Из полыньи
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 4(66), 2005 г.
А. Ханжин, г. Казань
Рис. автора
(записки из рыболовного дневника)
18 января
В будни погода радовала - стоял легкий морозец, падал снег. А в пятницу, в канун выходных, ударил трескучий мороз. Очень некстати. Как назло! "Завернул" перед самым выездом на рыбалку.
Доехали на рыбацкой машине до села Бимы. Дальше за село дороги не было, снег все завалил-запорошил. Вытаскивая ноги из сугробов, рыболовы цепочкой потянулись к Меше. Неприятно: ветер резкий, колючий, пребольно бросал в лицо снежную крупу. Спрятались на реке от ветра под левый обрывистый берег. Клев неважный - мелкая сорожка и уклейка, изредка окунь. Пробовали ловить у кустов напротив "карды" (загон из жердей для скота ), здесь клевали мелкий окунишка и ерш.
Ближе к полудню ноги понесли меня по направлению к селу Обухово. Надумал посидеть близ спортлагеря, а уж потом выйти к сокуровскому мосту и уехать домой рейсовым автобусом. Пряча лицо в воротник от злющего ветра, бреду по обрывистому берегу. И вдруг слышу внизу возбужденные мальчишеские голоса:
- Димка! Не торопись... Подтягивай помаленьку!
- Не удер-жу... Ребята! Очень сопротивляется!
- Тебе говорят, не дергай! Спокойнее! Это же крупная сорога...
- 0-ой! Ушла-а...
- Что-о? Упу-стил?! Эх, рас-тя-па!..
Возле огромной полыньи, дымящейся неподалеку от Трех Сосенок, копошились три фигуры. Подростки буквально "выворачивали" из открытой стылой воды крупную рыбу. Двое пареньков стояли на кромке льда с тальниковыми хлыстами в руках - ловили "по-летнему".
Третий сидел на корточках и трудился в поте лица - хоть и ловил на зимнюю удочку, но закидывал ее как донку. Отмотал метров десять лесы и забрасывал на середину полыньи. Моментально следовала поклевка рыбы.
Глазам своим не верю. Мы сетуем, что в Меше нет сейчас крупной рыбы, что середина зимы, время "глухое", неклевое - январь. Ходим-бродим по реке, бурим до одурения толстенный лед. И довольствуемся мелочью. А крупная рыба... Вот, оказывается, где держится! В полынье, на открытой воде.
Поспешно лезу по сугробу в ивушку. Вырезал трехметровое удилище. Пошарил в кармашке рюкзака и нашел завалявшийся от летних времен перяной поплавок. Встал неподалеку от ребят. Забросил удочку. Глубина - полтора метра. Медленное течение понесло поплавок... Рраз! - он ушел наискосок в глубину.
Заворочалась на крючке рыба. Хлыст согнулся дугой. Крупный подлещик ткнулся головой в кромку льда; осторожно тяну его из воды - заскользил ко мне по льду, как на салазках.
Рыбаки, сидевшие над лунками в сотне метров от нас, вскоре стали приходить к полынье "на обзорную экскурсию". Увидев, как и какую рыбу мы ловим, они, как ошпаренные бросались к кустарнику срезать удилишко. Через полчаса уже человек десять толкалась на кромке льда. Поднялся стук и бряк. Очевидно, от шума и мельтешащих у воды фигур рыба отошла поглубже под лед. Клев прекратился.
Боковой пронизывающий ветродуй очень быстро отогнал от полыньи разочаровавшихся рыболовов. Ушли в затишье, попрятались в палатки. У полыньи остались несколько человек, самые стойкие и терпеливые. И не зря, в наступившей тишине клев снова возобновился.
В машине рыболовы разглядывали свои уловы - окуньки, густерки и уклейки, у всех была мелочь. Ахнули, когда заглянули в мой ящик. Не верили, что два десятка отборной сороги и густеры были пойманы из полыньи на летнюю удочку.
Сегодня мне помогли ноги: ходил туда-сюда и набрел на полынью, на удачливых мальчишек. Жаль, что такая великолепная рыбалка пришлась на воскресенье, завтра на работу.
31 января
Куда ехать на рыбалку? Разумеется, только к полынье. Интересно, как она себя чувствует? Ведь прошло полмесяца, крепкий мороз, скорее всего, уже основательно "приложил руку" - заковал полынью крепко-накрепко.
Волновался, когда на рассвете подходил к Трем Сосенкам. Посмотрел и обрадовался - жива и здорова полынья, окутанная паром, строптиво постукивают льдинками шуги. Ветер все так же бьет в левую скулу, трудно забрасывать удочку. На этот раз держу в руках пятиметровое телескопическое удилище. Чтобы леска и поплавок не обмерзали, смазал их гусиным жиром.
За минувшие дни настырный мороз, все-таки, отвоевал у полыньи метра три чистой воды, покрыл тонкой коркой молодого льда. Нашел в кустах увесистый комель и взломал им закраины.
Приспособился к ветру и начал ловить. Как и ожидалось, рыба не заставила себя ждать - вижу частые поклевки. Успел без помех выудить четыре крупные сороги и две густеры.
Но приехал рыбацкий автобус. Большая группа подледников ушла на Биму, а трое рыболовов... с летними удочками встали рядом со мной. После первой же пойманной плотвы, один из прибывших завопил на всю реку:
- Николай! Где ты? Ко-ля-ня... Иди сюда!
- Чего тебе? - Коляня сидел вдалеке у лунки. Сбросил с себя палатку и встал со стульчика.
- Топай сюда, Коляня! Бросай свои лунки, ну их к лешему! Беги скорей! В полынье обловиться можно.
Коляня прибежал. Проворный малый. В мгновенье ока срезал и оснастил корявое удилишко. И пошло-поехало! Зять кликнул свата, тот в долгу не остался, позвал соседа... Побросав лунки, "мормышечники" набежали со всех сторон. На мелководье рыба чутка и осторожна - сразу отошла от полыньи. Минут через десять началось обратное людское переселение. Рыболову слева надоело то и дело обгрызать зубами мерзлую леску и поплавок, помакал еще немного удочку в стылую воду, поежился на ветру.
Недовольно хмыкнул и, зашвырнув удилишко в полынью, поспешно ушел.
Еще трое, не обрыбившись, убрались восвояси. Четверо пацанов, вконец продрогшие на ветрище, сначала устроили "для разогрева" вольную борьбу, сопровождаемую топотом, криками и гиканьем, потом утихомирились и спрятались под берег. Забрались гуртом в огромный полиэтиленовый пакет и принялись "резаться" в карты.
К концу светового дня я снова был с приличным уловом. Семь сорог - по 400-700 граммов каждая. Дважды сегодня подержал на удочке очень крупных. К сожалению, только держал... Сорвались! Пластиковое удилище хорошо пружинило, сдерживало рывки рыбы, но... Крючки отечественного производства не выдерживали, обламывались.
Ловил с глубины всего один метр. Поплавок притоплен почти полностью, чуть видна макушка. Чувствителен: рыба клюнет, красная точка исчезает в воде - подсекаешь, рыба на крючке...
3 февраля
Вьюга крутит бесконечные петли и восьмерки, идет густой снег. Слабый мороз и сильный ветрище. Стою на Оренбургском тракте у РКБ (республиканская клиническая больница), жду попутного транспорта. Рейсовый лаишевский автобус, набитый пассажирами под завязку, не останавливаясь, продребезжал мимо. Рыбнослободской ПАЗик тоже проскочил без основки. Что делать? Время идет, уже светает, а я не могу добраться до реки. Груженный дымящимся красным кирпичом, КАМаЗ проскрежетал тормозами. Водитель распахнул дверцу:
- Эй, рыбак! Куда навострил лыжи?
- На Мешу хочу!
- Под Рождественно?
- Да нет! Под Сокуры. Мне бы до бимской развилки добраться. А там пешком дойду до Трех Сосенок.
- Да я туда еду, - водитель приглашающе сместился на свое место, за баранку. - Садись, доставлю тебя прямо к лунке.
Через полчаса я высадился у Трех Сосенок, словоохотливый водитель уехал дальше на бимские ямы. Вдоволь половив уклейку в минувшую субботу у Бимы, сегодня, во вторник, он решил снова половить эту приятную рыбешку... во время рабочего дня. Надо же, в будни на груженом самосвале сбежал с работы... на рыбалку. Охота пуще неволи!
...С удочкой в руках, "лоб в лоб" встречаю снег и ветер. По обрыву бредут припозднившиеся рыболовы к карде и бимским ямам. Слышу реплику:
- Гляди, Антон! Какой-то... псих с летней удочкой стоит! Наверняка, чокнутый! Нормальный разве будет стоять у открытой майны на таком сумасшедшем сквозняке?
- Стоит, значит, нравится!
- А ты не слышишь, Антон?
- Что?
- Неужели не слышишь? Как он от холода чечетку зубами вытанцовывает. Да у него, похоже, челюсть вставная!
- Да как ты определил, что вставная? У него под бородой и рта не видно.
- Давай, Антон, поспорим "на пузырь", что челюсть у него железная.
- Железная? Да почему железная?
- Да потому, что зубы у него цокают на холоду, как... как конские подковы на асфальте!
Послышался безудержный хохот. Двое стояли на обрыве, согнувшись, икая и постанывая от смеха. Наконец, один выпрямился, перевел дух и сквозь всхлипывания вполголоса сказал приятелю:
- Да не кричи так громко! Вдруг Борода услышит, обидится же человек.
Про себя думаю: "Это я-то псих? С железной челюстью. Обижусь? Была нужда обижаться. Давай-давай, зубоскалы, подальше проходите на лед, залезайте в свои укрытия-пакеты и тихохонько сидите. Меньше шума - лучше клев. Весельчаки побрели дальше по обрыву, то и дело оглядываясь на меня. Не выдержав, кричу:
- Эй, балагуры, шею не сверните! Сами вы придурки... с железными вставными мозгами!
Ближние рыболовы расположились у лунок шагах в двадцати от полыньи. Сидели вполоборота ко мне и спиной к ветру. Килограммовая плотва взяла без поклевки. Завершив свой проплыв, поплавок прибился течением к кромке льда. Медленно, боясь зацепить крючок за лед, тяну удочку кверху, с намерением повторить заброс.
Что такое?! Удилище в руках вдруг стало гнуться, больше и больше... Жилка завибрировала, как струна. Подобравшая насадку рыба засеклась. Большущая сорога рванулась не под лед, а к середине полыньи, вытянула жилку до предела. Изогнувшись, тянусь и тянусь следом. Уже вынужден был переступить блоковую границу - полтора метра до края - и ступил на тонкий непрочный закраек... Тр-рр! - предупреждающе хрустнул он под ногами - побежали синие змейки, проступила вода. Рванулся обратно, однако, не выпуская из рук удилище. Поднявшись на поверхность, рыба устроила такую бучу, что рыболовы у лунок, как по команде, подняли головы и настороженно уставились в мою сторону.
Сорога захлестала хвостом по воде да так звонко, что подледники повскакали со своих ящиков и бросились к полынье. А с меня от переживаний пот градом. Бросил удочку и, зажав в пальцах обломок крючка, без сил опустился на корточки. Рыба сорвалась... Опять жало отвалилось - будь он неладен, этот дрянной крючок, вместе с заводом, его изготовляющим! Настроение такое, что готов кусаться.
Рыбаки подбежали:
- Ты чего, борода? Мокрый весь!
- Не видите, искупался! Почти искупался...
- Как это? Головой что ли нырнул в прорубь?
- Ага! Зато ноги остались сухими.
- Ты брось заливать! Мы же видели... И слышали! Кто-то у тебя на удочке бултыхался.
- Да это я сам... бултыхался! Скользко же. Ноги разъехались, упал на лед и юзом в воду. У меня же нет жигулевских тормозов.
- Тьфу! Вот балабол. Каждый выходной торчишь у полыньи. Кто тебе поверит, что стоишь просто так...
- А вам кто запрещает? Стойте и вы на здоровье!
- Да уж очень тут неуютно, на юру. Ветер свистит, как в аэродинамической трубе.
Поеживаясь и отворачиваясь от ветра, рыболовы снова разошлись по своим лункам, попрятались в свои мешки-укрытия.
...Минут через двадцать поплавок приостановился и... всплыл. Глазам своим не верю! Неужели... клюнул лещ? Его манера клева. Сделал удачную подсечку, тяну удочку вверх.
Бронзовый поднос выплыл на поверхность воды, неуклюже ворохнулся несколько раз и лег на бок. К удивлению, безропотно позволил втащить себя на лед. Подпрыгнул, встал на голову, перевалился на другой бок и... Леска оборвалась. Вытащенный лещ ошеломленно застыл на кромке льда, свесив хвост в воду. Еще одно движение - и он снова окажется в родной стихии.
Отбросив удочку в сторону вместе с рукавицами, хлопаюсь на колени и по-пластунски ползу по непрочному закрайку. Как по стеклу двигаюсь, такое ощущение, что ледок прогибается под коленями... В голове завертелось: "Накаркал... Как бы взаправду не нырнуть в полынью. Провалюсь, но этого леща не упущу! Если уйдет, себе не прощу, лишусь покоя...".
Благоразумие и осторожность отступили под натиском бесшабашного рыбацкого азарта. Трясущейся, немеющей от холода красной рукой тянусь к рыбе. Есть! - схватил за жабры и отшвырнул ее за спину подальше от полыньи. И также, лежа на животе, заерзал "задним ходом" на прочный лед.
Поднялся на ноги и счастливо засмеялся. Рыбалка удалась!
Мой радостный гогот, мой выловленный красавец-лещ подхлестнул экскурсантов, подействовал на них, как красная тряпка на быка - кинулись крушить кустарник, мастерить удочки, только треск пошел по округе. Через четверть часа семнадцать удильщиков выстроились у полыньи. Но напрасные хлопоты: нашумели, напугали рыбу...
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 4(66), 2005 г.
