Колдун

- Эй, нельзя-нельзя!.. Не вставай, занято!.. Эй, парень!.. - гулко раскатилось над тихой и пустынной водой.

Я оглянулся и увидел отчалившую от берега резиновую лодку. Кажется, кричали оттуда. А лодка, поднимая бурыли перед собой, приближалась ко мне. В ней торопливо размахивал веслами встревоженный чем-то гребец.

Я заинтересованно ждал. Наконец лодка остановилась, качнувшись на собственной волне и поворачиваясь бортом. В ней сидел, рыболов не рыболов, скорее - дачник в клетчатой рубашке и куротной шляпе канотье. С его крупного простого лица, словно наспех слепленного, капал пот, струясь по шее.

- Я же кричал вам... - начал было незнакомец, ощупывая меня и вещи в лодке пристальными светло-серыми глазами. Будто бы увидев все что-то для него важное и в чем-то убедившись, он продолжал:

- А-а, да ладно, вы, наверное, новичок здесь? - почти уже спокойно миролюбиво спросил торопливый незнакомец, нажимая на "о". - Николай я, Колян...

- А что случилось-то, Колян? - ситуация начала забавлять меня.

- Место вы мое заняли.

- Так ни души на озере, хоть куда вставай. Что здесь коряга торчит, что там и там... Все ваши места?

- Да, - просто ответил Колян.

- И там у камыша? И за поворотом, и у того берега? - спрашиваю уже, едва пряча смех. - На всем озере?..

- Да, - снова и вполне серьезно повторил Николай, нисколько не смущаясь.

Я уже более внимательно пригляделся к странному человеку. Мне показалось, что в его глазах, наполненных истовой убежденностью своей правоты, промелькнула какая-то безуминка и невероятная бездонность, словно на долю секунды открылась ночь полнолуния с черным небом и падающим вниз лунным светом. Эта мимолетное мгновение застывшего взгляда вместило в себя еще и умную насмешку. Так, наверное, когда-то глядели на царей шуты и юродивые.

Нормален ли он? Впрочем, нормальны ли мы все сейчас в этом безвременьи? Я уже встречал подобных странных людей, живущих везде и нигде: в землянках-норах на островах зоны затопления, в падающих звездах, шуме прибоя и теплых ветрах, приходящих с Волги. Сашка, Леший, Копченый, теперь - Колдун... Почему-то я сразу так назвал про себя этого новознакомого Николая. Наверное, и в нем было что-то от этих странных людей с неуловимыми, выцветшими и меняющимися, как голограмма, взглядами, одновременно острыми, словно у лаек хаска...

- А кого ловите здесь? - спрашиваю, не затрагивая больше тему правообладания озером. Было уже бессмысленно спорить.

- На моих местах берет крупный карп, очень крупный. Вот такой, - Николай раздвигает руки в полный размах.

- На приваде ловите? Прикармливаете?

- Нет, - досадливо дернув щекой, торопится сказать Колдун. - Карпы просто приходят и берут на моих местах. Они берут на моих местах каждый год, - повторяет Колян, выделяя "на моих".

- Понятно. Но я вам не конкурент. Я не за карпами, а со спиннингом. Окуней на вертушку ловлю. С десяток надергал у вашей коряжки.

- Вот-вот, я и говорю. На моих местах... Ловите-ловите. Это хорошо, что вы не за карпами, - словно бы обрадовался Колдун лукаво. - Вот и ладно...

Я еще похлестал спиннингом по чистым мелководьям, куда к вечеру вышел окунь, а потом и к ночи стал готовиться. Поставил палатку, костерок запалил, небольшой по летнему времени.

Рыбу было лень чистить, и в котелке забулькала картошка с тушенкой. Располовинил огурец, натерев его солью и обложив зеленым луком с пучком укропа. Нарезал самодельное сало. Все, и делать вроде нечего. А до утра далеко.

"Позвонит или не позвонит?.." - этот вопрос был со мной все время, но с рыбалкой и хлопотами по ночлегу задвигался куда-то в дальний ящик подсознания. "И дети совсем большие, и живем отдельно уже давно... Это нам сейчас нужно?.. Но все равно ведь семья, воскресный чай у телевизора..." - теперь уже зудело настойчивой мухой. Отгоняя ее, назойливую, убираю с костра котелок с картошкой и ставлю на угли. Пусть доходит.

Думается, на запах тушенки и сосед подтянулся, Колян. Вытащил лодку на берег и стал вглядываться в луга, куда уже сползал вечерний туман. Чего уж он там искал? Только бледный лик луны оттуда был виден. Кажется, полнолуние грядет?

Я достал из палатки бутылку и пригласил соседа:

- Ужинать будете? Одному скучно.

- Не откажусь. Мне еще работать ночью.

Интересно, где он работать собирается ночью?.. Выпили, хрустя вдогонку огурцом. Повторили молча под зелень и копченое сало. А потом Колдун заговорил без предисловия, перейдя на "ты" и словно продолжая начатый разговор. Так, наверное, и было. И говорили об этом в последнее время, и в мыслях постоянно саднило.

- Сейчас вон закон о рыболовстве мусолят... Ведь все на виду. Цель одна - последнее с нищего. Ты погляди: берега Волги проданы. Пусть арендованы, но и подойти, пройти нельзя по берегу мимо дома-виллы. Все равно собственность. До лесов, озер и речушек лесных добрались. Лукавая аренда... Отбирают последнюю радость у нищего российского человека - посидеть с удочкой на речке. Создавайте платные водоемы: сами копайте, запруживайте, зарыбляйте, владейте, но не трогайте то, что создано до вас природой. Здесь хоть алчные руки уберите... Нет уже надежды на будущее, на работу, где платят, а не делают вид, так оставьте хоть немного для души, не отнимайте последнее.

- А чем живете-то, если не секрет? Где-то работаете?

- Колдун я теперь. Тем и живу.

Банальность, но первые мои впечатления и придуманное имя для нового знакомого оказались верными.

- Это как - колдун? Профессия?

- Я на инвалидности, а приворотами и заговорами вроде как подрабатываю. Наверное, смешно вам?

- Нет, просто странно, необычно.

- Я вначале в деревне жил. Потом, с затоплением, водохранилище пришло прямо под наш берег. Волжскими жителями определились сами собой. А тут как раз - дефолты и прочее. Работы у мужиков не стало. Сократили и меня. Пришлось с реки брать на житье и обучение детей. Вначале ловил и сам в городе продавал, а потом дорого стало ездить. Перекупщикам начал сдавать по дешевке. Думал, на реке живу, лишнего не беру, не убудет. Все равно каждый год отраву с заводов льют, с подсланей теплоходов сбрасывают, когда не видно. Лещи-солитеры лигулезные поверху шныряют немеряно, а потом тоннами на дно оседают. И ничего. А возьмешь от реки - браконьер. Нет, это правильно, не тронул бы без необходимости, была бы работа. До этого ведь только на еду брал. Вот так... Ладно, заговорился я с тобой. Мне дело надо делать. Сиди спокойно и не мешай, иначе сам пострадаешь. Я отдельный костерок разожгу, для работы.

Он сидел у костра, освещенный пламенем и полной луной, разворачивал какие-то списки, что-то приговаривал монотонно и негромко, бросал в костер щепотки какого-то порошка, от которого пламя шипело, рассыпалось искрами и вскидывалось вверх огненными протуберанцами.

Черные, на изломе света и тьмы, стояли дубы с раскинутыми сучьями-руками. Серебристый туман медленно полз по лугам, принимая причудливые формы, похожие на странные белесые фигуры. Эти неопределенные фигуры из параллелья я уже видел, когда первый и последний раз в жизни присутствовал на спиритическом сеансе, где по листу разлинованного ватмана, словно живое, гуляло блюдечко и разумно отвечало по буквам на вопросы. После этого всю ночь, открыв глаза, я видел в темноте странные существа.

Так было и когда я написал главу инфернального романа, где действующим лицом был колдун, по задумке - страшный, но почему-то превратившийся в фигуру комическую, из всех ужасов умеющий лишь пускать злого духа, когда его пучило. Глава была написана почему-то ровно к полуночи. А потом я пошел спать, но опять, регулярно просыпаясь, оставался наедине со странным миром, который пристально вглядывался в меня. И с тех пор я больше никогда не брался за этот роман.

Сейчас мне не стало не по себе, и я ушел в палатку.

Раннее утро я проспал, а когда вышел на воду, Николай уже ловил рыбу, но почему-то спиннингом, даже не фидером.

- Доброе утро, Николай. Карпа-то поймали своего?

Колдун подплыл ко мне, долго вглядывался и наконец заметил:

- Вроде умный человек, добрый, но наивный. Нет здесь карпа. И все об этом знают. Прикид у меня такой - мол, не в себе. Здесь ведь и электроудочники появлялись. Так я им с того же начинал: глаза страшные под лоб, чушь нес несусветную про свое озеро и ведовство. А когда бить начинали током, говорил, что нагадаю им на смерть или сожгу вместе с палаткой и ничего мне не будет, поскольку справку имею. Как еще с ними бороться, если этой твари тут не по паре, а рыл восемь здоровых?..

Я засмеялся.

- Колдовство по совместительству - тоже прикид?

- Нет. Здесь серьезно, насколько это возможно. На любовь заказы беру, возвращение мужа и прочее. На смерть - никогда. Иначе вернется. Да и люблю живое и доброе.

- А на любовь и удачу на рыбалке сбывается?

- Сто пудов. Удачи!

После нескольких проводок желтой "вертушки", вершинку спиннинга повело в сторону. Всплеснуло под лодкой, и в подсаке заворочался окунь за полкило, первый такой за два дня. А вскоре зазвонил и завибрировал телефон. Этого звонка я ждал давно... Именно этих слов, что прозвучали из трубки...

Александр Токарев, г. Йошкар-Ола

Фото автора