выйти на поляну, сесть у костра, опять ощутить на себе пристальный взгляд озерного хозяина, поглядеть на светящиеся при луне березы, в бездну неба, где светляками сочинскими летающими снуют спутники, дрожат звезды и кувыркаются НЛО, если "принять на грудь".
Плюхнулись на нары, включили приемник, а тут как раз - "Рыбный день" со Станиславом Радзишевским. А-а, сегодня же четверг. Интересно рассказывают и даже вроде больше спиннинговые удилища "палками" не обзывают. Жалко укоротили, подрезали передачу. Но все равно "Маяк", наверное , единственное СМИ, где почти нет пошлятины, гнусной попсы, "чернухи", братковских сериалов, и есть такие ведущие как Андрей Баршев и Артур Макарьев с историями о "Битлз" и других легендарных группах, и есть "Рыбный день"... Здесь же, кстати, промелькнуло сообщение, что вернулся в "Рыбак Рыбака" настоящий редактор Алексей Цессарский со своей командой. Привет бы передать...
Утром проснулись рано и сразу - к жерлицам. Но... флажки уныло висят на катушках. И так весь день. Опять обмануло Озеро или устало оно, задерганное то ли метаморфозами природы, то ли людьми? А мне опять - угрызения совести. Щуки нет.
Решаем третий день встретить на Волге. Потемну, в тумане, выходим на шоссе и, как по заказу, тормозит "Газель". Предприниматель катит на Волгу, на Ахмыловское, где, говорят берша "драли" на силикон и блесны. До Гуляй-ноги, старого нашего деревенского товарища, долетели быстро, покурили, поговорили о погоде. "Лед каков?" - спрашиваем. "Да на мотоциклах еще ездят, - дымит "Примой" Леонид. - Но дырки есть".
Пока шли по тропе, местного сетевика встретили. Ругают их, "браконьеров", кому не лень, но они всегда на реке жили, от нее и кормились, а работающих в деревнях почти нет. Не лентяи они, работы нет...
Я обычно не стесняюсь спросить насчет обстановки у местного лешака, жженого ветрами и самогоном.
- Как оно? - интересуюсь.
- Плохо. В "косынки", бывает, лучше лезет.
- А у Жареного бугра? Вороньего острова?
- Городские, говорят, ловили. Но в сети плохо попадает.
- Щука-то идет на жерлицы? По Рутке в корягах или на второй протоке?
- В протоке вообще щуки не стало, а по Рутке ловят, бывает, но мелочь, с килограмм.
Та-а-к... А ведь на протоке и была поймана пудовая с гаком щука, там же плотно шли и трех-четырехкилограммовые.
Но тут попутчик неожиданно добавляет.
- Тут наш, деревенский, ставил недавно вон в заливе, у тропы. Совсем на мели, не больше метра. Туда она сейчас забилась, в заломины, на мель. Целый день он к жерлицам бегал, взял несколько. А потом запил и жерлицы вмерзли в лед. Вон торчат.
Действительно, у острова в большом заливе, у перехода в протоку, чернеют высокие палки. Кое-где и флажки подняты. Мучительно решаю: уйти в протоку, где в прошлый раз, будучи с уже упомянутым Серегой, Геной и сыном Димкой, попал я на хоть и не густо идущую сорогу? Там зацепился и некрупный подлещик. Может, сейчас лучше там пошла? Или остаться у острова? День короток. И давно уже неполный день. Больше было бы шансов, привези мы с озера живца, но оставили мы окуньков на ночь в рубленом во льду "аквариуме", а утром не нашли ни одного. Только след цепочкой тянулся к лесу. Лиса-ворюга, видимо, подъела.
- Ты как? - спрашиваю Гену.
- Тебе решать.
Уходим в сторону от жерлиц местного "щукаря", замученного "нарзаном", и "забуриваемся" недалеко от пенька, на мели. Нужен живец. Клюют окунишки и увесистые ерши с отвисшим брюхом, как раз на уху. Довольно крупны, черти!
Выставляю десяток жерлиц, но понимаю, что поздно. Время к двенадцати близится. Гена тоже исхитряется воткнуть пяток своих жерлиц, самолично сделанных. Что ни говори, заболел, человек, по-хорошему. Раз от раза видно его стремление приобрести снасти, смастерить их любовно, не имея необходимого. Значит, все получится.
Подъемы случились на моих жерлицах. Вначале один флажок "загорелся", через пару минут - другой. Одна из хваток пустая. Бросила, плюнула, зубастая, не оскоромилась. На другой жерлице катушка медленно вращается, вяло так, лениво. Подхожу осторожно. Метр тридцать всего глубины. Берусь за леску. Чуть-чуть подтягиваю. Чувствую - мнет окунишку, легонько тянет. Нет, так она, видимо, и не решится пойти со свистом, смело, как подобает хищнику. Весенняя щука не должна быть такой инфантильной. Что-то изменилось там, в глубине. Наконец не выдерживаю щучьих сомнений и подсекаю. Пошла наверх. В лунке показывается щучья пасть. Еще немного - и вылетит как пробка. Но, лукавая, срывается, и я вылавливаю ее рукой уже почти под кромкой льда. Есть.
Подходит Гена. А я смотрю на эту такую желанную щуку... и такую маленькую и думаю: нет, не быть ей, не дотянувшей даже до полутора килограммов, щукой престижа. Ей-ей, напишет товарищ гениальный стих про неудавшуюся рыбалку, где антигероем буду я. Ей-ей, напишет. Лучше бы не отвлекался на такие мелочи...
