Моя первая и последняя зимняя рыбалка
Началась эта история вечером очередной декабрьской пятницы, накануне Нового года. Покидая осточертевший за рабочую неделю офис, я с тоской проворчал:
- Как же все надоело... Может в лес, на лыжах? На свежий воздух, с горки с ветерком...
Василий, бодро семенящий рядом, оценивающе взглянул в мою сторону, минуту помолчал и, подав на прощание руку, вдруг категорично заявил:
- Нет проблем, Женя. Насколько я помню, на зимней рыбалке ты еще ни разу не был? Считай, что договорились. Будет тебе свежий воздух. Завтра в семь утра жду у подъезда в полной экипировке.
И хлопнул дверью джипа, не оставив мне шансов на самоотвод. Вот так я сам напросился на незабываемые экстремальные ощущения.
Утром следующего дня я стоял на крыльце, с наслаждением вдыхая свежий морозный воздух. Из лихо подкатившего джипа бодро выскочил Василий и пристально осмотрел меня с головы до пят.
- Ну ты, брат, даешь, - выдал он свой вердикт, - хотя чего-то подобного я и ожидал. Садись назад и переодевайся потихоньку, пока едем.
Я послушно ввалился в теплое чрево васяткиного авто, которое тут же резво стартовало.
- Снимай свое барахло вместе с туфельками. Нормальная одежда рядом на сиденье, - скомандовал Василий.
Ну, это он, конечно, зря так пренебрежительно отозвался о моей одежде. Может, куртка с виду и не очень серьезная, но, по заверениям продавцов, рассчитана на мороз аж до тридцати градусов, о чем красным по белому ярко выбито на многочисленных ярлыках. А "туфельки" мои, если оценивать в американском денежном эквиваленте, должны греть даже в полярный мороз. Но Василий слушать меня не стал и категорично заявил:
- Сказано переодеваться, значит - вопрос закрыт и обсуждению не подлежит.
Через полчаса акробатических упражнений в салоне джипа я был облачен в нечто из рассказов Джека Лондона: тяжеленный овечий полушубок, гигантские валенки в калошах и невероятный головной убор, называемый в народе "шапкой-ушанкой". Вот тогда, впервые за этот день, я почувствовал, что вляпался в какую-то идиотскую историю. Но джип бесповоротно мчал нас вперед, за окном уже мелькали изумительные лесные пейзажи, и я смирился.
Натужно поворчав мотором по разбитой лесной дороге, наш всепроходимый авто наконец-то встал на берегу бескрайнего ледяного поля. Приоткрыв дверь джипа, я с лету получил прямо в нос заряд колючего и жесткого снега, на что Василий, ухмыльнувшись, сообщил:
- Ветер тут всегда, так что не принимай близко к сердцу. Сейчас метров 200 пробежимся и согреемся.
"Пробежимся?!" - не понял я, с сомнением осматривая свой мощный тулуп и валенки 56-го размера. В этом одеянии в самый раз лежать в засаде на лося, но бегать... Увольте. Хотя спорить не будем: командир сказал бегать, значит - будем бегать.
В начале этого приключения настроение у меня было вполне благодушное, и я с интересом наблюдал, как из необъятного чрева джипа на свет божий появляются разные загадочные штучки. Некий замысловатый инструмент, похожий на большое сверло с кривой ручкой, два здоровенных ящика с ремешками, пара черпаков, подозрительно напоминающие пельменные, и громадный рюкзак, в который Василий, в последнюю очередь, бережно погрузил две хрустально звякнувших бутылки с этикеткой "Абсолют". Я скромно промолчал, так как надеялся, что коллега не забыл мое негативное отношение к высокоградусному спиртному. Взял - значит, для чего-то надо. Мало ли что там у них, на рыбалке...
Как мы волокли все это его "снаряжение" по бескрайнему снежному простору, страшно вспоминать. Пот капал и бежал ручьями. Валенки полные снега уже через десяток шагов весили по 3-4 килограмма. Ветер, по закону подлости, дул прямо в лицо, и снежные заряды зло бомбардировали нас с завидным ожесточением, невзирая на полностью безоблачное небо. Короче, я начал получать экстрим в полном объеме, как мне и обещали.
Василий на удивление бодро вышагивал рядом с огромным рюкзаком на спине и в такт шагам покачивал своим невероятным сверлом на плече, а меня подгонял подбадривающими репликами, типа: "Тяжело в ученье, Женя, - легко в бою!". От меня уже во все стороны валил пар, когда мы наконец-то доползли до группы таких же ненормальных энтузиастов, колдующих над своими дырками во льду, кучно расположившихся среди десятка разноцветных палаток. Большинство молча и сосредоточенно что-то высматривали в своих лунках, и только одна группа "экстрималов", состоящая из трех человек, что-то оживленно обсуждала, присев вокруг накрытого нехитрой снедью ящика.
Василий сразу принялся энергично крутить ручки своего рыболовного сверла, и через пять минут передал его мне, ткнув пальцем в двух местах: "Сверлить здесь и здесь". Как я сверлил лед - это отдельная история. Эффект был потрясающий, и даже долгая дорога от машины показалась мне сущим пустяком уже в конце первой лунки. Я ползал на коленях вокруг ледобура по кругу, но лед никак не кончался. Пот вытекал из-под шапки и норовил попасть мне в глаза. По спине бежали противные ручейки, а руки совершенно потеряли всю свою былую силу. А когда ледобур вдруг провалился, я носом воткнулся в сугроб и без сил перевалившись на спину, тупо уставился в ясное голубое небо. В голове билась только одна мысль: "За что?!".
Как ни странно, Василий даже не заметил моих невероятных страданий и уже увлеченно выколдовывал вокруг своих лунок, весело напевая под нос что-то из нанайского репертуара, в такт завыванию нарастающего ветра. Я скрипнул зубами и решил не сдаваться. Мужик я в конце концов или нет? Но, героически начав сверлить вторую дырку во льду, сдох уже на первой минуте. Без сил упав на колени, я срывающимся голосом взмолился:
- Василий, а может, не надо ДВЕ лунки?!
Тот с удивлением глянул в мою сторону, как будто удивляясь, откуда я вдруг тут появился, всплеснул руками и в несколько быстрых оборотов пробуравил мне лед. Через несколько минут я уже сидел над дымящейся лункой, тупо взирая на пенопластовый шарик в воде, который, по заверению Василия, должен был скоро утонуть, и тогда следовало дернуть удочкой и кричать: "Вася! Клюнуло!". Но прошла минута, вторая, пятая... Шарик неподвижно застыл в воде и, как мне показалось, намертво вмерз в лед, который быстро нарастал в лунке.
Короче, время шло, ветер крепчал, и я начал не то что бы просто зябнуть, а катастрофически быстро замерзать. Сначала уши и нос, потом руки и ноги, а вскоре меня всего начало просто трясти от холода. К этому времени большинство рыбаков уже скучковались парами или тройками и регулярно опрокидывали в себя разнообразные емкости, наполненные явно не чаем или кофе.
И пока я вспоминал статьи светил медицины о вреде алкоголя и его обманчивой согреваемости, Василий коротко скомандовал: "Обед!" - и призывно помахал мне знакомой прозрачной бутылью. Думал я не долго, хотя пить совершенно не умею и, насколько могу, воздерживаюсь от этого непристойного занятия. Но тут выбор был невелик и решился я быстро: если помирать, то с музыкой. Первая порция водки обожгла мне все внутренности и вспыхнула адским огнем где-то в желудке. И - о, чудо! - через пару минут по жилам потекла горячая энергичная кровь. Не знаю, что думают медики по этому поводу, но через пять минут мне стало тепло, а мир вокруг начал таять и обретать живые тона.
Тем временем Василий меня осведомил, что клева сегодня нет и, скорее всего, не будет, а рыбу мы половим через недельку, когда "пойдет щука на жерлицу". Тупо покивав в ответ и автоматически опрокинув во внутрь вторую порцию спиртного, я совсем расслабился и даже начал прислушиваться к рассказам энергично дискутирующих соседей.
Оказывается, вокруг меня собрались сливки подмосковного рыболовного общества и, судя по обилию технической терминологии в беседах, даже профессионалы своего дела. Василий, кстати, нисколько от них не отставал и увлеченно втолковывал мне, что "мормышка должна вибрировать высокочастотно", а "балансир играть восьмеркой". Я согласно кивал, обалдело пытаясь представить эту трясущуюся в воде мышку и совершенно не понимая, что такое "балансир", который что-то или с кем-то должен играть, да еще вдобавок "восьмеркой". Но главное, что меня радовало, - я совсем согрелся и уже с интересом присматривался ко всему происходящему вокруг.
Окончание следует
Марат Яруллин, г. Бакал Челябинской обл.
Фото автора
