Голавли на Куре

Поймал в июле голавля я на Куре,
В командировке на заставе, ранним утром.
Надеясь втайне всё же выловить форель,
Но на кузнечика попался почему-то

Большой голавль, на килограмма полтора.
Чуть не свалился наземь я тогда в испуге,
Хотя самой поклёвке несказанно рад,
Но не давался ни за что голавль мне в руки.

Ужом крутился, жутко брызгался хвостом,
Тянул в кусты, что густо берег окаймляли…
А я не мог скрывать от всех такой восторг,
Позвал друзей, что спали ночь на сеновале.

Нашлись и удочки, и черви, и подсак,
А для желающих – зелёненький кузнечик,
Мы собирались всё закончить в полчаса –
В комендатуре нас ждала к обеду встреча.

Был сорван завтрак, так увлёк военных клёв,
И лишь к обеду, утолив азарт и страсти,
Мы собрались… Руководитель был суров,
А позже ждал нас нескончаемый «ужастик».

Какая там стоит несносная жара,
Бывавший в Грузии знаком не понаслышке,
Там тени нет почти, но, кто во что горазд,
Её все ищут для минутной передышки.

Мы вышли в два, а солнца диск вошёл в зенит,
Висел туман испепеляющего зноя,
Казалось нам – он финской сауне сродни,
Ещё чуть-чуть и, обожжённый, волком взвоешь.

Свернула в Турцию стремительно Кура,
И вместе с ней ушла последняя прохлада.
А мы ползли, облившись потом, по горам,
Считая пекло в этот день за муки Ада.

Нас ждал крутой, довольно затяжной подъём,
Но, слава Богу, позвонили с полдороги:
«Не торопитесь, мы «таблетку» вам пришлём!»
А следом голос командирский, очень строгий:

«Для рыбаков – без изменений! Марш-бросок
Продолжить в темпе до тринадцатой заставы!
Инициатор, что сорвать нам планы смог,
Достичь поможет самым слабым духом славы!»

Без пререканий согласился: «Дотерплю!»
А вслед за мною, вздрогнув, и друзья кивнули:
«Недаром съели мы в обед по голавлю,
Которых очень много на Куре в июле!»