Гуляй-нога и уловистая вертушка

Казалось, ушло, отшелестело палыми листьями и теплыми ветрами бабье лето, когда золотыми были не только тихие листы на воде, но и долгие закаты. Тогда дни были спокойные и задумчивые, в легких паутинках, задевавших лицо. Прозрачность этих дней сменили затяжные дожди, монотонно стучащие в крыши и висящие в воздухе мелкой сеткой мороси. Тяжелые тучи днями и ночами лежали на домах и сырых мелколесьях. И уже не верилось, что за этими ватными тучами есть солнце и прозрачное небо. Но вдруг открылся другой мир, цветной и чистый, пусть на два выходных дня. Но этих дней хватило, чтобы осталось много впечатлений.

В этот раз к Леониду-Гуляй ноге я приехал не только на рыбалку. А точнее, рыбалка предполагалась как второстепенная цель, что было непривычно и несколько угнетающе. Но Леонид уже недели три названивал мне из деревеньки Сенюшкино с просьбой настроить пианино внучке, ну, и заодно детишкам своих сотоваришей-рыбаков из соседней Арды. И еще было непривычно, что голос старого "пирата" все время был чист и трезв.

И вот я в Сенюшкино, на высоком берегу, под которым раскинулось Чебоксарское водохранилище. Но здесь первые его подступы: архипелаг лесистых островов, проток, отмелей и коряжников. Волга - дальше: за теми же островами и протоками, куда приходит накатом уже настоящая волжская волна. Вдалеке, на высоких буграх правого берега виден и Козьмодемьянск. Он закрыт туманной дымкой.

Толкаю калитку. Старого Мухтара уже нет. Встречает какой-то мелкий лохматый песик неизвестной породы. А там и хозяин вывалился на непослушных ногах.

 - Саня, приехал?!. Наконец-то.

Обнимаюсь со старым знакомым. Жив, курилка, но, смотрю, пьян, бродяга...

 - Ты же мне, Леня, все время трезвый звонил, - удивляюсь. - Чего вдруг?

 - А-а, загулял немного... Ну, за встречу?.. Как обычно?

 - Нет, я работать приехал. Твоей же внучке надо сделать "фано", чтобы работало долго и качественно. Сейчас - на воду, покидаю немного спиннингом, а потом и по делам можно двигать. Если только вечером, после работы...

Смотрю, поскучнел товарищ, но умом понимает справедливость моих слов.

 - Ладно, и я с тобой...

Сходил в сарай, прихватил весла. Спустились с Леонидом к воде. Наша старая шаланда уже сгнила. Нет и легкой лодки хозяина, которая однажды 13 октября в пятницу стала для нас с Николаем-Бородой подводной лодкой, а мы потом, едва выплыв, сидели на острове под дождем и снегом, трясясь от холода.

 - Где твоя-то лодка, ну, эта, подводная, помнишь?

 - Э-э, вспомнил. Борта все сопрели, железо тоже. Нет ее. Теперь другая, вон стоит, - махнул рукой Леня в сторону широкой плоскодонки, причаленной к ольхе.

 - Пойдет. Потяжелее той, но устойчивая... По крайней мере, может, купаться не придется, - покосился я на Леонида.

В первый день рыбалки не получилось. Едва вышли из-за прикрытия берега, нас встретил свежий западный ветер, гонящий вдоль проток волну. Ловить можно было только за островками и островами. А дальше, на широкой протоке, куда я собирался выйти, катились тяжелые валы с пенящимися барашками на гребнях волн. Вначале я тянул троллингом ли, дорожкой испытанный воблер, не раз выручавший в бесклевье. Но здесь он, наконец, и нашел свое последнее пристанище в виде крепкого дерева, лежащего на дне. Его не смогла поднять и крепкая плетенка. Не разогнулись и тройники. Видимо, как-то захлестнулась приманка с плетенкой хитрой и мертвой петлей. Мешал и Леонид, то табанящий веслами, то вдруг начинавший куда-то грести и с тоской поглядывающий на берег. От таких непонятных гребков мои блесны тоже шли какими-то странными проводками, от которых, наверное, шарахалось все живое, что было под водой...

От полной этой бессмыслицы решаю поворачивать к берегу, а с утра выйти на воду одному.

Честно отработав и настроив четыре фортепиано, возвращаюсь в Сенюшкино с Валерой на его машине. Леонид уже успел выспаться и теперь ходил по двору вместе со своими курицами, лохматым песиком и товарищем песика.

Несмотря на все уговоры Леонида, и его жены Нины прошусь на ночлег в баньку. Они не понимают.

 - Зачем тебе в бане бомжевать, когда в доме на кровати можно выспаться, - горячился Леня. - А потом дочка скажет, что даже и принять-то человека не могли как надо!

 - Леня, ты не понимаешь... Диван давить у телевизора я могу и дома. Если сегодня нет возможности в протопленной землянке погреться, так хоть здесь послушать, как дрова потрескивают да угольки в печке поют.

Леонид долго смотрел на меня, а потом что-то для себя сообразив, наконец зашелся смехом до слез.

 - А-а, как там у вас...экстрим, туда его... Ладно, сейчас печку затоплю. В бане и посидим.

Мы сидели с Леней у печки, слушали, как мурлычет что-то приемник, курили, чокались, вспоминали прошлое, выходили на улицу и сидели на лавочке перед домом, глядя на лежащую внизу местную Швейцарию, освещенную полной луной.

 - Леня, ты не боишься?

 - Чего?

 - Полнолуние... В полночь будет. Полезут когти из пальцев, шерстью обрастем, завоем на Луну и снова будем с тобой гонять по островам пьяных волкохрюков!..

 - Ха-ха-ха!..

Вернувшись в баню, видим Рекса и его друга, мирно ужинавших копченой грудинкой, что была нарезана под закуску. Дав им спокойно поесть, замечаю:

 - Леня, утром один пойду на воду. Ты мне мешаешь в лодке спиннингом кидать. Мне хоть рыбку бы выловить. А ты веслами дергаешь, плывешь куда-то... Я на якорь встану да обловлю спокойно все ямки.

 - Саня, тихо буду сидеть, как мышь.

 - Лады. В пять разбужу.

Встав в четыре утра по будильнику телефона, собираюсь, пью чай, валяюсь на пологе, накрытом матрасом. В пять тридцать стучу в окошко дома.

 - Пойдешь?

 - Нет, Саня, спать буду.

 - Ну, как знаешь, - радуюсь втайне про себя.

Спускаюсь в темноте по альпийской тропинке, стараясь не свернуть себе шею. Отцепляю лодку и выхожу к островку, рядом с которым есть яма в пять метров. Как раз и солнце выглянуло. Начинаю с испытанных колебалок, исцарапанных щучьими зубами. Пусто... И так - раз за разом. Проверяю и воблеры. И поверху булькаю красно-белым бочонком и заглубляюще провожу всякими проводками. Словно вымерло все вокруг. Вертушек в этот раз взял с собой мало и - только, начиная с четвертого номера, рассчитывая все же на щуку. И на них не берет.

Курю, глядя на разгоравшийся рассвет, и снова проверяю приманки в разных местах: на самой яме, по ее бровкам, по краю зарослей роголистника. От пустоты воды холодеет на сердце и подступает обида на местного водяного: в кои веки выбрался сюда, а тебе, старому, жалко пары рыбешек. Лешему, что ли, опять в карты продул?..

 - Са-а-ня! - вдруг слышу из березняка, идущего понизу от деревни. Леня... Не усидел дома, бродяга. Ладно, все равно не берет. Подхожу к берегу. Леонид в нетерпении.

 - Ну, как?

 - А-а, по нулям...

Идем уже в деревню. Леня снова о своем задумался, понятно о чем, а мне на работу пора. Решаю по пути все же обловить ямку. Выбирать приманки не из чего, все перепробованы. Разве что... Сын подарил на день рождения к прочим подаркам необычную вертушку, черную с красными крапинками, золотистую внутри. Blue Fox №4. Так и лежала блесенка невостребованная из-за ее непривычного для меня вида. Мол, безделушка... Правда, в городе на водохранилище приносила она иногда окуней, но ни одной щуки на нее так и не было поймано. Проверю и здесь...

Ра-а-з! Леня пригнулся. Вертушка заработала сразу и ровно, наверное, потому что Гуляй-нога больше не хватался понапрасну за весла. И вдруг остановка... Трава? Нет, "трава" пошла в сторону, мягко прогибая спиннинг, а потом и задергалась ощутимыми толчками.

 - Леня, взяла. Наверное, некрупная.

Товарищ засуетился с подсаком, а потом и запеленал в него, объемный по-волжски, щучку килограмма на полтора.

Ну, вот и ладно. Не пустой. Теперь и к берегу можно двигать. Нет - еще пару забросов... Азарт уже заставлял забыть о работе. Это как в советские еще времена: если работа мешает рыбалке - бросай работу. Сейчас бы так не сказали.

Второй заброс. Опять остановка, и в лодке запрыгал окушок граммов на триста. Пока я вываживал щучку и окуня, лодку стащило по ветру. Пришлось выгребать к заветной ямке. Третий заброс. И снова - удар и остановка. Теперь уже у лодки что-то блеснуло серебристой чешуей. Э-э, да это жерешок...

Но дальше ловить уже совсем не было времени. Надо настроить и, возможно, отремонтировать еще три фортепиано, а потом собираться домой. Все... Теперь уже без оглядки гребем к деревне, а сердце остается там, у ямы, где на три заброса подряд пришлись три разных рыбины.

На обратном пути встречались... у магазина рыболовы, ехавшие с Ветлуги, с Жареного бугра и прочих мест. Все они, с кем я разговаривал, говорили одно: ни одной поклевки не видели ни на джиг, ни на блесны, и ни на воблеры. Может быть, просто не те встречались?..

В городе, днями позже, я был уже не столь уверен в исключительных и волшебных качествах именно этой вертушки. Щучьи выходы сейчас бывают почти по-зимнему, как в перволедье, в определенное время, не совпадающее с летним. А тогда щука взяла ровно в девять утра. Вполне вероятно, что она схватила бы любую приманку во время своего первого выхода.

Александр Токарев, г. Йошкар-Ола

Фото автора