Месть
В. Немоляев
Как же они надо мной издевались!
Я поднимался еще до рассвета. Налаживал свои удочки, потихоньку чертыхался в темноте, когда запутывались лески, и, забрав сонных червей в баночке, где они жили с вечера, выходил из нашего домика.
Тропинка вела к реке. Это была чудесная река. Над домик стоял у самой излучины, и вид вечерами был удивительный. Впрочем, мы так уставали за съемочный день, что почти вся группа заваливалась спать очень рано. А мне еще нужно было накопать червей…
Мы приехали снимать фильм в этот благословенный и тихий уголок. Мы были заняты с утра до вечера, но я – рыболов. А река – вот она, рядом. И как-то после съемки, едва живой от усталости, я пошел в село за снастью. Принес удочки, крючки, лески. Ближайшее село не так уж близко. Я очень устал…
…И как же они надо мной издевались! Оператор и ассистент режиссера, помощники и осветители – все старались внести свою лепту. Все острили в меру отпущенных им способностей. А у меня, как на грех, ни одной поклевки. Сижу как проклятый час, два, три. Уже солнышко поднимается и зовет на съемку, а у меня – ни одной поклевки. Перед завтраком я слышал, как по тропинке к речке спускались остряки.
– Удачи тебе! – издали орал помреж.
– Ловится рыбка?
– Небось, уже сорвалась щучка с ручку! – кричал оператор.
Потом они останавливались за моей спиной и начинали изощряться в остроумии. Чего только они не говорили! И то, что на одном конце червяк, а на другом конце… Помреж, рыжий, вихрастый и разболтанный человек, обыкновенно говорил:
– Интересно-о-о! Кто же на другом конце?
– Тише вы… Осетров распугаете… – шипел кто-то сзади.
… И хоть бы раз клюнула, хоть бы самая маленькая, самая малюсенькая! Поплавки на удочках стояли, намертво прибитые к воде, казалось, что никогда в жизни ни одна рыбешка не клюнет на мои удочки.
И вот я опять поднялся рано утром. Я твердо решил: если не будет клевать, переломаю удочки и брошу их в эту очаровательную речку. Больше не было сил.
Поплавки прилипли к воде и замерли, не собираясь менять свое положение. Во мне закипала злость. И вдруг из-за поворота появилась медленно скользящая по воде лодка. В ней сидел старичок. Он посматривал по сторонам, попыхивая трубкой.
– Э-э-й! – крикнул я. – Как, ловится рыбка?
– А чего ж ей не ловиться? Ловится!
Лодка подплыла ближе, и я ахнул: у старичка в садке трепыхалась, блестела чешуей, извивалась чудесная рыба. Ее было много. Если бы мне поймать хоть пару таких, то я… Тут у меня мелькнула мысль. Я задрожал от волнения.
– Дед! Не продашь мне рыбку?
– Отчего же не продать? – ответил дед спокойно. – Можно и продать.
– Вот и прекрасно, – меня еще продолжало трясти от волнения. Торг закончился быстро, рыба перекочевала ко мне. У меня оставалось мало времени. Я лихорадочно нанизал купленную рыбу на веревочку и опустил ее в воду. Потом насадил на крючок особенно вертлявую рыбину и тоже опустил ее в воду. В этот момент послышались шаги и знакомые выкрики – к речке спускались мои мучители. Но я сидел спокойно и злорадно посматривал на поплавок, который прыгал по воде как бешеный.
– Клюет, клюет! – завопил подбежавший рыжий помреж. Сзади спешили остальные. Шум, гам. Я не спеша подсек, не спеша стал вытаскивать рыбину (я-то знал, что она не сорвется). На берегу все кричали, давали советы. Над водой наконец показалась извивающаяся рыба, и я эффектно перекинул ее через себя.
Тут все бросились к рыбине, трепыхавшейся в высокой траве. Я спокойно и молча отодвинул рыжего помрежа и снял с крючка добычу. А что было, когда я вытащил свой кукан с рыбой! В этот день мы опоздали к завтраку и чуть не опоздали на съемку.
Вечером вся группа, как один, помчалась в ближайшее село (как я сказал, не такое уж близкое). Все рыболовные принадлежности в сельмаге были раскуплены за несколько минут. Допоздна копали червей. Все были веселы и возбуждены. Утром меня разбудили чуть свет, но я отказался:
– Хочу сегодня отдохнуть. А вы половите.
Выспавшись впервые за много дней, я встал и пошел к речке.
– Удачи вам! – заорал я еще издали. – Ловится рыбка?
Я с восторгом увидел невеселую картину на берегу. Все сидели злые как черти. Рыжий помреж, человек неспокойного характера, расхаживал по берегу и чертыхался. Я был несказанно счастлив.
- Не клюет? – спросил я самым участливым тоном. Мне ответил хор возмущенных голосов.
– А старичок не проезжал?
– Какой старичок?
– А тот, у которого я вчера рыбу купил!
Если бы вы могли увидеть их лица, вы бы поняли, что я был полностью отомщен. Никогда в жизни я так не торжествовал. Особенно глядя на физиономию вихрастого помрежа.
Альманах «Рыболов-спортсмен» № 32, 1972 г.
