И даже омут весело смеялся...

С бывший соседом Сергеем Петровичем Бусыгиным, потом он переехал на соседнюю улицу, друг друга не чураемся, хлеб-соль водим. Рыболов из него, сколько бы я не таскал его с собой на реки, пруды и озера, не ахти какой получился, но душою он всегда с нашей фанатичной братией. И частенько, когда едет в Шарью или в соседний Вохомский район, заскакивает ко мне.

Так вышло и в этот раз. Не думал, не загадывал на реке объявиться, но он взбаламутил, все мои планы на этот день перебуторил. Хотя я и выразил ему толику робких сомнений, червей, мол, в запасе нет. Но он их быстро отсеял.

- На саранчу, - начальственно строго говорит, - половишь! Голавли там на омуте вереницами ходят - тебя дожидаются! Минуту даю! Одна нога здесь, другая - в машине!

А мне большего и не надо. Отворяю шкаф, ветровку на плечи, шляпу свою рыболовную на голову, а удочка всегда наготове - уже в руках, и за порог. Поехали!

Дороги у нас - яма на яме, быстро не разгонишься, но Сергей Петрович - водитель-виртуоз, да и рытвины эти уже давным-давно ему знакомы-перезнакомы. Минут через пятнадцать мы уже на мосту через Вочь. Прямо перед нами огромной чашей раскинулся мельничный омут. Самой мельницы, правда, нет со времен царя Гороха, наверное, а омут сохранился, и даже кой-где полусгнившие сваи прокуренными зубами торчат из горловины ямы.

- Вон, смотри! - показывает, - под кустом они ошиваются!

Я присмотрелся. И точно! У обрывистого берега под нависшими над самой водой густыми зарослями ивняка голавли-красавцы, будто поленья ходят. На выходе омута чуть ли не под мостом в кустах рыболов - местный деревенский завсегдатай притулился: устроился основательно - пара удочек заброшено, подсачек в воду приспущен, майонезное ведерко то ли с червями, то ли с другими какими насадками под руками. На нас он ноль внимания, только на свои едва приметные поплавки.

Сосед бывший хлопнул по плечу - лови, мол, часа через три заберу... А потом подумал малость и добавил:

- Обратно поеду - заберу! Если голавля мне поймаешь...

И укатил по своим делам.

Что ж, наказ дан - исполнять надо! Солнце уже было высоко и уже справно выполнило свою утреннюю задачу - вытянуло из травы всю ночную влагу до последней росинки. С насадкой, как я и ожидал, проблем никаких не было. Травяные кобылки, пусть и не тесным табуном, а по одиночке стрекотали по всему некошеному лугу. Они словно перекликались друг с другом. Не расчехляя свою " Волжанку", ловлю кузнечика, но не для насадки, а для пробы - насколько они привлекательны сегодня для осторожных и пугливых голавлей.

Бросаю, течение подхватило его и понесло как раз к тому склонившемуся над водой кусту, где они подплывают аккурат к самому центру их косячка. А рыбины не только ноль внимания на беспомощно бьющуюся на воде травяную кобылку, но и благородно и важно, как кавалеры перед дамой, расходятся по сторонам и пропускают мимо. Ну, все, думаю, дело мое табак! На бесклевье попал... Но вдруг на месте, где проплывал кузнечик, малозаметный бурун. Взял! Это уже другой коленкор! Искрящиеся на солнце круги плыли вниз по течению, ширясь и исчезая.

От радости и уверенности в будущем улове я теперь потирал руки. Берет голавль! Расчехляю и распускаю удочку. Ни грузила, ни поплавка - леска да крючок. Кузнечика прямо под носом поймал. Присаживаюсь осторожно под куст у самого обрыва - до воды метр или даже с небольшим гаком будет. Круча не высока да и не свежа - травкой хиленькой уже затянулась. Место кем-то обсижено. Лужайка примята, да и рогатки торчат из травы, хотя и несвежие - уже побеги хилые выкинули.

Чтобы не выдать себя, наклоняюсь как можно ниже. Короткий взмах и, будто выстрел настоящего снайпера, кузнечик почти бесшумно ложится на самую струю, которая и понесла его к столу жирующих голавлей. Насадка все ближе и ближе к ним, вот она уже в самой гуще их. Не проспать бы поклевку! Но что это? Кузнечик проплыл мимо. А голавли, спрятавшиеся от него в тенистой глубине под кустом, вновь показали свои широкие темные спинки, но уже намного впереди. Заметили подвох?

Второй заброс делаю с еще большей осторожностью, но тщетно. От былых надежд и задора, чувствую, не остается ничего - так, шелуха какая-то! Но по-прежнему таюсь хитрым лисом, снова взмахиваю удильником и насадка - в гуще голавлей. И... тут же исчезает! Выждав секунду-другую, резко подсекаю. Руками добычу не почувствовал, но вершинка удильника своим поведением показывала: подсечка удачная! Она дрожала в такт бьющейся на крючке рыбе, изгибалась, как былинка на ветру...

Осторожно вывожу невидимую еще добычу. И вдруг удильник плавно согнулся в крутую дугу. Не стало чувствоваться и рывков бьющейся на крючке пойманной рыбы. Зацеп? Еще этого не хватало! Вращаю катушку, леска рассекает воду не напрямик, будто по линейке, а выписывает непонятные синусоиды. Да и удочка ведет себя странно: чем ближе к берегу, тем сильнее сгибается и вот-вот вообще в кольцо свернется! Подвожу ближе. Глазам даже не верю. Почти к самому обрыву подошла щука и моего голавленка поперек пасти держит. Стараясь не показываться ей, даю свободный ход хищнице, чтобы дать ей заглотить голавля. Она медленно осела в глубину и будто растворилась в толще воды, или будто мне все это привиделось. Но сползающая со шпули леска подтверждала, что все это наяву, что щука где-то там, в глубине, и не бросила свою добычу.

От волнения закуриваю, едва угадывая ломающимися спичками по коробку и не отрывая глаз от выпрямившейся в линеечку удочку. Курю жадно, спешно, будто школьник-малолетка на перемене. Леска остановилась. Жду еще, но не терпится - пора! Делаю резкую подсечку, удильник снова плавно и пружинисто согнулся в дугу. Торопливо подвожу к берегу, но, полагаю, что шансов вытащить щуку у меня почти нет. Даже если зацепится, то для нее перекусить или оборвать мою леску - пара пустяков! Да и крючок такой, что едва ли удержит ее на привязи.

Чувствую: щука уже где-то рядом. Таясь в зарослях куста, вглядываюсь в прибрежную глубину. Вот она! Вновь показалась около самого берега, и... с голавленком в зубах. Надо же! Не заглотила... Понравилось ей, что ли, на моей "Волжанке", будто не на удочке, а на каком-то плавно и мягко едущем дилижансе кататься?

Решение проучить или даже наказать речную разбойницу пришло мигом. Даю леске свободный ход, вставляю удочку в рогатулину, а сам задом-задом и к рыболову за подсачеком.

Тот и слушать меня до конца не стал, оборвал на полуслове:

- Хватай да беги! Может, такого больше и не увидишь...

Подсак у него самодельный - широкий и глубокий. Таким можно не только щук вываживать, но и крокодилов даже. Ну, думаю, берегись, проказница! Только бы до поры да времени сама по себе с крючка не сошла...

Прибегаю. Хитрым лисом подкрадываюсь к удочке. Леска от нее, пересекая наискось течение, ушла к противоположному берегу. Перевожу дух и начинаю работать катушкой, заранее погрузив подсачек в воду. Удочка после нескольких оборотов согнулась и быстро приняла былую форму полукруга. Не ушла! Ну, берегись!

Неторопливо вывожу. По леске вижу, что щука вот-вот появится у берега. Теперь уже работаю только удильником, который изогнулся в три погибели, пружинит под тяжестью рыбины. И вот она показалась и по-прежнему со своей добычей в зубах. Она в это мгновение была похожа на собаку-дворнягу, которая никак не хочет расставаться с аппетитным мослом. Кажется, мы с нею встретились взглядами. И глаза ее упрашивали, умоляли  отдать ей заснувшего уже голавленка. Но на этот раз она не подошла столь близко - то ли меня заметила, то ли подсачек страшил.

Прикинул расстояние, длину рукоятки подсачека, осторожно подвожу под нее сетку. Но вдруг взметнулось голубое небо с высокими дымчатыми облаками, мелькнул зеленый куст, водная прохлада обожгла все тело...

Я выбирался из воды с подсачеком в руках. В нем было пусто. На кусту камертоном покачивалась моя "Волжанка". Хватаю ее, выбираю леску. Все на месте, все в целостности и сохранности, только ни голавля, ни щуки уже не было. Ушла, плутовка, и добычу мою с собой утащила.

Стою, как водяной. Вода с меня ручьями, даже с носа капает. По всему омуту расходились волны. Они весело и дружно искрились на полуденном солнце. Казалось, что сам омут смеялся надо мной. А мне от этого даже чуточку обидно стало. Надо же, какая-то щука всю рыбалку испортила. И сама в руки не далась, и голавля половить не дала. Когда они теперь успокоятся? А тут и Сергей Петрович припылил.

Такой картины он еще не видал. Я появился перед ним мокрый с головы до ног, без голавлей... Но хоть удочку не утопил.

На другой день он уже повез меня к этому омуту специально - с удочкой на голавля и со спиннингом. Но сколько бы я ни блеснил, меняя и блесны, и манеру проводки, щука не показалась, будто ее там и не было. Да и на голавлей больше не зарилась. А могла бы. На удочку рыбалка была удачной. Пять рыбин удалось вытащить. Шестой голавль ушел и, видимо, увел за собой всю стаю... Клевать не стало.

Высаживая утром меня около моста, мой извозчик - несколько грубоватый и строгий, но внутри очень добрый - предупредил:

- Щуку не поймаешь - пешком домой добираться будешь!

Но слова своего не сдержал. Приехал, забрал. Да и потом на рыбалку не раз возил. Иногда даже, когда я и не собирался. Такой он есть, мой бывший сосед. Ежели из самого рыболова путного не вышло, то в других души не чает...

Алексей Акишин, Костромская обл.