Карась и муза. Федоровские луга
Часть 1
Александр Грипинич, г. Данков
Люблю авторскую песню. С рыбалкой, правда, подружился раньше; был долгий период, когда два увлечения боролись между собой, и сам я достиг некоторых успехов в «стишесложении» и «гитаромарании» (есть даже несколько «лауреатств-дипломанств» на региональных фестивалях – это, впрочем, неважно), а потом наступила гармония: рыбалке – время, а песням – час.
Но как хотелось совместить приятное с приятным! Если с доставкой снастей на ближайшие «липецко-воронежские» фестивали (точнее, тусовки-посиделки) проблем не возникало при наличии собственного транспорта, то со временем единственным достойным мероприятием стал для меня Всероссийский фестиваль авторской песни им. Валерия Грушина (в просторечии – «Груша») – только там еще сохранился дух подлинного творчества (а не какого-нибудь «креатива») и настоящего профессионализма в этом непростом виде искусства.
Гонять туда на «шестерке» по жаре было лень и неразумно, приходилось добираться вместе с такими же бардами-любителями на «зафрахтованных» «Газельках» то с липецкими, то с орловскими знакомыми с огромным рюкзаком, палаткой и гитарой, помещавшимися в существующих и отрастающих на июль частях тела. Несколько лет я «облизывался» на Федоровских лугах (набирая в интернете сочетания «Грушинский фестиваль-Федоровские луга-Мастрюковские озера», любой получит информацию о местах, где я бывал), рассматривая водоемчики, образовавшиеся в старом русле Волги, да и сама «матушка» была недалеко, и думал: как доставить удочку в целости и сохранности, не отказываясь от прочих предметов, весьма важных и полезных – для недельного проживания в полевых условиях лишних вещей не берут.
Решение появилось. Длина самого короткого моего удилища в точности совпадала с длиной рюкзака, чертежный тубус оказался короче, но я приобрел кусок канализационной синтетической трубы диаметром 100 мм, и какой полезной оказалась эта покупка! Помимо удочки «в кольцах» туда помещались носки, платки, туалетные принадлежности и жидкости в пластиковых поллитровках – т.е. уменьшения полезной площади рюкзака не произошло. Итак, удочку – в трубу, «Невскую» - в центр рюкзака, где помягче, поплавки – в бутылку, – во время переезда ни один предмет не пострадал!
Час «икс» наступил в июле 2013 года, когда мне с орловской «бригадой» удалось присоединиться к нижегородскому бардовскому лагерю, организованному театром авторской песни «Грань» в лице талантливых «начинающих мэтров» (как они сами про себя шутят!) – Павла Юдина и Олега Новосельцева. Главные читатели «РКГ» – это ваши земляки! Приехав в среду утром, я задал важнейший вопрос: «Люди! Что будем делать с пойманной рыбой?» На что Владимир Владимирович (да, да – тот самый!) Митрофанов (член союза писателей, между прочим!), известный в авторской среде как «Митяй», ответил: «К нам, к нам! Есть коптильня!» Осталась мелочь: наловить рыбы в незнакомых местах.
Лагерь наш располагался меж двух «озериц-стариц», мелководных, на мой взгляд, бесперспективных, и вечером я отправился на разведку к Волге за 1,5 км, заодно и помыться. Ближе к фарватеру расположились лодочники-доночники, у каждого, судя по «монументальным» поплавкам-«полторашкам», было свое место. Мои «требы» скромнее, а береговая линия располагала к утреннему вхождению босыми ногами по… правильный уровень и экспериментам с 2,5-граммовой «бомбочкой»на червя и опарыша, предусмотрительно захваченных в Липецке.
Чист и полон «предвкушений великих» я отправился обратно в лагерь и несколько неожиданно заметил, что иду между двумя водоемчиками, явно «пахнущими» карасем и не имеющими отношения к озерцам на поляне. Один из прудиков был заросшим на 2/3, но с удобными оконцами у берега, в другой подозрительно втекала какая-то вода из металлической трубы. «Разберемся», - подумал я, вспоминая, что у меня есть из карасиной оснастки.
В лексиконе «Груши» слово «сон» и все понятия, связанные с этим словом отсутствуют либо являются ругательными; мне, заядлому «жаворонку», и без рыбалки было непросто отдохнуть: самые интересные концерты начинаются с четверга и длятся с обеда до рассвета. «Ничего – представлялось мне в среду после установки будильника на 03:30, - сегодня высплюсь, зорьку отстою, там посмотрим!» Какая нелепая ошибка! Нижегородские музыканты установили собственную площадку-сцену в 20 метрах от моей палатки, и первый концерт Грушинского фестиваля 2013 года состоялся возле моего ложа. Страшным усилием воли около полуночи я бросил себя на «пенку», но все песни до половины третьего – окончания концерта – ненавязчиво протекли через мое, слегка дремлющее сознание.
О благословенный час полутишины! Высунувшись после бормотания «мобильника» наружу, я увидел, что почти рассвело. Как же, приравняли самарское время к московскому, а солнышко не предупредили, и оно нагло продолжало вставать на час раньше! На рыбалку провожали всем лагерем – никто еще не ложился.
Метров за 700 от Волги меня подхватила попутная «Лада», рыболов-шофер которой, с жалостью посмотрев на мою снасть, произнес: «Тебе туда надо!» - махнув рукой на прудик, в коий вливалась вода из трубы. «А что за слив?» - поинтересовался я. «Соединение с Волгой. ГЭС шлюзы гоняет туда-сюда, и уровень скачет». «Вернуться всегда успею», - ответил я, заметив в зеркале заднее сиденье, доверху забитое оснащением лодочной ловли. «Уда!..чи…»¸- примерно такое, со здравия к упокою, получилось у меня пожелание незнакомому аборигену, когда на берегу я обнаружил, что за ночь Волга «убежала» метров на пять!
Сразу я не сдался. Прыгая с камушка на камушек, мне удалось приблизиться к воде на «расстояние выстрела» и даже поймать бычка с пол-ладони, но правота «доброго самаритянина» (скорее, тольяттинца!) была неоспорима – пришлось вернуться к сливному пруду.
Волжская неудача слегка обескуражила, и я, прикинувшись дилетантом, приехавшим исключительно слушать музыку, с удовольствием поленился менять речную «бомбочку» на прудовое «перышко», чего ни в коем случае не допустил бы на серьезной домашней рыбалке! Масса поплавка не помешала, и голодный (соответственно, мелкий, граммов 30-40) карасик наладил со мной контакт после легкой прикормки размоченным хлебом, раздражало лишь громкое «хлюпанье» поплавка после подсечки на мелком месте. «А весной здесь килограммовые попадались…» – раздался хрипловатый старческий голос за спиной.
Настоящий рыболов, во подкрался! Разговор с пожилым собеседником не получился, из остановившейся «десятки» вышли два веселых парня, и дедуля, что-то недовольно пробурчав под нос, ретировался, видимо, местные трения. Ребята оказались нормальными, правда, с более крупными поплавками, и еще часок мы с удовольствием втроем половили.
Вернувшись около 10 утра на поляну, я обнаружил сонное царство, только стойкий Митяй уже «кочегарил» коптильню и благосклонно взял полсотни моих карасиков в работу.
В пятницу я проснулся на час раньше (хотя лег на час позже) и закончил ночной концерт. Паша Юдин, ведущий, заметив меня со сцены, провозгласил: «Друзья! Давайте расходиться! Вон и Сашка на рыбалку пошел!» Откровенно говоря, перспектива «2-й серии» ловли «пятачков» привлекала не слишком, просто хотелось рыбачить и попробовать растительные приманки – я намял еще хлеба с чесноком и с подсолнечным маслом.
Напротив моего места стояла машина, в которой кто-то подозрительно шевелился, и я, в перспективе собиравшийся проверить «окошки» в противоположном прудике, застеснялся, утроившись в «насиженном» месте. На берегу я обнаружил оснащенное, кем-то забытое удилище, и, подивившись местным свободным нравам, приготовился таскать мелочь. Клевало реже, норма в 30 рыбешек не казалась легкой, но на катышек хлеба вешались карасики чуть крупней, и наконец «перышко», притопившись три раза, резко легло на воду и пошло в сторону. Этого карасика граммов на 200 пришлось поводить.
Воодушевленный, я приготовился бороться со следующим «сковоро-о-одочником», но хлопнули двери «качающегося» автомобиля, и ко мне подошли… две симпатичных девушки: то ли сестры, то ли мама с дочкой – неблагодарный труд о женском возрасте гадать! Младшая (ли?) взяла удилище на берегу, и до вылавливания «нормы» мне пришлось поработать «играющим тренером» - старшая оставалась зрителем. Ученица оказалась способной, да и снасть ее была тоньше, нежели у вчерашних бравых парней, и часов в 9 я попрощался с приятными «сорыбачками», поделившись «хлебными» запасами.
«ВВ» - Митрофанов без особого энтузиазма принял на этот раз добычу, хотя коптил он карасей в «натуральном» виде – в чешуе и с потрохами. Неожиданно я наткнулся на веревку с вялящимися мелкими плотвичками и «окушками». Проследив начало сей растяжки, я встретился взглядом с грустной женщиной. «Чье это?» «Игорь наловил, муж, - ответила та, - Спит в палатке. А чьих карасей мы вчера ели?» «И сегодня поедите, - заверил я и продолжил, махнув рукой на свою палатку, - Проснется, пусть меня разбудит!»
Игорь, как я и предполагал, ловил рядом с лагерем и с удовольствием согласился составить мне компанию на субботней зорьке. «Только, - предупредил я, - подъем в полтретьего, бужу один раз, на сборы 10 минут!» «Без проблем», - ответил коллега.
Ах, какая самонадеянность! Благодаря объявленному «часу тишины» из-за спектакля актерской труппы Вениамина Смехова на главной сцене (на «Груше» кроме нижегородской одновременно работало еще пять площадок), я бухнулся в палатку в пол-одиннадцатого вечера после концерта Виктора Третьякова и проснулся в полдвенадцатого, чтобы успеть занять место поближе к сцене на концерт «Ивасей» в полночь, где и заснул еще раз – хорошо, что диктофон не спал. В полвторого я «вырубился» опять в палатке и долго не мог сообразить, что за женщина без остановки гнусным механическим голосом твердит над ухом: «Время просыпаться – два-тридцать!» Потыкавшись головой об упругие стенки, я выполз на свежий воздух с одной мечтой: «Спать!», - но Игорь отозвался по «первому предъявлению», убив мечту.
Будь благословлен круглосуточный Грушинский рынок, через который лежал наш путь тернистый! «Только глоток бензина может спасти смертельно раненного кота!» - вспомнил я «Мастера и Маргариту», окуная губы в пол-литровый пластиковый стакан пива, поданный щедрой рукой заспанного продавца – Игорь не пил. Слегка взбодренный, я поставил Игоря на «обжитое» место, а сам безо всякой надежды перешел дорогу к заросшему водоему. Глубина в пяти метрах от берега оказалась неожиданно приятной, больше метра, но поплавок с леской 0,12 мм, оканчивающейся червем, спал, и размоченный хлебушек не помог.
Я переместил «перышко» плавной потяжкой на 20 см правее, и оно вдруг через пару секунд вернулось на прежнее место. «Поклевка!» - полусонной молнией пошевелило мозг, и я подсек. Карасик не выскочил легко на поверхность как прежде, потому что в нем было не меньше 100 граммов!
«Ерунда, случайность, повезло», - успокаивал я себя, унимая дрожь в руках, но через 3 минуты опустил в садок второго по прежнему сценарию.
«Поймаю пять – позову Игоря», - подумал я, обнаружив, что необязательно двигать снасть, достаточно чуть приподнять червя ото дна.
Через 15 минут я уже раскрывал напарнику выведанные мной «тайны», но у того ничего не получалось, пока он не поставил самый маленький поплавок – а я предупреждал вчера! Вдруг у дальнего края «окошка» цепочкой пошли такие пузыри, что вода забурлила! «Смотри, какого «монстра» сейчас выну!» - похвастал я, изловчившись подкинуть червя под самую траву. «Монстр» не стал ждать, и поплавок, едва приняв вертикальное положение, рванул в заросли. Борьба длилась секунды полторы, удилище согнулось до разрывного предела поводка, и грузило просвистело в сантиметре от моего виска, а стравливать леску в неведомые подводные кущи было бессмысленно.
Отловились мы неплохо. Ориентировочно определить размер сорвавшейся рыбы можно было по трем 300-граммовым карасикам, удержанным на границе «окошка», и пяти сходам, когда рыба уходила в траву, но крючок не обрывала – все поклевки случились на хлеб с чесноком. На поляну мы «приволокли» килограмма четыре, Митяя не обнаружили, но у жены Игоря нашлись все принадлежности для жарки, и караси оказались великолепными…, наверное, к моему пробуждению съели всех.
Игорь ловил и в воскресенье, подкормив заранее сразу несколько «окошек», но ничего крупнее 200 граммов не поймал: как я и предсказывал, поводка 0,15 карась боялся.
Продолжение следует.
