Хищные страсти мирного рыболова
Александр Грипинич, г. Данков
Фото автора
Итак, я - беспокойный поплавочник. Не хочу "штекер", не хочу "мах" -подавай мне "матч" или "болонку" с "Невской" катушкой - единственным стоящим инструментом, придуманным отечественной рыболовной промышленностью, которая решила отказаться от выпуска "Невки", чтобы, наверное, не было обидно остальному рыболовецкому барахлу. Да охота мне на течение, да в сапогах болотных, да весь день на ногах и в воде! Да не в той вяло перемещающейся жидкости, ловлю на которой многие журнальные публикации гордо величают "ловля впроводку", а на перекате! На всех его завихрениях, сужениях, быстринках и "обратках"! Туда, где с соседями общаешься знаками - шум воды заглушает слова - туда, где рыба всегда есть, но всегда сыта, и рыбная ловля трудна и спортивна. И зря думают спиннингисты, что только им ведомы рыбные пляски в толще воды, передаваемые через "блесенку" и "плетенку" в кисть руки. Пируэты, вытворяемые моим поплавком в перекатной струе, много любопытного расскажут опытному взгляду о рыбьих повадках!
Я - неутомимый поплавочник. Редко кто способен 7-8 часов стоять на приличном течении, делая пару перерывов минут по десять на "перекусить", а дома после рыбалки ждут еще часто и огородные работы. Но и мне, бывает, хочется покоя от непрестанного исхлестывания быстрой воды, от скрупулезных поиска и прикармливания капризной перекатной рыбы. И ноют поясница, плечи, ноги в воскресный вечер перед трудовой неделей. Но есть, есть места для отдыха, и к ним я иногда выбираюсь!
Выше моего любимого переката существует замысловатый участок реки, изобилующий местами с умеренным течением изрядной протяженности, где рыба пусть мелка (наиболее популярна плотва до 100 г весом), зато голодна и поклевывает со скоростью 1 кг в час, что раз в месяц меня радует, вполне устраивает и к концу рыбалки сильно надоедает. В тот год и плотвичка там попадалась покрупнее, и стайки подуста подходили, и голавль иногда брал правильный в весовом отношении - этого красноперого осторожного красавца весом менее 400 г я отпускаю (фото 1).
Неплохо было и в этот раз. Берег на протяжении ста метров представлял собой "гусино-коровье" пастбище. Река, обладая на этом участке ровным течением, каменистым дном и глубиной до двух метров, далее сужалась, ускоряясь и углубляясь, а затем разливалась, постепенно переходя в обширный мелководный участок. Я оставил рюкзак в месте сужения, налегке поднялся вверх, забрел в воду и, не спеша перемещаясь по течению, принялся "обстреливать" струю, насадив на крючок пшеничное зерно. На слабом течении удобно притормаживать неторопливый поплавок, осуществляя проводку с максимальным натяжением лески, когда пшеничное зернышко скачет, вибрируя, возле дна вправо и влево, вверх и вниз, дразня и без того нетерпеливую плотвичку! На поверхности воды метрах в 15 ниже по течению виден только шарик "антенны", который, двигаясь, равномерно покачивается... а вот, покачиваться перестал (рыболов, будь готов!). Это означает, что рыба пробует приманку, пытаясь растрепать приплюснутое зерно, пытаясь высосать хорошо распаренное вкусное хлебное содержимое, а катушка медленно и бесшумно вращается, а вокруг тишина и красота, а... где шарик! Подсечка, и очередная плотвичка готова к посещению моего садка.
К рюкзаку я добрался часа через полтора после начала рыбалки с двумя кг рыбы, среди которой приятным сюрпризом выделялся голавлик на 600 г. Плотва, к сожалению, выглядела "непрестижной". Еще пара часов была потрачена на обловы сужения и расширения реки, где поклевывало веселее, но не крупнее, и я, соскучившись, стал с болезненным любопытством поглядывать вправо, на брод, где вода двигалась мощно и зримо, и жуткая тоска по любимому перекату овладела моим сердцем! Припомнилась мне рыбалка пятнадцатилетней давности, когда сосед послал меня туда... он знал куда, но я, заблудившись и уйдя от указанной приметной тракторной шестерни на берегу по перпендикуляру, а не по диагонали, приплелся к быстрому и явному броду, а не к спокойному течению, где сосед с приятелем "обловились" недавно мерной плотвой на "шелковник". Две автомобильных колеи, входящие в донскую воду на одном берегу и выходящие на другом, несколько охладили мой рыболовный пыл, но не погубили полностью, и я, внимательно осмотрев реку перед бродом, заметил в пределах заброса между двумя рядами травы участок течения метров 10 длиной и глубиной выше уреза моих "болотников", что и подтвердил тренировочный заход в воду. А плотва в этой короткой и узкой "трубочке" попадалась в тот день от трехсот до восьмисот граммов - и откуда она взялась на мели! Сосед, впрочем, тоже не смог найти этого места по моему описанию - шестерня была блуждающей.
Погрузившись в воспоминания, я не заметил, как оказался у брода, пристально вглядывающимся через поляризационные очки в непрозрачную толщу летней воды. А вот же, вот! Течение чуть ослабло, и водная растительность выступает тремя рядами, и водичка между ними темнее - пробуем! Зашел подальше, поплавок установил сантиметров на 40 выше скользящей "оливки" плюс поводок 60 см, насадил пшеничку, остатки зерен с руки швырнул на струю, забросил снасть между первым и вторым рядами травы - пошел поплавок с натяжечкой! Ан нет, через пару метров шустрого движения он приостановился, притопился, выплыл, опять притопился и остановился совсем - зацеп! Подсек на всякий случай, и что-то приятное согнуло кончик удилища, плотными толчками решив направиться к середине реки. Остановил, вывел - плотва на 200 г!
Насадил, слегка сжал зернышко на крючке пальцами, чтобы соблазнительная распаренная мякоть чуть выдвинулась из пшеничной кожицы (фото 2), совершил "мини-прикормку".
Заброс, проводка, поклевка - и вторая приличная плотвица увесисто легла в ладонь, не позволив пальцам полностью себя обхватить. Третья рыбка, минуя ближний ко мне ряд травы, неожиданно намертво застряла в нем. Водоросли не казались перепутанными и зацепистыми, я, не ослабляя леску, покачал удилищем вправо-влево, и снасть освободилась, но разочарованно обвисшая. "Сход. Бывает", - отстраненно подумал я, подмотав леску, и попытался поймать поводок с крючком, вертикально поднимая удилище. Не поймал. Не понял. Вторая попытка - не поймал! Экий я неловкий! Ловлю за грузило - на поводке нет крючка! Эх, растяпа, увлекся, расслабился - четыре часа поводок по камням терся, а не менял!
Новый поводок, заброс, проводка, поклевка, плотва в траве - зацеп, обрыв. Забавно, однако! Свежий крючок ушел на следующей рыбке, но перед зацепом в траве возник "бурунчик", послышался смачный шлепок по воде, и вспомнились рассказы деда Щукаря: "Опять откусила, треклятая!..". Я не стал в третий раз форсировать события, подождал, вспомнив чудесные рассказы о крючках, застрявших между щучьих зубов, но везение не для меня: крючок с поводка 0,12 мм был срезан, словно лезвием.
Обидно, да! Ничего личного: приехал отдохнуть, половить некрупной "бели" без "напряга", не помышляя о великих свершениях, а тут какая-то тварь зубастая губит на корню благие намерения, возбуждая в душе нехорошие амбициозные помыслы. За последние полчаса ловли в этот день я мог бы получить приз по скоростному и хитроумному вываживанию 200-300- граммовых плотвиц и подустов. Я старался и вести рыбу поверх водорослей, как "блинчик" в воде, и перемещаться при вываживании на 2-3 шага вверх вместе с пойманной рыбой, лишь бы подальше от щучьей засады, все тщетно! Хищная стерва ухитрилась "сожрать" еще три моих крючка вместе с потенциальным уловом.
В автобусе по дороге домой меня терзал философский вопрос: "Тварь ли я дрожащая, или право имею?" Возникал соблазн задаться другим вопросом: "А был ли мальчик?" - и забыть обо всем, но нет, нечего прятать голову в песок! Был! Была щука, издевательски обозвавшая меня неумелым, безграмотным и бестолковым поплавочником!
Дома я сильно порадовал приятелей-рыболовов: "карпятников", "лещатников", спиннингистов и честных "хищноловов" - дотошными расспросами о повадках плотоядных зубастиков в различных водах и способах поимки вышеназванных представителей ихтиофауны. Все, как один, говорили, что я остепенился, помудрел: "Хватит леской у переката свистеть перед плотвой, ельцом да подустом! Что там твой голавль - самая тупая рыба, кстати! Одну щуку поймаешь - никогда больше на течение не выйдешь!" Пришлось отпустить усы, чтобы было куда мотать дружеские советы.
Первое мое хорошее "дамовское" удилище прошло многие огни и воды. После неоднократной замены кончика и поломки второго верхнего колена "палка" стала слишком жесткой для аккуратной ловли на струе. Я оснастил это удилище "Невской" катушкой с пятьюдесятью метрами лески 0,45 мм, шестиграммовым поплавком с одной нижней точкой крепления, четырехграммовым грузилом, крупным "вертлюжком" и кевларовым поводком с одинарным крючком №12 "по-нашему". Такой "аргументацией" я и собирался убедить на следующей рыбалке пятнистых "медработников" в своей рыболовной состоятельности.
Утро "возмездия" выдалось слезливым и мрачным: ага, как же! - пусть еще дождь попробует меня напугать! Стометровый путь по течению вдоль "гусиного коровника" я предпринимать не стал, сразу расположившись на расширении реки, откуда перспективный брод был, как на ладони. Да вот незадача - никак не хотела ловиться плотвичка для живца! Проходили, знаем: подошел голавль и стоит, пугает.
Три слепленные в плотный шарик горсточки пшенички (по одной на каждые три проводки) - и вот она, флегматичная голавлиная поклевка. Подсечка вышла невнятной - жесткий удар, сход, но успокоившаяся прикормленная мелочь стала брать на каждом забросе. А когда привычных 50-граммовых плотвичек нежданно сменили симпатичные 150-граммовые, я забыл о своей "сверхзадаче", и чувство мести отошло на второй план, и мягкая удовлетворенность воцарилась в душе.
Пророк Илья неторопливо поливал через частое сито капюшон моего плаща. Легко шурша по дождевику, небесная влага целебным бальзамом успокаивала нервы, и приятно заложило уши, и вокруг тишина да красота, и...чья-то наглая рыбья рожа со страшным всплеском попыталась вцепиться в нежное тело моего поплавка, направляющегося к хозяину с очередной рыбешкой!
Я проснулся! Сейчас начнется! Разложив живцовое удилище, насадил под верхний плавник плотвичку и туда, за край кувшинок! За первые 20 секунд я порадовался регулировке снасти: плотва поплавок теребила, таскала, "курнала", но не топила; на 21-й секунде поплавок лихо скрылся в таинственной водной стихии, леска натянулась и пошла вверх по течению, остановившись в ближайших кувшинках, метров пять украв с катушки. Чуть потянул удилищем леску на себя - не поддается и мелко, и грозно подрагивает. Щучья хватка! Итак, когда подсекать?
Первый вариант: щука остановилась, поправляет живца и, надежно взяв его в рот и начиная заглатывать, скоро рванет - подсечка! А зачем она рванет? Может, ей и в этих кувшинках хорошо!
Второй: выкуриваем сигарету и подсекаем. Курить бросил! Начинаю считать: сто - все натянуто, сто двадцать - без изменений, сто пятьдесят - не шевелится, сто восемьдесят - подсек! Кто-то солидный пару раз дернулся, и ко мне возвратилась одинокая плотвичка на крючке, которая не была даже покусана - они что там со щукой, целовались, что ли?
Фото автора
Я - неисправимый поплавочник. Да, я слышал о ловле спиннингом и даже видел этих суперменов-рыболовов, чьи движения изящны и отточены, а в коробочке для приманок полно пестрых красивых вещиц, которыми можно украшать елку. Но не могу я! Претит мне "разводить" рыбу с таким цинизмом, беззастенчиво подсовывая ей несъедобные предметы!
Я - неутомимый поплавочник. Редко кто способен 7-8 часов стоять на приличном течении, делая пару перерывов минут по десять на "перекусить", а дома после рыбалки ждут еще часто и огородные работы. Но и мне, бывает, хочется покоя от непрестанного исхлестывания быстрой воды, от скрупулезных поиска и прикармливания капризной перекатной рыбы. И ноют поясница, плечи, ноги в воскресный вечер перед трудовой неделей. Но есть, есть места для отдыха, и к ним я иногда выбираюсь!
Выше моего любимого переката существует замысловатый участок реки, изобилующий местами с умеренным течением изрядной протяженности, где рыба пусть мелка (наиболее популярна плотва до 100 г весом), зато голодна и поклевывает со скоростью 1 кг в час, что раз в месяц меня радует, вполне устраивает и к концу рыбалки сильно надоедает. В тот год и плотвичка там попадалась покрупнее, и стайки подуста подходили, и голавль иногда брал правильный в весовом отношении - этого красноперого осторожного красавца весом менее 400 г я отпускаю (фото 1).
Неплохо было и в этот раз. Берег на протяжении ста метров представлял собой "гусино-коровье" пастбище. Река, обладая на этом участке ровным течением, каменистым дном и глубиной до двух метров, далее сужалась, ускоряясь и углубляясь, а затем разливалась, постепенно переходя в обширный мелководный участок. Я оставил рюкзак в месте сужения, налегке поднялся вверх, забрел в воду и, не спеша перемещаясь по течению, принялся "обстреливать" струю, насадив на крючок пшеничное зерно. На слабом течении удобно притормаживать неторопливый поплавок, осуществляя проводку с максимальным натяжением лески, когда пшеничное зернышко скачет, вибрируя, возле дна вправо и влево, вверх и вниз, дразня и без того нетерпеливую плотвичку! На поверхности воды метрах в 15 ниже по течению виден только шарик "антенны", который, двигаясь, равномерно покачивается... а вот, покачиваться перестал (рыболов, будь готов!). Это означает, что рыба пробует приманку, пытаясь растрепать приплюснутое зерно, пытаясь высосать хорошо распаренное вкусное хлебное содержимое, а катушка медленно и бесшумно вращается, а вокруг тишина и красота, а... где шарик! Подсечка, и очередная плотвичка готова к посещению моего садка.
К рюкзаку я добрался часа через полтора после начала рыбалки с двумя кг рыбы, среди которой приятным сюрпризом выделялся голавлик на 600 г. Плотва, к сожалению, выглядела "непрестижной". Еще пара часов была потрачена на обловы сужения и расширения реки, где поклевывало веселее, но не крупнее, и я, соскучившись, стал с болезненным любопытством поглядывать вправо, на брод, где вода двигалась мощно и зримо, и жуткая тоска по любимому перекату овладела моим сердцем! Припомнилась мне рыбалка пятнадцатилетней давности, когда сосед послал меня туда... он знал куда, но я, заблудившись и уйдя от указанной приметной тракторной шестерни на берегу по перпендикуляру, а не по диагонали, приплелся к быстрому и явному броду, а не к спокойному течению, где сосед с приятелем "обловились" недавно мерной плотвой на "шелковник". Две автомобильных колеи, входящие в донскую воду на одном берегу и выходящие на другом, несколько охладили мой рыболовный пыл, но не погубили полностью, и я, внимательно осмотрев реку перед бродом, заметил в пределах заброса между двумя рядами травы участок течения метров 10 длиной и глубиной выше уреза моих "болотников", что и подтвердил тренировочный заход в воду. А плотва в этой короткой и узкой "трубочке" попадалась в тот день от трехсот до восьмисот граммов - и откуда она взялась на мели! Сосед, впрочем, тоже не смог найти этого места по моему описанию - шестерня была блуждающей.
Погрузившись в воспоминания, я не заметил, как оказался у брода, пристально вглядывающимся через поляризационные очки в непрозрачную толщу летней воды. А вот же, вот! Течение чуть ослабло, и водная растительность выступает тремя рядами, и водичка между ними темнее - пробуем! Зашел подальше, поплавок установил сантиметров на 40 выше скользящей "оливки" плюс поводок 60 см, насадил пшеничку, остатки зерен с руки швырнул на струю, забросил снасть между первым и вторым рядами травы - пошел поплавок с натяжечкой! Ан нет, через пару метров шустрого движения он приостановился, притопился, выплыл, опять притопился и остановился совсем - зацеп! Подсек на всякий случай, и что-то приятное согнуло кончик удилища, плотными толчками решив направиться к середине реки. Остановил, вывел - плотва на 200 г!
Насадил, слегка сжал зернышко на крючке пальцами, чтобы соблазнительная распаренная мякоть чуть выдвинулась из пшеничной кожицы (фото 2), совершил "мини-прикормку".
Заброс, проводка, поклевка - и вторая приличная плотвица увесисто легла в ладонь, не позволив пальцам полностью себя обхватить. Третья рыбка, минуя ближний ко мне ряд травы, неожиданно намертво застряла в нем. Водоросли не казались перепутанными и зацепистыми, я, не ослабляя леску, покачал удилищем вправо-влево, и снасть освободилась, но разочарованно обвисшая. "Сход. Бывает", - отстраненно подумал я, подмотав леску, и попытался поймать поводок с крючком, вертикально поднимая удилище. Не поймал. Не понял. Вторая попытка - не поймал! Экий я неловкий! Ловлю за грузило - на поводке нет крючка! Эх, растяпа, увлекся, расслабился - четыре часа поводок по камням терся, а не менял!
Новый поводок, заброс, проводка, поклевка, плотва в траве - зацеп, обрыв. Забавно, однако! Свежий крючок ушел на следующей рыбке, но перед зацепом в траве возник "бурунчик", послышался смачный шлепок по воде, и вспомнились рассказы деда Щукаря: "Опять откусила, треклятая!..". Я не стал в третий раз форсировать события, подождал, вспомнив чудесные рассказы о крючках, застрявших между щучьих зубов, но везение не для меня: крючок с поводка 0,12 мм был срезан, словно лезвием.
Обидно, да! Ничего личного: приехал отдохнуть, половить некрупной "бели" без "напряга", не помышляя о великих свершениях, а тут какая-то тварь зубастая губит на корню благие намерения, возбуждая в душе нехорошие амбициозные помыслы. За последние полчаса ловли в этот день я мог бы получить приз по скоростному и хитроумному вываживанию 200-300- граммовых плотвиц и подустов. Я старался и вести рыбу поверх водорослей, как "блинчик" в воде, и перемещаться при вываживании на 2-3 шага вверх вместе с пойманной рыбой, лишь бы подальше от щучьей засады, все тщетно! Хищная стерва ухитрилась "сожрать" еще три моих крючка вместе с потенциальным уловом.
В автобусе по дороге домой меня терзал философский вопрос: "Тварь ли я дрожащая, или право имею?" Возникал соблазн задаться другим вопросом: "А был ли мальчик?" - и забыть обо всем, но нет, нечего прятать голову в песок! Был! Была щука, издевательски обозвавшая меня неумелым, безграмотным и бестолковым поплавочником!
Дома я сильно порадовал приятелей-рыболовов: "карпятников", "лещатников", спиннингистов и честных "хищноловов" - дотошными расспросами о повадках плотоядных зубастиков в различных водах и способах поимки вышеназванных представителей ихтиофауны. Все, как один, говорили, что я остепенился, помудрел: "Хватит леской у переката свистеть перед плотвой, ельцом да подустом! Что там твой голавль - самая тупая рыба, кстати! Одну щуку поймаешь - никогда больше на течение не выйдешь!" Пришлось отпустить усы, чтобы было куда мотать дружеские советы.
Первое мое хорошее "дамовское" удилище прошло многие огни и воды. После неоднократной замены кончика и поломки второго верхнего колена "палка" стала слишком жесткой для аккуратной ловли на струе. Я оснастил это удилище "Невской" катушкой с пятьюдесятью метрами лески 0,45 мм, шестиграммовым поплавком с одной нижней точкой крепления, четырехграммовым грузилом, крупным "вертлюжком" и кевларовым поводком с одинарным крючком №12 "по-нашему". Такой "аргументацией" я и собирался убедить на следующей рыбалке пятнистых "медработников" в своей рыболовной состоятельности.
Утро "возмездия" выдалось слезливым и мрачным: ага, как же! - пусть еще дождь попробует меня напугать! Стометровый путь по течению вдоль "гусиного коровника" я предпринимать не стал, сразу расположившись на расширении реки, откуда перспективный брод был, как на ладони. Да вот незадача - никак не хотела ловиться плотвичка для живца! Проходили, знаем: подошел голавль и стоит, пугает.
Три слепленные в плотный шарик горсточки пшенички (по одной на каждые три проводки) - и вот она, флегматичная голавлиная поклевка. Подсечка вышла невнятной - жесткий удар, сход, но успокоившаяся прикормленная мелочь стала брать на каждом забросе. А когда привычных 50-граммовых плотвичек нежданно сменили симпатичные 150-граммовые, я забыл о своей "сверхзадаче", и чувство мести отошло на второй план, и мягкая удовлетворенность воцарилась в душе.
Пророк Илья неторопливо поливал через частое сито капюшон моего плаща. Легко шурша по дождевику, небесная влага целебным бальзамом успокаивала нервы, и приятно заложило уши, и вокруг тишина да красота, и...чья-то наглая рыбья рожа со страшным всплеском попыталась вцепиться в нежное тело моего поплавка, направляющегося к хозяину с очередной рыбешкой!
Я проснулся! Сейчас начнется! Разложив живцовое удилище, насадил под верхний плавник плотвичку и туда, за край кувшинок! За первые 20 секунд я порадовался регулировке снасти: плотва поплавок теребила, таскала, "курнала", но не топила; на 21-й секунде поплавок лихо скрылся в таинственной водной стихии, леска натянулась и пошла вверх по течению, остановившись в ближайших кувшинках, метров пять украв с катушки. Чуть потянул удилищем леску на себя - не поддается и мелко, и грозно подрагивает. Щучья хватка! Итак, когда подсекать?
Первый вариант: щука остановилась, поправляет живца и, надежно взяв его в рот и начиная заглатывать, скоро рванет - подсечка! А зачем она рванет? Может, ей и в этих кувшинках хорошо!
Второй: выкуриваем сигарету и подсекаем. Курить бросил! Начинаю считать: сто - все натянуто, сто двадцать - без изменений, сто пятьдесят - не шевелится, сто восемьдесят - подсек! Кто-то солидный пару раз дернулся, и ко мне возвратилась одинокая плотвичка на крючке, которая не была даже покусана - они что там со щукой, целовались, что ли?
Поместив два разложенных удилища, проводочное и живцовое на плечо, я направился к мелководью, решив так: вот съест щука пойманную на пшеничку рыбку вместе с крючком, тут же насажу живца. Но пока я опускал на берег рюкзак, в ближайшей полосе травы упруго булькнуло. Нет, сразу живец!
Первая проводка вхолостую. На следующей плотвица потащила поплавок ко второму ряду водной растительности, в которой поплавок притопился до половины антенны и остановился. Потянул на себя - мертво! "Неужели нашла плотвичка надежное убежище в траве?" - подумал я, но считать на всякий случай начал. "Один, два, три... что-то не то! Четыре, пять, шесть... - зря считаю, живец в водорослях застрял. Семь, восемь... ерунда, надо подсечь, нет ничего!"- и я подсек. Зубастая зверюга стащила у меня с катушки метров семь лески вниз по течению, а больше я ей сдавать не стал - с таким "канатом" на такой "дубине" нечего миндальничать со злодеями.
2,5-килограммовая хищница и челюстями трясла, и свечки делала, и на хвосте стояла - все напрасно. Я выволок ее на берег, надавил на глаза, снял с крючка и поместил в металлический садок, предусмотрительно захваченный мною. Я ведь так и сказал дома ребятам: "Дайте мне металлический садок - щуку в него положу!"
И не убедило меня щучье сопротивление (не мудрено, не было у подсеченной рыбы шансов при такой снасти), не переключился я на хищника, не стал спиннингистом. Вот только поднял я лицо к дождливому небу, побежал, как мальчишка, по берегу и завопил во всю мочь, воздев руки: "А!!! Ура! Поймал!!!" Да не было этого... или не я это был...
Плотва подошла, но клевала неохотно. Зато в метрах тридцати ниже возник грандиозный "бултых", и я двинулся туда. Поклевка случилась явная, считал до 250-ти, а щучка оказалась чуть больше килограмма.
Живцовую снасть захватываю в эти места постоянно, но в последнее время нет поблизости хищника, мешающего мне наслаждаться ловлей впроводку. Бьет щука по дальнему берегу - лодку бы, да плавать не умею!
Первая проводка вхолостую. На следующей плотвица потащила поплавок ко второму ряду водной растительности, в которой поплавок притопился до половины антенны и остановился. Потянул на себя - мертво! "Неужели нашла плотвичка надежное убежище в траве?" - подумал я, но считать на всякий случай начал. "Один, два, три... что-то не то! Четыре, пять, шесть... - зря считаю, живец в водорослях застрял. Семь, восемь... ерунда, надо подсечь, нет ничего!"- и я подсек. Зубастая зверюга стащила у меня с катушки метров семь лески вниз по течению, а больше я ей сдавать не стал - с таким "канатом" на такой "дубине" нечего миндальничать со злодеями.
2,5-килограммовая хищница и челюстями трясла, и свечки делала, и на хвосте стояла - все напрасно. Я выволок ее на берег, надавил на глаза, снял с крючка и поместил в металлический садок, предусмотрительно захваченный мною. Я ведь так и сказал дома ребятам: "Дайте мне металлический садок - щуку в него положу!"
И не убедило меня щучье сопротивление (не мудрено, не было у подсеченной рыбы шансов при такой снасти), не переключился я на хищника, не стал спиннингистом. Вот только поднял я лицо к дождливому небу, побежал, как мальчишка, по берегу и завопил во всю мочь, воздев руки: "А!!! Ура! Поймал!!!" Да не было этого... или не я это был...
Плотва подошла, но клевала неохотно. Зато в метрах тридцати ниже возник грандиозный "бултых", и я двинулся туда. Поклевка случилась явная, считал до 250-ти, а щучка оказалась чуть больше килограмма.
Живцовую снасть захватываю в эти места постоянно, но в последнее время нет поблизости хищника, мешающего мне наслаждаться ловлей впроводку. Бьет щука по дальнему берегу - лодку бы, да плавать не умею!
