Ледовые истории

Александр Токарев, г. Йошкар-Ола

Атака

Они шли длинными колоннами, начало которых терялось в предрассветных сумерках. Бремя от времени кто-нибудь падал и отползал в сторону, а черные колонны также молча огибали неудачника и неотвратимо продвигались вперед, и что-то грозное было в этой неотвратимости.

Пот струился по лицам и разъедал глаза, хриплое дыхание вырывалось из простуженных глоток рваными клубами пара. Слева и справа ревели моторы - двигалась техника, высвечивая фарами сгорбленные фигуры, за спинами которых тускло блестел металл.

Светало... В морозном воздухе тревожно повисло ожидание. И вот первые блики кроваво-красной зари робко скользнули по суровым лицам идущих...

- Дядя Вася, дай закурить!

- Накуришься еще у лунки, когда ерш заест, племянничек! - прохрипели в ответ.

По льду двигалась армия рыболовов...

"А-а-а!"- раздалось отчаянно отовсюду, и тысячи ледобуров яростно врезались в лед. Река вздрогнула в смертельном испуге, и все живое кинулось врассыпную, сея панику и хаос.

- С Богом, - сказал сантехник дядя Вася, опуская черную мормышку в загадочную синеву лунки. Сезон открылся...

Шишиги

Это перволедье выпало нам с тезкой хлопотное. Долго упрашивали и напросились с нами дети-пацаны: Сашин сын Максимка и мой Ванька, неугомонный. С легкой руки моего товарища Павла называли мы их просто "шишигами", поскольку стоило им попасть в землянку, к печке или переночевать у костра, как рожицы их были сплошь в саже, а в волосах торчали сучки и травинки.

Сейчас они чертенятами носились по льду, и постоянно приходилось их одергивать и заставлять идти за собой, так как лед был еще довольно тонок.

Лунки пробурили неподалеку от торчащих изо льда сухих деревьев-коряжин. Это все, что осталось от лесов, когда-то шумевших здесь и ставших теперь дном водохранилища.

На глубине около двух метров начал довольно бойко поклевывать окунек с ладошку. Откладываю удильник с мормышкой и пробую ловить на блесенку-самоделку с подвешенным крохотным тройничком, на который нанизаны бусинки. Оп! Сразу и азартно стукнуло по кивку, и на леске трепыхается окунь уже покрупнее, граммов на триста. За ним - другой. А потом на блесну стали вешаться обычные каллиброванные недомерки. Но едва пробурил новую лунку, как первым был горбач уже ближе к полкило. История повторилась: вначале шли более крупные окуни, а затем начинали мельчать. И так - до свежей лунки.

Ванька весело таскал на мотыля сорожек и окунишек, но путал леску отчаянно. Мне приходилось то и дело ремонтировать снасть, с тоской глядя на свою лунку.

- Шишига, хватит дурку валять! Пора уж научиться леску аккуратно складывать! Вот как у Максима!

- Ладно-ладно, - шмыгал тот носом.

А Максимка наловчился дергать окунишек на блесну, которую ему привязал Саша на леску обычной удочки для мормышки. Но способ вываживания и укладки лески Максим выбрал на редкость простой и оригинальный. Он подсекал рыбу и просто отбегал в сторону с удильником, а из лунки, словно ошпаренный, вылетал ощетинившийся окунишка. Рыбалка довольно трудоемкая, но хоть леска пела. Но вскоре Ванька приобрел кое-какие навыки, и мне не приходилось больше, чертыхаясь, развязывать узлы стынущими пальцами.

После обеда мы обнаружили отсутствие Максима. Он спал на льду, улеглись на санки. Этакий котенок-клубочек на печке, разница лишь в том, что здесь морозец за десять градусов... Ванька долго смотрел на Максимку, наконец сходил к машине, принес какую-то накидку и для верности прикрыл друга еще и куском полиэтилена от мелкой из мороси, которая начала сыпаться с неба...

Стоянка на кладбище

Устав от дождя и вялой ловли некрупной рыбы, мы выбрели по прибрежной полосе воды к стоянке. За нами вскоре прибыл странный экипаж: собака волокла по льду пластмассовый решетчатый ящик, на котором восседал довольна дюжий мужчина. Ладно бы волкодав был в упряжке или северная ездовая собака, а то ведь дворняга-двортерьер припускал лихо.

Но, как выяснилось со слов хозяина, имела собака рюмку-другую волчьей крови, примешалась и овчарка, лайка добавила экстерьера, и чуть ли не собака Баскервилей в родственниках ходила у этой дворняги!

Мужчина слез с "облучка", поздоровался за руку и, высыпав из ящика в мешок килограммов пятнадцать крупной сороги, лещей, окуней и щук, спокойно удалился. За ним трусила дворняга королевских кровей.

Это был местный сетевик, живущий в несуществующей деревне. На ее месте должны были бы уже плавать вышеупомянутые лещи и щуки, будь поднят уровень Чебоксарского водохранилища до максимальной отметки. Вполне возможно, что и в очередной раз свершится это преступление: опять уйдут под воду деревни, поля, леса, кладбища, привычная жизнь многих и многих людей, если будет принято решение и вода остановится на отметке 68 м.

Нет, наверное, на карте и нашего бугра, где стоят сейчас "уазики" и странный самодельный вездеход с двигателем от трактора, с кабиной от "ГАЗ-53" и ходовой от "ГАЗ-66". На другой технике сюда и не проехать. Но было на этом самом месте кладбище деревенское. А сейчас лежат по склонам бугра битые бутылки, пластиковые "полторашки", бумага и прочий хлам, да притаились в кустах могильные кресты, вынесенные прочь с глаз долой. А над бывшим погостом лишь витают неприкаянные души...

Рыбалка круглый год № 24(110), 2006 г.