Кто с гармошкой по деревне, я с «Волжанкой» на пруд!

В ту пору зима была на излете, до весеннего паводка, а тем более до погожих летних дней еще было ждать да ждать, а я недели две подряд после этого сообщения с волнением и трепетом встречал письмоноску – не принесла ли извещение? Иной раз, когда почтальонка с сожалением пожимала плечами, мол, напрасно ждешь – нет ничего, мысли приходили скверные: а не первоапрельская ли это шутка, не розыгрыш ли какой?

Но наконец-то дождался. Бегу с посылкой домой, и тут, как на грех, рыболовы наши павинские навстречу попадаются, носом к носу – один, второй, третий… С расспросами, конечно, пристают банными листами. А когда я еще масла в огонь подлил, сказал шутки ради, что вот, мол, удочку прислали самую крутую – сама рыбу подсекает, тогда один из них до самого дома ни на шаг не отстал и даже помог распечатать посылку.

Распечатали. Осмотрели и оценили мой приз. Гость шутку понял, в которой, как показала потом одна из летних рыбалок, была и немалая доля истины, но от души и даже с белой завистью поздравил.

Жена, которая и на рыбалке была всего один раз, который был для нее первым и последним, подержала удочку в руках и отметила: ну, эта как пушинка, а то у тебя все, как оглобли! А моя оценка столь долгожданного приза была такова. Удилище очень легкое, гибкое, удобное, рука почти веса его не ощущает. И чехол при нем! Но прежде чем отправиться на рыбалку, оснастить его надо: удильник гол, как сокол – ни тюльпанчика на макушке, ни пропускных колец. Но это дело поправимо и самому оборудовать можно, благо магазин, где всячины рыболовной хоть пруд пруди, только бы в кармане шуршало.

На оснастку удилища времени много не потребовалось. День-другой – вот и вся недолга! Катушку поставил самую малую безынерционку, поплавок самый простенький и легкий – перышко гусиное, леску клинскую 0,2, которая по прочности от импортных и отстает. Крючок навязал небольшой, подходящий и для сороги, и для карася.

И вот первый выход на рыбалку. Снег толь-толь сошел, Вочь еще быстра, полноводна и пока не привлекает рыболовов, разве что тихие и быстрее прогревающиеся старицы. Но не решился ни туда, ни сюда, а отправился на райцентровский пруд, до которого от дома моего рукой подать – был бы еще чуточку ближе, можно было из подъезда или из самого окна удочку забрасывать.

Иду на избранный водоем. На пруду три мостика из девяти, которые были построены самими рыболовами, заняты. На одном из них – старейший рыболов села Иван Ильич. Ему за восемьдесят, но на пруду, как только вода начинает освобождаться от зимних оков, завсегдатай. Он здесь будто сторож, любая непогода его дома не удерживает. Сидит тихо, осторожной кошкой выжидает поклевки. Садок уже в воде, к мостику прихомутан, значит, клюет, и он уже что-то поймал.

Устраиваюсь на мостике по соседству с ним. Раздвигаю удильник, с трудом насаживаю запасенного с вечера очень бойкого и изворотливого, как черт, навозного червя, плюю на удачу и делаю «Волжанкой» самый первый пробный заброс и замираю в ожидании.

Но душу томить долго не пришлось. То ли червь оказался столь привлекательным, то ли рыба надо мною сжалилась и подошла опробовать мою удочку. Поплавок дернулся раз-другой и, утопая, быстро побежал по безмолвной утренней глади. Подсекаю. Удильник тотчас согнулся в три погибели, почти что в дугу – хоть на бочку вместо обруча надевай!

Иван Ильич и про удочки свои мигом забыл, заахал и заохал: вот, мол, только пришел – и рыбина сразу прицепилась и, видать, немаленькая! Он подсачек в руки и во всю свою стариковскую прыть бросился ко мне на подмогу с подсачеком в руках. Ой, уйдет! Ой, уйдет! – беспрестанно причитал он, спотыкаясь и падая. Но когда он, запыхавшийся, съехал сиднем по крутому склону на мой мостик, все мои волнения и трепет были уже позади.

Работая катушкой и удилищем одновременно, я довольно споро подвел свою первую добычу под самые сваи и острожным рывком выбросил на дощатый настил. Предо мной затрепыхался не двух- или даже килограммовый линь, а куда скромнее – граммов на двести. Торопившийся на подмогу сосед-старичок, увидев пойманную мною рыбешку, снова заохал. Я-то думал, говорит, рыбина как рыбина, что вот-вот удилище пополам сложит и все оборвет, а линь ничуть не более моих. Я таких, сказывает, только сейчас штук пять вытащил.

Пояснил ему, что это удильник такой гибкий и пружинистый, что на мелкую рыбку реагирует, как на самую большую. Он из любопытства даже в руках попросил подержать и удивился его легкости, упругости и даже, кажется, по-стариковски позавидовал мне. Словами это не выразил, но, передавая мне удочку обратно, причмокнул с удовольствием. Глаза его предательски завороженно горели.  И это многое значило…

Снова вылавливаю из баночки шустрого и неуловимого и необычайно подвижного, шустрого червячка и нацепляю на крючок. Поплавок бесшумно опустился в воду и выкинул вверх антенну-сторожок. Замер он и стал похожим на растущие вдоль берега стрелки пестовника. Только по цвету и отличается. Растения светло-зеленые, а торчащий из воды поплавок – ярко-красный.

Продолжаем рыбачить. Лини расклевались, но чем выше поднималось солнце и сильнее пригревало, поклевки становились реже и реже. Даже мои вертлявые червячки перестали привлекать. Если и брали, то в основном мелкие рыбешки, ловить которых нет особого интереса да и азарта – тоже. Сматываю удочку, бережно складываю в чехол. На пруду опробована, теперь пора и на более серьезную рыбалку – на Ветлугу. Уходя, отдаю свой улов Ивану Ильичу, как говорится, до кучи. Я же приходил на пруд с совершенно иной целью – не за уловом, а испытать свою новую снасть. И был доволен – это мне удалось!

Недели через две Ветлуга перебесилась, остыла от бурного весеннего половодья. Едем туда. «Волжанка» со мной – теперь она на любой рыбалке мой верный и надежный спутник.

Приезжаем. Раскрыть  и привести в полную готовность мою новую удочку – дело даже не минутное, секунды всего требуются. Так и делаю. С ходу забрасываю и тут же вытаскиваю серебрящуюся на солнце уклейку. А мне сейчас только ее и надо, чтобы жерлицы поставить. Ловлю вторую, потом еще несколько штук. Все, хватит! Поднимаю поплавок выше, закидываю в надежде еще поймать и пескаря, на которого особенно охочи брать окуни-горбачи и судаки. Но не клюют. Устанавливаю удочку на рогатину и иду заниматься постановкой жерлиц, а то чего уклейкам впустую в ведерке полоскаться – пусть щук сторожат, высматривают.

Пока пяток жерлиц устанавливал – времени прошло совсем немного. Но подхожу к удочке, а она дугою согнулась и подрагивающей вершинкой под прибрежный куст заглядывает. Осторожно беру в руки удильник. Да и как тут не осторожничать, чувствую нутром, серьезный кто-то на крохотного червячка попался. А тут и домыслы мои подтвердились. Леска с натяжкой пошла от берега на круговерть струи. Удилище гнется сильнее и сильнее. Пытаюсь удержать, остановить рыбину. Она делает круг, не показываясь из воды, потом удалось повернуть ее еще на круг. Но подсачека под руками нет – он еще в рюкзаке покоится. А вывести невидимый пока трофей на берег – коряга мешает, через нее никак не перебросить. Но принять какое-то сносное решение не пришлось. Удильник резко выпрямился…Метрах в трех от берега мелькнула вырвавшаяся на свободу рыбина. Судак. Оказалось, и в самом деле на червя взял пескарь, а судак мимо не прошел, взял, но то ли заглотить не успел, то ли подсекся плохо. А потому и сошел, оставив на крючке болтающегося уснувшего пескаря. Для успокоения меня, наверное. Но я не сожалел об этом особо.

Тут же решил наказать судака. Ставлю в это место жерлицу и глаз с нее не спускаю. Но он не подошел: опыта, видать, набрался. И вот уже рыбалки три его здесь сторожу. Не объявляется. Правда, недавно поймал одного. Но не того – тот крупнее был. Впрочем, лето не ушло. А на «Волжанку» я теперь только живцов и ловлю. Очень здорово получается! Спасибо газете за такой приз! На более крупную добычу даже и не замахиваюсь – снасть берегу.

А недавно ловил голавлей на нашей речке Вочь. И рыбалка выдалась – будто номер из цирковой программы. Это описать даже трудно, такое видеть надо! Но все-таки попробую описать и эту небывалую еще в моей жизни рыбалку на красавца-голавля, но в следующий раз.

Алексей Акишин, Костромская обл.

Фото Александра Варганова