Ерши нашего детства
Вадим Назаров, Ивановская обл.
Многие из моих знакомых рыболовов ершей не любят. И нет иного прозвища у них этой исстари известной на Руси рыбке, как «сопливец колючий». Слышал бы сам ерш это обидное прозвище свое – ни за что бы не стал клевать даже на самого лакомого червячка! А ведь всем известно, что без ерша и уха не уха, а просто суп с рыбой. Хотя, когда на прикормленном «лещёвом» месте начинают назойливо сбивать хороших червей ершишки меньше пальца, то других слов в их адрес как-то и не находится…
Но мне помнится время, когда именно ерши были для нас большой выруч-кой. В те трудные и голодные послевоенные годы все летние дни мои друзья мальчишки с Театральной улицы Шуи с утра до вечера проводили на Тезе. Причины тут простые были – улица наша на берегу реки была, а более интересного занятия, чем рыбная ловля, у нас, мальчишек-безотцовщины, а то и вовсе круглых сирот (вроде меня) просто не было. К тому же пойманная нами рыбешка шла не кошкам, а была солидной добавкой к полуголодному семейному столу. А в уловах наших той поры как раз и преобладали именно ерши. Правда, не такие, что хоть в спичечный коробок клади, а вполне приличные, – по пальцу, а то и по ладошке.
Мы нашли это ершиное «Эльдорадо» возле старой городской мытилки, куда женщины приходили полоскать белье. Эти бревенчатые «домики» со скользкими наплавными полами из толстых плах можно было увидеть практически на любой речке. Вот такая мытилка стояла под горой, на вбитых в дно реки обомшелых сваях, почти напротив нашего дома.
Конечно, очень заманчиво для нас было удить из самой мытилки, прямо в прогалинах между полом-плотом и бревенчатой стеной, но оттуда нас гнали и сами пришедшие полоскать белье женщины, и старый сторож-истопник мытилки дядя Андрей. И тогда мы нашли по-своему гениальный, хотя и очень рискованный выход – стали рыбачить прямо с северной стены мытилки. Там проходил стрежень реки, и было достаточно глубоко. Старые бревна стены были в глубоких щелях и задирах от ударов льдин в ледоходы. За них можно было уцепиться пальцами рук, а пальцами босых ног упереться в задиры и щели нижних бревен. Используя удобное время, когда в мытилке не было женщин, а дядя Андрей уходил перекусить, мы вылезали из не застеклённых окон мытилки на её северную стену, и как пауки ползли по ней до угла, где из бревен торчали кованые скобы и концы толстых кованых болтов, которыми были дополнительно скреплены венцы сруба и которыми стены мытилки были притянуты к сваям. Если вдруг нас замечал кто-то из женщин, поднимался страшный шум. Нас отчаянно ругали, говоря, что нет на нас отцов с хорошим ремнем. Дядя Андрей пытался стаскивать нас с окна, через которое мы вылезали на стену, но потом просто махнул рукой.
– Чего возьмешь с этакой шпаны? Стащи его, а он потом тебе того и гляди глаза из рогатки повыбивает!
Мы вылезали из окна, держа в зубах сделанные из прутьев акации удочки с нитяными лесками, и ползли по стене до угла. Главное было – не смотреть вниз, где почти под ногами текла глубокая темноватая вода. Случись сорваться туда, и выбраться было бы очень трудно, ведь плавать тогда большинство из нас не умело. Но вот и скобы, и торчащие из бревен здоровенные кованые болты с квадратными гайками. Мы находили дрожащими от напряжения ногами болт, на который можно надёжно опереться, а проймами штанов привязывались к скобам. Всё. Теперь можно перевести дыхание и всмотреться в глубину возле свай. И оказывалось, что вода совсем не темная, и все-все в ней видно. Вот окушки-матросики водят хоровод у сваи, дергают зеленые нити водорослей. А на дне раки ползают, махонькие ершишки в песке копаются. А вот толстые плотвицы откуда-то из-за свай стайкой выплыли. Им до нас нет никакого дела. На червячков они и внимания не обращают. А следом за ними – большой полосатый окунь. Разогнал «матросиков», сам ткнулся в сваю, но ничего интересного для себя не нашёл и дальше поплыл, и на тебя и твою удочку ноль внимания! Ну и ладно! Мы не за ним сюда лезли.
И вот, наконец, там, в глубине, стайка крупных ершей появилась. Уверенно так движутся, как «псы-рыцари» в кино про Александра Невского! Плотная стайка серым клином плывёт, а впереди, ох, какие здоровенные! Вот бы таких поймать! Но они «ученые», им твои червяки «до лампочки». А вот другие, те, что поменьше… Они подходят, и начинается ловля! Ерши червяков наших «в драку» хватают. Не успеваешь заметить, какой схватил. Только пробочный поплавок вдруг ныряет или быстро бежит в сторону. Тут уж не зевай!
Один за одним переселяются из глубины на кукан из смоленой льняной нитки крупные, по пальцу, а то и по ладошке ерши! Вот она – удача! И об колючки ершиные исколешься, и все руки слизью вымазаны, душа поёт! Кукан тяжелеет, на нём уже десятка три здоровенных колючих ершей, и можно обратно в мытилку выбираться…
И снова ползешь по стене, рискуя сорваться. Зато в мытилке тебя уже не руга-ют, а ахают завистливо: – Ах, мальчишка! Ишь, сколь надергал! Вот уха будет знатная! Может, продашь снизку-то? Ты еще надергаешь… А?
Но тебе уже не до завистливых ахов и охов. Скорее домой. Уха будет славная. А чего же больше? Так и выручали нас в то лето ерши. А потом были другие годы, другие реки, но те ерши не забываются, И честное слово, даже больно как-то бывает, когда иной рыболов, вырвав изо рта ерша крючок прямо с внутренностями ершиными, швыряет его прочь, обругав «сопливой колючкой». Зачем? За что? Ведь ёрш – такая же рыба, как и прочие. А вкус у нее особенный, ни с чем несравнимый. И уж если донимают тебя ерши, червяков сбивающие, проще, наверное, сменить место ловли.
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 17(343), 2016 г.
