Хитрости луговой речки

В последнее время, приходя к знакомым с детства местам, не узнаю их. Озера среди гудящих вековечно сосновых боров, небогатые видовым разнообразием рыб, но где всегда водился крупный хищник, стали до тоскливости пустыми.

Там, где появились дороги и подъезды к воде, видимо, появились и недоноски с электроудочками, на берегах образовались свалки-гадюшники. Словно враги идут, едут на автомобилях по земле, где родились. Бьют током рыбу, гадят под себя, там же, где и живут (пусть временно), жгут леса, отравляют воду.

Российский менталитет - синоним загадочной русской души - свелся сейчас лишь к нескольким вещам: к сильному хватательному рефлексу, игнорированию живой Природы и умению жрать водку. Словно иллюстрация к этому - эпизод из хорошей и редкой в нынешнем кинопрокате комедии "Особенности национальной охоты", где наивный финн собирал поутру мусор и сжигал его в бочке, а остальные в это время  тянули свой знаменитый сингл про черного ворона. Они, конечно, симпатичны и близки - эти персонажи во главе с генералом. Но, глядя на недотепу финна, понимаешь, почему питерцы и жители Ленинградской области иногда предпочитают, скинувшись, съездить на рыбалку в Финляндию. Москвичи же прописались в низовьях Волги, на Ахтубе...

Итак, многие лесные озера стали почти безжизненны. Частые рыбалки на Волге обременительны для кармана и в конце концов иногда утомляют бескрайностью просторов, ветрами, накатом волн, многолюдностью, а временами уже и скудностью уловов, что не так давно было совершенно невозможно. И тянет меня в места, где можно остаться наедине с собой и одиноким тетеревятником, парящим в теплых восходящих струях. Туда, где нет следов от протекторов автомобилей, где нет пустых бутылок, тряпок, бумаг и прочей дряни, которую так любит оставлять после себя современный российский человек, гордящийся своим менталитетом.

И пусть уловы в этих местах небогаты, но каждая пойманная сорожка и щучка-"карандаш" ценнее здесь, в тихой закатной алости, чем многие килограммы рыбы в заорганизованности платных прудов и суете продвинутых рыбалок с эхолотами, навигаторами и барбекю. И я прихожу к маленькой луговой речке, к берегам которой не подъехать на машине, пешему и то некомфортно продираться сквозь кусты и густые травы, но для нас это только плюс...

Живца мы привезли с собой, поскольку не были уверены, что быстро наловим на реке. Маленькие серебристые карасики были пойманы в таком же небольшом прудике-луже. Они выдержали велосипедный путь, болтаясь в кане на спине, но некоторые все же были вялыми. Пришлось сразу их отбраковать.

Узкая речка в этом месте переходила в довольно широкий плес с глубиной до трех-пяти метров, что для малой речки уже вполне достойно, и значит, есть вероятность того, что в яме есть хищник. Жерлицы я выставил по кромке зарослей кувшинки и элодеи, но так, чтобы живец не мог зацепиться за растительность. Карасики бойко загуляли, зарыскали на нихромовых поводках.

Часть жерлиц у меня оснащена самодельными "финскими" крючками, представляющими собой острые усики без жал-засечек. Они выгнуты из пружинной проволоки, а точнее - из фортепианной струны верхних регистров-дискантов, благо профессия обязывает иметь в запасе различные запчасти. Басовые струны с медной навивкой я использую для изготовления щучьих куканов.

На некоторых жерлицах поводки оснащены одинарными крючками в сочетании с маленькими двойничками. В этом случае живец цепляется за губу и под спинной плавник одновременно. Достоинство такой "снасточки" в том, что живец сохраняет подвижность дольше, чем с "финским" крючком, поскольку поводок последнего продевается сквозь жабры живца, и усики-жала находятся во рту рыбки, что, конечно, доставляет ей беспокойство и укорачивает жизнь. К плюсам самоделки я вернусь позже.

Жерлицы установлены, и мы с сыном Иваном беремся за спиннинги. Товарищ по рыбацким походам Павел сидит на бережке с удочками и время от времени таскает серебристую сорогу. Но вот он, согнувшись, поддернул кверху удочку, и на леске заходило что-то уже покрупнее сорожек.

- Эх, хвост-чешуя, Саня, я щуку поймал! - кричит Пашка.

Щуку не щуку, но щуренка он точно вытянул.

- На что взял? - интересуюсь.

- Так на манку.

- Да не может этого быть. У тебя сорожка, наверное, зацепилась, а на нее этот "шнурок"...

- Ничего не клевало. Как закинул с манкой, так сразу и ударило!

- А-а, что с тебя, "чайника", взять...

- "Чайник", "чайник". Сам такой...

Не знаю, как это объяснить, но чуть позже и я вытянул щуренка на манку. Причем действительно не было никаких поклевок мелкой рыбешки, а после того, как я насадил катыш свежей манки, сразу и взял такой же щуренок-"карандаш". Остается только признать, что и у рыбы, вероятно, подводный кризис, и хищная щука вдруг стала вегетарианкой. Второй вариант попроще: скорее всего, тут присутствовал эффект погружения чего-то белого, подобно маленькому твистеру. Он, катыш манки, неровно вихляясь за грузилом, и стал обманкой.

Но на спиннинговые обманки у нас ничего не брало. Вода в реке, на удивление, невероятно прозрачная, хотя еще не поздняя осень. Белые "заслуженные" колебалки горели в ней ярким огнем. Но и цветные не работали. Попробовали ловить ступенчатой проводкой на джиг, но твистеры зацеплялись и приносили со дна какие-то "елки". Незацепляек у нас не было в этот раз, поскольку приходилось брать всего по минимуму: каждый грамм на горбу везти...

Тут снизу поднялся на резиновой "одноместке" местный рыболов с хитринкой-занозой в быстрых глазах:

- Ну, как дела?

- А пока никак.

- Током не бьете?

- Сами бы топили эту мразь! На живца ловим, удочкой и на блесну.

- Ловите-ловите, да хоть сетки ставьте, испокон веков тут ловили, рыба не переводилась, а как появились эти, местами словно все вымерло. Мы у деревни пацанов к реке посылаем, чтобы глядели. Как подъедут поганцы с аккумуляторами, пацаны шмыг домой, а там уж мужики разбираются с этими...

Мужичок взял спиннинг и принялся блеснить, но как-то странно: обманку он не проводил, а подбрасывал в оконца среди кувшинок и блеснил почти отвесно. И, как ни странно, это принесло ему небольшую щучку. Хотели и мы применить этот необычный местный опыт, но не успели. Рогулька одной из жерлиц завертелась и вскоре была уже свободна от лески.

Я переключил "цифровик" в режим видео, чтобы заснять кино, где главными действующими лицами должны были стать щука и Ванька, и мы подплыли к жерлице. Кино не удалось: щука завела за корягу и сошла. Причем хватки последовали и на других жерлицах, но местная рыба была изощренно хитра: щуки хватали почему-то карасиков на жерлицах, где стояли "снасточки" с одинарным крючком и двойничком. Заведя за корягу, они выдирали эту мелкую снасть из своих, по всей видимости, широких пастей. То, что брала не мелочь, можно было видеть по тому, как со свистом раскручивались рогульки и гнулись шесты-тычки жерлиц. И лишь когда хватка последовала на снасть с самодельным "финским" крючком, щука попалась, хотя оказалась не крупна, как ожидалось.

Позднее я заменил все крючки на самоделки, а живца применял все же местного - ту же сорожку, хотя она и жила меньше, чем караси. В общем-то, это известная аксиома, что хищник предпочитает местного живца, который обитает в данном водоеме. Причем на сорожку попадались уже более крупные экземпляры.

И сходов не было с "финских" крючков, так как он со скошенными назад усиками хорошо проглатывается, но обратно может выйти только с внутренностями хищника. Да не убоится читатель сих физиологических подробностей. Рыбалка, как и охота, - дело все же жестокое, но если она происходит с целью добычи рыбы для еды, в соответствии с инстинктом древнего охотника и библейской индульгенцией (мол, дано есть живность и ядите...), на мой взгляд, более гуманна, чем причинение страданий рыбе ради развлечения.

В этот раз мы все же, видимо, наткнулись на следы поганого промысла "электроудочников". В камышах гнил труп довольно крупной щуки, принесенный течением сверху, где есть автомобильные подъезды к воде. А сколько пропало мелочи - мальков, планктона, растительности? Сколько недобитой рыбы не отнерестится по весне? Вопросы без ответа...

Александр Токарев, г. Йошкар-Ола

Фото автора