Между осенью и зимой
Александр Токарев, г. Йошкар-Ола
Фото автора
Вот и первый снег… Пока жиденький, выпавший в виде сухой крупы и едва-едва покрывший прихваченную морозцем твёрдую землю. И первый ледок сковал теперь уже не только лужи, но и небольшие пруды, и заливы рек. Слабый ещё лёд, и, скорее всего, растает в ближайшие оттепели, но он уже успел унести жизни людей. Под самый конец октября один рыболов оказался в ледяной воде, провалившись под лёд. Он не утонул. Куртка, наполнившись воздухом, держала его на воде. Но, видимо, переохлаждение сыграло свою роль, или сердце отказало. Было это неподалёку от деревни Новосёлово Советского района Республики Марий Эл.
Каждый год тонут рыбаки. Сам тонул. И знаем ведь про все опасности. Но всё равно тянет на лёд, словно заворожённых… Применительно к этому мне понравился афоризм, выложенный в Контакте, в нашей региональной группе: «Кто не рискует, тот пьёт водку на поминках любителей шампанского»…
Осенние налимы
Щуку так и не удалось уговорить в эти дни высокого атмосферного давления. Хотя в местах удаленных, на Волге и Ветлуге, она, судя по всему, всё же попадалась, особенно тому, кто искал. Я же обошёл на лодке ближние наши городские места у Ширяйково и подвесного вантового моста, где летом ловил щуку и окуня, но в этот раз только шнурка на полкило и поймал. Выпустил. Куда его? На жарёху мал, на уху – тем более. Пусть растёт.
Плюнул, попил чаю из термоса, собрал лодку и двинулся домой. Накопал червей-навозников прямо у дома, как говорится, на заднем дворе. Дом, недавно купленный, новый, нет ещё потайных уголков и всяких сарайчиков, где всегда можно найти под досками и старым шифером хоть выползков, хоть подлистников и навозников. Но я создал, так сказать, памятник нерукотворный, а попросту кучу листьев и всяческой ботвы, куда регулярно выкидывал пищевые отходы.
Вроде холодно по утрам уже до седины на траве, куржавеют инеем рябины, стеклянные лужи давятся под ногами, хрустя молодым ледком, а копнул свою заветную кучу, сняв предварительно капустные листья, а там оранжево-полосатые навозники да всё матёрые, бодрые от морозца и главное – «пачками», если можно так выразиться.
Вечером я уже на реке. Тихая она сейчас, выстуженная, задумчивая, словно перед Уходом. Так оно и есть. Каждый раз умирает в дождливой слякоти и сладкой тоске, а затем рождается Природа, едва румяный мороз ляжет на реку, стянет её в тонкий ледок, а затем и закроет её безраздельно звонким крепким льдом. И всё начнётся сначала.
До темноты наломал сушняка, приволок несколько сухих дубков. Свалил и ель-сухостоину. На ночь хватит. Этот сибирский костёр-нодья больше тлеет и наливается жаром, грея вокруг себя речной песок. А для света буду подбрасывать сушняк, есть и фонарь.
В сумерках уже забросил закидушки. А у самого костра поставил и фидер. Мощный, как раз подойдёт для ночной рыбалки, если с коряги придётся сдёргивать кормушку. И расположить удобно вдоль берега, чтобы в темноте не терять бубенчик.
Вскоре и забренчал бубенчик фидера. Первый подал голос. Ага, сидит налимчик. Некрупный, но и речка невелика. Пойдёт на уху. Жалко, нет живца. На живую и резаную рыбку всегда крупнее попадается налим. Но – это план на следующие ночи, если зима не нагрянет раньше времени. Может быть, наловлю сорожек, а лучше – ершей. Их налим обожает. Ест, наверное, причмокивая и только кривясь от ершовых колючек. Их налим как-то умеет складывать в своей пасти, не накалываясь, хотя ёрш, кажется, только из колючек и состоит. Особенно это видно, когда достанешь его удочкой из воды. А там – комок слизи и колючки во все стороны. Пялится ершище преданно своими стеклянными навыкате глазами да честь отдаёт хвостом. Ну, прямо солдат-салабон перед тобой, сержантом-дедушкой. Но чуть зазеваешься, кольнёт плавником. Вот такой он, ёрш. Но для налима – это сладкий деликатес.
Вскоре в ночной темноте зазвонил и колокольчик закидушки. Вытягиваю леску, подсвечивая налобным фонариком. Вот и забелело в чёрной и одновременно прозрачной воде белое брюхо. Ещё один. Этот покрупнее.
За ночь попались три налима. Скромно, но до зимы время ещё есть. Буду проверять другие плёсы. А мне и этих налимов хватит на роскошную уху. До встречи, моя малая речка!..
Открытие сезона
Со дня первых трагедий на льду прошло время. На дворе – ноябрь. Крепких морозов не было, но до восьми-девяти градусов с минусом доходило. А в среднем держалась температура около четырёх-пяти градусов. Немного для настоящего ледостава, но кое-где лёд сковал заливы рек и пруды. Слабый, конечно, лёд. Всё время надо проверять его, отходя в сторону от пробитой лунки. Рыбалка у меня сегодня на малой нашей пригородной речке, в заливе, где осенью вода едва заметно кружила над омутом-ямой. А дальше тянуло и несло палый лист небольшое течение. Эти места и его особенности я отметил в памяти, как раз примеряя под условия первого льда, как наиболее благоприятные на реке. И в целом мои прикидки и предположения совпали. На этом омуте лёд окреп раньше, чем на широком плёсе за поворотом. Там и осенью была видна трава, которую качало течением. Сейчас там большая промоина. И лучше туда не соваться.
Но и здесь, как я уже сказал, стоит отойти в сторону от лунки, как лёд становится всё тоньше, а ближе к струе вообще видна тёмная вода под тонким сморщенным ледком. Ступи туда, и будешь купаться. И подойти, протянуть спасалку или ивовый прут некому. Всё время выбираю места безлюдные, одинокие, чтобы в тишине слушать «корканье» старого ворона, кружащего над сухим дубом. «Крун-крун…», – слышится в морозной утренней оторопи. И от этого мне тихо на душе и спокойно. Это лучше, чем слушать в рыбацких компаниях бессмысленную матерную перебранку, где видна тоскливая пустота. Эта внутренняя пустота у современного российского человека заметнее всё больше и больше. Вероятно, всё из-за того, что разучились читать книги и грамотно писать, а в Интернете смотрят лишь фотки, как маленькие дети советского периода картинки в детских книжках. Но они, советские дети, увлечённо учились писать и читать. Поэтому умели это делать уже в пять-шесть лет. Сейчас же, читая посты в так называемых социальных сетях, не веришь, что так думают и пишут взрослые люди…
С раннего утра сижу на пробитой пешнёй лунке. Ни поклёвки. Живца пришлось даже покупать, поскольку уже знаю, что в перволедье не всегда удаётся наловить мелких сорожек-плотвичек. Видимо, хищник лютует подо льдом и разгоняет рыбью мелочь. Выставил несколько жерлиц на перепаде-бровке с двух на четыре метра глубины. Пока тоже стоят безмолвно и неподвижно.
Сидеть с удочкой впустую и только глазеть на жерлицы – скучно. И я время от времени посматриваю в сторону промоины, где осенью видны были лопухи кувшинок. Может быть, рыбёшка держится там и скрывается в траве от хищника? А лопушник и сейчас зеленеет из-подо льда.
Скользящими шагами и, тыча в лёд пешнёй, двигаюсь осторожно в сторону промоины. Лёд становится всё тоньше. Вот он начинает потрескивать и заметно прогибаться под ногами. Всё, пора останавливаться. Не толще четырёх сантиметров здесь ледок. Дальше лучше не ходить, не искушать судьбу. Тем более что сквозь пробитую лунку и промытый водой лёд, ставший прозрачным, видны листы кувшинки.
Опускаю под лёд светлую вольфрамовую мормышку, похожую по цвету на серебряную. Вероятно, в гальваническое покрытие и было внесено серебро. По крайней мере, в прошлом году на эту мормышку неплохо клевала плотва. А она известная модница и любительница серебряных украшений-приманок.
Но поклёвок не было и здесь. В чём причина? То, что река малая и, очевидно, замирает подо льдом, факт неоспоримый. Но ведь – первый лёд. Должна брать рыба. Надо проверить безмотылки. Зря, что ли, выписал из Петербурга? Жалко, что нет у меня в арсенале нижегородских мормышек ручной работы. Видел их на видео, которое снимали нижегородские рыбаки. Мелькали там и знакомые лица – редактора рыболовных изданий, с которыми сотрудничаю уже много лет. Игорь Бокарев и Дмитрий Соколов. Ловко получается ловить у нижегородцев на безмотылку-«гвоздешарик». Это и понятно – на Волге живут.
А у меня есть безмотылки-«кошачий глаз». Сейчас и проверю. Опускаю приманку, горящую зелёным кошачьим глазом, под лёд. Проверяю и на быстрой дробной игре у дна, и на подъёме вверх, и на плавном опускании ко дну в расчёте на сорожку. Ноль… Так, а если насадить на безмотылку мотыля? Чуть-чуть… Насаживаю на крючки мормышки-«козы» под названием «кошачий глаз» только головки мотыля. И вот – первая азартная поклёвка. Окуни и окуньки заклевали весело и часто, словно только и ждали эту мормышку с экономно подсаженным мотылём, оттого и таким жадно-желанным для окуней…
А вскоре и флажок жерлицы поднялся. Взяла некрупная, но яростно-упористая щучка, красивая и светлая, какой и бывает речная щука. Когда уже начал собираться домой в ранних осенних сумерках, схватила ещё одна. Открытие сезона состоялось. И главное – не искупался…
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 22(348), 2016 г.
